Королев - Романов Александр Петрович - Страница 112
- Предыдущая
- 112/121
- Следующая
– Как учили! На следующем витке!
– Есть, понятно! – принял команду Гагарин и как можно спокойно передал экипажу: – Паша! Как учили. На восемнадцатом витке. – И, взглянув на Сергея Павловича и Мстислава Всеволодовича, добавил: – Так решила Государственная комиссия.
Переговорную трубку взял Королев:
– Все будет хорошо, – в голосе его слышалась твердость. – Ждем вас на Земле!
На этом сеанс радиосвязи закончился. До следующего – около часа.
Все, кто находился на командном пункте связи космодрома, разом заговорили. Каждый пытался высказать свое предположение о причинах случившегося.
– Может быть, сама тормозная?
– Раушенбах прав! – раздраженно согласился Главный и вышел из пункта связи. За ним пошли другие члены Государственной комиссии. И только придя в свой кабинет, С. П. Королев дал волю чувствам:
– Сколько раз испытывали эту чертову систему ориентации. На тебе, забарахлила, – нервничал Главный. – Пустяковая, совсем пустяковая. Нет, в нашем деле нет мелочей.
Все знали, что надежности техники, тщательной ее проверке С. П. Королев придавал исключительное значение. Не раз он говорил своим сотрудникам: «Даже тогда, когда, казалось бы, все проверено и перепроверено, остается доля риска, и она не дает покоя». Но в самых сложных ситуациях он оставался собранным, деловым, не допускал ни малейшего повода для паники. Но сегодняшняя неполадка – серьезное ЧП в космосе. Несколько успокоившись, Сергей Павлович начал рассуждать вслух:
– Ориентация... Что же с ней случилось, надо же ведь, а? Корабль, как конь без узды, не хочет свернуть с дороги. Техника!.. Вот тебе и ориентация! Не дай бог, если в другую сторону махнет...
– Есть же ручная система ориентации, – напомнил Пилюгин.
– А если и она... – мрачно отозвался Главный.
– Будем надеяться на лучшее, – поддержал Келдыш.
– Одна беда всегда ведет за собой другую. Не дай-то бог, еще сама тормозная заупрямится, – не успокаивался Королев.
– Есть же резервная, – вмешался председатель комиссии Тюлин, сдерживая Королева.
– АО людях вы забыли? Это ведь люди, а не роботы... Небольшой стресс может погубить все ..
– Все это так, – поддержал Королева кто-то из членов Госкомиссии. – Надо быть готовым ко всему...
– Что значит «ко всему»? – вдруг возмутился Сергей Павлович. – Я ни минуты не сомневаюсь ни в технике, ни тем более в людях. Я рассуждал вообще. У Павла Ивановича железная выдержка. Как он говорил оттуда, из космоса, вы слышали? Позавидуешь! Под стать ему и Леонов. Верно я говорю?
– Полностью согласен с вами, Сергей Павлович, – летчики не подведут, – поспешил ответить маршал авиации Руденко.
– Спасибо, Сергей Игнатьевич, за поддержку, – ответил Королев, – а то некоторые стали сомневаться, заговорили о каком-то «стрессе», – через силу улыбнулся Королев и снова обратился к членам комиссии: – Судя по расчетам, место посадки «Восхода» намного сместится в район Урала. Необходимо отдать нужные указания летчикам и всей группе встречи.
Сергей Павлович остался в кабинете один. И тут ему вспомнились его собственные строки, написанные Нине Ивановне незадолго до старта:
«Мы стараемся все делать не торопясь, основательно. Наш главный девиз: „беречь людей“. Дай-то бог нам сил и умения достигнуть этого всегда, что, впрочем, противно закону познания жизни. И все же я верю в лучшее, хотя все мои усилия, и мой разум, и опыт направлены на то, чтобы предупредить, предугадать как раз то худшее, что подстерегает нас на каждом шагу в неизведанное...»
– Вот оно, предчувствие, – произнес тихо Главный. – Что это за чувство? Кто знает?
В эти часы трудно было всем.
На 18-м витке командир корабля Павел Беляев вручную сориентировал корабль в пространстве. Проверив точность ориентации по показаниям приборов, включил тормозную двигательную установку. Она сработала, и корабль пошел на встречу с Землей. Он приземлился на Урале в таежном труднодоступном районе Пермской области.
