Опасный мужчина - Роджерс Розмари - Страница 36

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая

На самом деле она хотела совсем другого, но, к счастью, ее мать в этот день нервничала и попросила тетю Бениту остаться с ней. В Монтерей вместе с Тори отправились Колетт, Пабло и два стражника. «Словно я преступница», – с негодованием думала девушка.

День был облачным, на горизонте виднелись полосы дождя; сильный ветер гнал с океана длинную серую гряду туч. Легкая коляска катилась по извилистой дороге вдоль берега.

Колетт обрадовалась возможности выбраться из стен асиенды, подальше от возникшей там напряженности, но Тори нервничала слишком сильно, чтобы замечать что-либо, кроме собственного смятения. Если ее план сработает, она получит шанс, в котором нуждается; в противном случае она может стать невестой, которую отдают замуж против ее воли. Или монахиней.

– Подожди на улице, – сказала Тори Пабло, когда коляска остановилась у каменного тротуара перед ателье сеньоры Вальдес. Юноша нахмурился, и она добавила насмешливым тоном: – Если только ты не питаешь слабости к шелкам и кружевному белью.

Покраснев, Пабло пробормотал, что она не должна задерживаться, иначе ему придется пойти за ней, потому что дон Патрисио не велел выпускать ее из виду больше чем на несколько минут.

– Я буду стоять возле окна, чтобы ты мог при желании меня видеть, – сообщила Тори, когда Томас, ковбой с широким бесстрастным лицом, помог ей выйти из коляски.

Пабло явно испытал облегчение.

– Тогда вы можете не торопиться, донья Витория. Внутри ателье пахло заплесневелой шерстью и красками, которыми красили кружева и нитки. Пока смущенная помощница портнихи пыталась объяснить, что сеньора Вальдес уехала и никто не знает, какие платья уже сшиты, Колетт, как ее научила Тори, тихо выскользнула через заднюю дверь. Взволнованная Тори, сжимая и разжимая обтянутые перчатками руки, стояла перед широким окном, как она обещала Пабло, и неторопливо спорила с помощницей портнихи.

Измученная женщина пришла в замешательство, когда Тори потребовала поискать платье.

– Я знаю, что оно здесь, сеньора Санчес. Оно почти готово, мне так сказали. Вы должны найти его.

Наконец сдавшись, сеньора Санчес отправилась на второй этаж, чтобы поискать описанное Тори платье. Поднимаясь по шатающимся ступеням, женщина бормотала что-то себе под нос о безумной американке.

Тори посмотрела в окно; как она и рассчитывала, Пабло терпеливо ждал ее. Ну конечно. Он поклялся Рамону добросовестно исполнить поручение.

Если бы Тори не чувствовала себя подобно кролику в клетке, девушку позабавило бы то, что такому молодому человеку доверили роль ее стражника. Возможно, он все еще пытается стереть со своей репутации пятно, оставшееся после того дня, когда он оказался с ней на площади возле форта. Тори жалела об этом, но была так потрясена увиденным – ужасным, жестоким убийством, – что по возвращении домой, когда ее спросили, почему она расстроена, произнесла первое пришедшее на ум объяснение, и Пабло обвинили в том, что он позволил лошади понести.

А вся вина лежала на Нике Кинкейде, относившемся к человеческой жизни так же пренебрежительно, как и к чувствам впечатлительной девушки, которую встретил на берегу. Тори подумала о том, что так и не спросила Ника, как он оказался в тот день у океана.

К тому времени когда сеньора Санчес нашла платье, в ателье уже вернулась задыхающаяся и явно торжествующая Колетт. Вместо обычной дерзости ее лицо выражало радостное возбуждение – она стала участницей заговора.

Стоя за вешалкой с кружевами, Колетт прошептала:

– Лейтенант обещал сделать то, о чем вы просили его в письме, вам надо только сообщить ему время.

Тори кивнула. Лейтенант Брок поможет им. Возможно, ей следовало испытывать чувство вины из-за того, что она намеревалась использовать его, но он сам предложил свои услуги, а она попала в трудное положение. К тому же она хорошо ему заплатит – Тори упомянула это в записке, доставленной Колетт, – поэтому не считала себя совершенно бессовестной.

Она продолжила разговор с недовольной сеньорой Санчес, которая указала на незаконченные рукава и подол, после чего заявила, что платье носить нельзя.

