Невеста плантатора - Роджерс Розмари - Страница 35

• Предыдущая
• 35/58
• Следующая

Мелодия, льющаяся из тростниковой дудочки, зазывала, будто где-то там Силия могла найти все, что ей напророчили. Ветви кустов били по лицу, слепили глаза.

Споткнувшись о корень ивы, Силия растянулась на земле. И тут же ее подхватила грубая рука, да так, что у девушки остановилось дыхание. Потом ее снова поставили на ноги. Она с испугом поняла, что тесно прижата к голой мужской груди, волосатой и потной. Но лица мужчины Силия не видела.

Поглаживающая, ласкающая рука опустилась ниже талии и сомкнулась на ягодицах. Силия вцепилась в эту руку ногтями — неистово и злобно.

Ослепленная гневом, она двинула согнутым коленом в пах незнакомца и с удовольствием услышала его крик. Враг выпустил ее и скорчился от боли.

С трудом переводя дыхание, девушка услышала смех и восхищенные замечания мужчин. Внезапно она осознала, что люди говорят по-испански.

Силия вскинула голову и прищурилась, заметив, что к ней направляется один из мужчин.

Ее поразило, когда она увидела старика цыгана. В его ухе блестела золотая серьга, волосы серебрились сединой, а глазами он очень походил на нее.

Старик улыбнулся. Из-под густых усов сверкнули белоснежные зубы, особенно яркие на фоне бронзовой кожи.

— Вот как! Явилась дочь моей любимой сестры! У тебя такой же необузданный и своенравный характер. Тот, что корчится от боли у твоих ног, — твой кузен Косимо. А я — Бертран, брат твоей матери и вождь племени. Мы прибыли сюда, чтобы найти тебя. Ты удивлена? Я говорил с Альзеной. И теперь хочу сам познакомиться с дочерью любимой сестры. — Он ухмыльнулся, и кожу в уголках его глаз испещрили морщинки. — В тебе живет дух Марианны, и у тебя такой же горячий характер — я уже имел случай в этом убедиться. Пошли! Наш табор стоит неподалеку — на противоположной стороне этого красивого озера.

В котором обитает жуткое чудовище…

Силия едва верила своим глазам: дядя Бертран, с такими же глазами, волосами, с тем же овалом лица. Он похож на мать и на нее саму — Силию. Разве можно отказать ему и не пойти с ним?

Девушка приняла протянутую руку и тут же почувствовала прикосновение шершавых теплых пальцев. Они уселись в кибитке, и дядя Бертран спросил:

— Ты совсем не помнишь мать?

— Нет… Хотя… да. Я помню ее запах, ощущаю ее присутствие. Я знаю, что очень похожа на нее. А иногда мне кажется, что я… это она. — Силия запнулась, заметив, как изменилось лицо дяди. От боли? От горечи утраты? Или ему не по душе, что племянница так похожа на его любимую сестру? — Но почему? — воскликнула она. — Почему?

Старик понимал, что девушка чувствует его муку. Красавица сестра ожила в горячей, порывистой дочери. Разве можно забыть, как они танцевали вместе?

Они были настоящим событием в Европе. Брат и сестра — партнеры в замысловатом кружеве фламенко и самые близкие люди. И так до той поры, пока Марианна не влюбилась в повесу англичанина и не сбежала с ним.

И вот теперь перед ним сидела Силия — словно возродившаяся к жизни сестра, но невинная и неискушенная. Альзена предупредила, что над ней распростерлась рука судьбы, и не советовала ему вмешиваться в это.

Но как поступить иначе? Ему не удалось защитить Марианну, и сестра умерла. Нет, ее убили. В этом старик никогда не сомневался.

Как же не попытаться искупить свою вину и не встать на защиту ее дочери? К тому же этой девушкой он мог гордиться. В ее жилах текла цыганская кровь: она способна бороться, но ее сердцем управляют чувства. Девушке предстоит сделать выбор — так объяснила Альзена.

Но и он совершит свой выбор: присмотрит за Силией, защитит, даже если ограждать эту девушку придется только от ее собственного безрассудства.

Но увы: если он поступит так, ему неизбежно придется превратить Силию в орудие мести.

Однако это произойдет не скоро. А пока Силия должна лучше узнать свой народ.

Время как будто растворилось в солнечной дымке и зыбких тенях. С озера подул легкий ветерок, и от движения воздуха затрепетали листья на деревьях. Силия сидела рядом с дядей, смотрела на серебристую гладь озера, и дым из только что разожженной им трубки щекотал ее ноздри. Она представила себе, как из темных водных глубин тянется бледная рука Владычицы Озера, сжимающая священный меч Экскалибур.

— Все цыганки курят трубку. Попробуй и ты.

— Моя мама тоже курила?

— Не часто. Только когда хотела погрузиться в себя. Держи. — Старик вложил в руку Силии искусно вырезанную трубку и нажал на ладонь так, что пальцы сами сомкнулись вокруг деревянной чашечки. — Не вдыхай слишком глубоко. Затянись чуть-чуть — для первого раза этого достаточно. Доверься мне — я о тебе позабочусь. — И едва слышно добавил, или Силии только показалось: — Научу тебя танцевать, подарю кастаньеты, а инстинкт подскажет тебе, как с ними обращаться.

Живописные кибитки цыган раскинулись многоугольником на небольшой поляне. В середине ограниченного ими пространства встала одна из новоявленных кузин Силии, яркая красавица Пилар, и ободряюще взглянула на гостью. Гитары вздохнули и заплакали.

Пилар, словно получив сигнал, откинула голову назад, и в такт ритму ее песни застучали кастаньеты. В голосе Пилар звучали рыдания.

Цыгане хлопали и поощряли девушку одобрительными возгласами. Несколько раз капризно притопнув ногой, Пилар пустилась в пляс — юбки дразняще взметнулись, но она сразу зазывно шагнула назад.

У Силии перехватило дыхание, и тут же дядя коснулся ее руки:

— Смотри!

В круг прыгнул юноша, встал перед Пилар и начал свой танец — заносчиво, гордо, словно бросая вызов партнерше.

Он домогался ее, наступал, притоптывал ногами и не скрывал, что девушка разожгла в нем желание.

Силия, захваченная музыкой и ритуальной игрой партнеров, не заметила, как дядя Бертран нанизал ей на большие и указательные пальцы рук кастаньеты и шепотом подзадорил:

— Прочувствуй музыку и воспламенись от нее. Давай танцевать.

В Силии что-то изменилось, когда она отдалась музыке, ритмическим хлопкам и возгласам зрителей.

Ей показалось, что она наконец стала той, кем и была всегда: испанской цыганкой, безудержно отдавшейся зажигательной мелодии.

Кастаньеты слились с ее длинными и тонкими пальцами. С природным кокетством девушка притоптывала босой ступней, с вызовом наступая на партнера.

Внезапно Силия ощутила, что этот танец, пришедший из глубины веков, всегда хранился в недрах ее души. Ей были знакомы каждое движение и каждый жест так, словно она была наделена этим знанием свыше. И когда песнь Пилар о неразделенной любви воспарила над звоном и плачем гитар, Силия словно устремилась в небо.

— Глазам своим не верю! — воскликнул Альберт Гарвиль. — Неужели это Силия Пенмарис? Невероятно!

Грант Гамильтон похолодел и мертвой хваткой вцепился в свое ружье.

— Может, потихоньку удалимся? Что скажешь, Грант? Откуда здесь Силия?

Грант шепотом выругался. Их привлекла мелодия фламенко и ритмичные хлопки. Такого еще не слышали в шотландской долине, и молодые люди отправились выяснять, в чем дело.

Им и в голову не пришло, что они увидят, как Силия дает представление!..

— Да, это она… — пробормотал пораженный виконт. — Но где Силия научилась так танцевать? Признайтесь, Гамильтон, мы можем совладать далеко не со всем. Ясно, что вы тоже хотите ее.

Дьявольщина!.. Будь проклята безответственность Силии… И будь проклят он сам за то, что поддался ее невинности и тайной чувственности. Все это так захватило Гранта, что даже Гарвиль заметил его страсть.

Черт побери! Силия разжигает желание в каждом мужчине, а сама никогда не испытала этого.

Грант просто опешил, увидев, как Силия поводит бедрами и притоптывает ногой, постукивая кастаньетами.

Плод созрел — его пора сорвать. Альзена предупреждала, что Силия готова для настоящего мужчины.

Палец надавил на курок. Ружье грохнуло, и выстрел эхом покатился по долине.

• Предыдущая
• 35/58
• Следующая