Через несколько часов ТАСС передавало:
"19 марта в 12 часов 02 минуты по московскому времени космический корабль «Восход-2», пилотируемый экипажем в составе командира корабля полковника Беляева Павла Ивановича и второго пилота подполковника Леонова Алексея Архиповича, благополучно приземлился.
Посадка произведена командиром корабля полковником Беляевым с использованием системы ручного управления".
Сергей Павлович после посадки сразу связался с экипажем «Восхода» и поздравил его с успехом. Потом вызвал к себе специалистов, ответственных за работу бортовых устройств.
– Разобраться в причинах. Доложить мне. Будем обсуждать на Совете главных.
– Но и так все ясно, – попытался смягчить гнев Главного инженер Б. В. Раушенбах.
– Вам все ясно, а мне нет! Кто конкретный виновник, вы?
И быть бы буре, если бы в эту минуту не вошел А. Ф. Богомолов, специалист по космотелевидению. Радостный, а потому и не заметив, что Королев разгневан, буквально сунул Главному в руки еще не просохший фотоснимок, полученный с орбиты, о «прогулке» Леонова в космосе.
– Вы только взгляните, Сергей Павлович, – все этапы и неплохое изображение...
Королев впился в снимок. Сомкнувшиеся было на лбу брови разошлись, и чем дальше он рассматривал фотографию, тем светлее становилось его лицо.
– Молодцы! Порадовали меня, Алексей Федорович. Это же убедительнейший документ. Отпечатайте побольше и раздайте участникам свершения. Прекрасный сувенир... Как вы смотрите, Борис Викторович?!
Часы, прошедшие до приземления «Восхода», не прошли бесследно для Главного. На висках Сергея Павловича появилось больше седины, возле глаз стала плотнее паутина морщинок, а у рта чуть глубже складки. Многие запомнили, что перед заседанием Госкомиссии Королев пошутил: «А теперь принесите для нас полкило валидола».
Американские ученые, надеявшиеся, что их соотечественник первым осуществит выход в космос в процессе подготовки полета на Луну, были сейчас крайне огорчены, узнав о советском достижении. Но не признать успеха советской космонавтики они не могли. Исполнительный директор Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства доктор Уэлш заявил журналистам: «Мы ожидали, что русские сделают что-то сенсационное, и теперь мы дождались».
Март, триумфальный март. Он придал Сергею Павловичу новые силы. Преодолевая недуг и усталость, словно торопясь сделать как можно больше, он весь этот 1965 год много дней работал на Байконуре. Здесь Главный руководил запуском автоматических станций «Луна» и «Зонд», провожал в далекий путь автоматические межпланетные станции «Венера» в надежде, что они разгадают тайны утренней красавицы. С. П. Королев все больше занимался спутниками народнохозяйственного значения «Молния» и . «Метеор», хотя последний разрабатывал другой коллектив.
Но властителем дум Главного конструктора оставался все-таки новый космический корабль «Союз» и возможность провести на нем и первые технологические исследования.
Осенью 1965 года, после полета «Восхода-2», Сергей Павлович пригласил к себе в ОКБ директора Института электросварки АН УССР академика Бориса Евгеньевича Патона: хотел узнать из первых рук, как идут дела по договору о творческом сотрудничестве между КБ и институтом, заключенному еще в 1964 году.
Началась встреча необычно: посмотрели документальный фильм «Спутник связи „Молния“ на орбите».
Королев сам давал пояснения:
– По нашим расчетам, «Молния» вышла на орбиту с аногеем в 40 тысяч километров. Да, именно с такой высоты спутник связи «видит» практически всю советскую территорию, обеспечивает двустороннюю передачу сигналов «Земля – „Молния“ – Земля».
– Телефон, телеграф, телевидение?!
– Да, такова техническая задача. Вскоре над Землей мы создадим систему из трех спутников. Этим обеспечим непрерывную круглосуточную связь.
– Это чудо, чудо! Как я понимаю, Сергей Павлович, «Молния» – это первая заявка на служение космоса и вашей техники непосредственно потребностям людей.
- Предыдущая
- 112/121
- Следующая