– Видите? Край заколот булавками, но не подшит, буфы не готовы.

– Все равно я его забираю. – Когда сеньора Санчес возмущенно посмотрела на Тори, девушка продолжила: – Сеньора Вальдес взяла у моего отца деньги, это платье шили к моей свадьбе. Упакуйте его, пожалуйста.

– Но… оно не закончено!

– Упакуйте его, – приказала Тори таким холодным тоном, что сеньора Санчес вздрогнула, кивнула и выполнила распоряжение. Они покинули ателье, и Колетт отдала большую коробку с платьем Томасу, чтобы он положил ее в коляску.

Все может получиться, взволнованно подумала Тори. Лейтенант Брок отвезет ее в Сан-Франциско, а там она сядет на корабль и поплывет в Бостон. Домой, к Питеру Гидеону.

Когда они возвращались в Буэна-Висту, с неба посыпались редкие капли дождя. Падая на дорогу, они поднимали маленькие облачка пыли. Листья деревьев, стоящих у обочины, задрожали под усиливающимся дождем. Ко времени прибытия экипажа в асиенду на его кожаной крыше, лошадях и всадниках блестела влага. Ковбои насквозь промокли и чувствовали себя неуютно.

Мануэль вышел им навстречу с зонтиком в руках, чтобы дамы не вымокли по дороге к дому, но его лицо было таким опечаленным, что Тори тотчас охватил страх. Наверное, кто-то раскрыл ее план. Но это не могло случиться. Она не поделилась своим замыслом даже с Колетт, лишь вручила ей конверт, чтобы девушка доставила его Броку.

Дождь непрерывно барабанил по материи, туго натянутой на спицы зонта. Тори шагнула под него, немного нахмурившись. Вдали загрохотал гром.

– Что случилось, Мануэль?

– Донья Витория. – Его голос задрожал. – Боюсь, нечто ужасное. Вы должны немедленно зайти в дом, вы нужны там.

– Я нужна? – Она переступила через образовавшуюся перед крыльцом лужу, шагнула под навес и развязала ленточки шляпы, чтобы стряхнуть влагу с перьев. – Что ты хочешь этим сказать?

Покачав головой, пожилой человек опустил зонтик, потупил взор, потом снова посмотрел на Тори:

– Вашему отцу стало плохо. Пожалуйста, зайдите в дом.

Девушка только сейчас заметила стоящую перед домом незнакомую карету. Она прошла через дверь мимо плачущей горничной. Рамон заламывал руки в коридоре, не глядя на Тори. Господи, должно быть, произошло нечто ужасное, если слуги так взволнованны.

Тетя Бенита встретила Тори в коридоре возле комнаты отца. Глаза женщины были красными.

– Nina, – пожилая женщина давилась слезами, – твой отец… твой отец…

– Папа? В чем дело? Скажи мне немедленно, тетя! Ты меня пугаешь.

– Он умер, nina, – тихо произнесла женщина и прижала к себе Тори теплыми ласковыми руками, согревая охваченную внезапным ознобом девушку. – Твой отец умер.

На входной двери и окнах висела плотная черная материя; деревянные ставни были закрыты. По затемненному кабинету отца двигались тени, напоминающие хищных зверей. Тори поежилась от этого сравнения. Хищные звери… Вроде ее дяди…

Дон Себастьян бросил на нее холодный взгляд:

– Все остается в силе. Кончина твоего отца – прискорбное событие, но ты все равно выходишь замуж за дона Рафаэля, как планировалось.

Диего переступил с ноги на ногу в углу отцовского кабинета; лучи осеннего солнца, проникая сквозь щели ставней, падали на красивое лицо юноши. Тори замерла от возмущения и снова посмотрела на дядю. Дон Себастьян Монтойя, брат матери, взял семейные дела в свои руки. Сейчас он сидел за отцовским столом, в отцовском кожаном кресле и демонстрировал всем, что собирается занять его место.

Нет, она постарается избежать этого брака!

Вздернув подбородок, Тори ответила ему таким же холодным тоном:

– Вы мне не отец. Это возмутительно. Как только он оказался в могиле, вы пришли и заявили, что теперь власть в семье принадлежит вам. Я вполне способна самостоятельно управлять своей жизнью. Я возмущена вашим вмешательством и не потерплю его.

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая