Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991 - Раззаков Федор Ибатович - Страница 29

Отметим, что из всех перечисленных только трое начали свой путь в кинематограф с картин о недавнем прошлом. Губенко снял драму о послевоенной советской деревне «Пришел солдат с фронта» (1972), Михалков – истерн «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), Нахапетов – драму о довоенной советской деревне «С тобой и без тебя» (1974). Все остальные взялись ставить фильмы о современной советской жизни.

Все эти режиссеры вполне удачно вписались в тот кинематограф, который формировался в 70-е годы, за исключением Бориса Фрумина, который оказался единственным евреем из всех перечисленных. Почему единственным? Как уже отмечалось, еще в начале 60-х власти резко ограничили прием евреев в творческие вузы страны, в том числе и во ВГИК. Однако единицы евреев туда все-таки поступали, и Фрумину повезло оказаться в их числе.

Следует отметить, что это ограничение воспринималось советскими либералами крайне отрицательно и автоматически поднимало и без того немалый авторитет евреев в интеллигентской среде. Была масса случаев, в которых отдельные кинорежиссеры демонстративно ставили ультиматумы руководству, когда те, например, пытались притеснять евреев – например, не утверждали их на роли. Самое интересное, многие из этих режиссеров-заступников в подобных противостояниях побеждали (как, например, Сергей Соловьев, который не только отстоял юную актрису Татьяну Друбич для своего фильма «Сто дней после детства», но вскоре после этого и женился на ней).

Похожая история произошла и с Борисом Фруминым. Когда он сдавал экзамены во ВГИК, он понравился Сергею Герасимову, и тот взял его в свою мастерскую. Однако руководство института решило иначе и вычеркнуло фамилию Фрумина из списков принятых, занизив ему балл по истории. Когда об этом узнал Герасимов, он поставил вгиковскому начальству ультиматум: пока не вернете Фрумина, я порога института не переступлю. В итоге в Ригу, где жил Фрумин, была послана срочная депеша: мол, ошиблись с оценкой вашего экзамена по истории, просим срочно вернуться в Москву. Фрумин, естественно, вернулся в столицу, где ему был устроен повторный экзамен, выявивший, что он вполне достоин зачисления в институт.

Первой самостоятельной картиной Фрумина стал фильм о проблемах советского среднего образования «Дневник директора школы» (1975), который выявил в нем талант незаурядного мастера. Проблемы, которые он ставил в своей ленте, не выходили за рамки разрешенных советской идеологией и вполне укладывались в русло того кинематографа о средней школе, который существовал тогда в СССР. Например, основная канва фруминского фильма была почти идентична фильму Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника» (1968). В обоих случаях речь шла о споре педагогов о методах воспитания учеников: один педагог отстаивал либеральный подход, другой – более жесткий.

Спустя год Фрумин снял еще одну проблемную картину. На этот раз это была социальная драма «Семейная мелодрама» (1976), где показывалась не слишком счастливая судьба разведенной женщины (ее играла Людмила Гурченко). Этот фильм вызвал определенные нарекания со стороны высоких цензоров, однако на экраны все-таки был выпущен. Но уже третья картина Фрумина – еще одна социальная драма о современности под названием «Ошибки юности» (1978) – властью была принята в штыки и положена на полку. Причем резон для этого у власти имелся существенный: Фрумин весьма негативно отображал советскую действительность, чрезмерно акцентируя свое внимание на ее недостатках. Уже в наши дни аннотация к этому фильму была написана в следующем ключе: «Это история молодого парня, с трудом и почти не сдерживаемым отвращением отслужившего в армии и, к собственному недоумению, «выпавшего» на свободу. А когда армия осталась позади, он рванул на Север, чтобы хоть как-то обустроить свою жизнь…»

В эту картину авторы фильма (кстати, оба еврея: сценаристом был Эдуард Тополь), по сути, вложили все свое неприятие существующего в стране режима. Причем эти чувства они передоверили выразить на экране главному герою – русскому парню (эту роль исполнял актер Станислав Жданько, позднее погибший в результате трагического случая), который буквально стонет от окружающей его действительности: армия вызывает у него отвращение своими порядками, гражданская жизнь ненавистна не менее сильно. Даже в любви он никак не может найти счастья.

Могла ли такая история произойти на самом деле? Да сколько угодно! Другое дело, что тот заряд критики советских порядков, который позволили себе авторы фильма, оказался, что называется, с перехлестом. Причем перехлест был настолько большим, что никакие поправки в ленту не могли его смикшировать.

Отметим, что Эдуард Тополь за год до этого написал сценарий другого остросоциального фильма – «Несовершеннолетние», где речь шла о такой важной проблеме советского общества, как хулиганство в молодежной среде. Но тот фильм, снятый режиссером Владимиром Роговым (тоже евреем), был решен в ином ключе – позитивном, и в итоге завоевал симпатии миллионов людей, став лидером проката 1977 года (45 миллионов зрителей). В «Ошибках юности» эта грань между позитивом и негативом была нарушена, причем в пользу последнего. Судя по всему, преднамеренно – такова была позиция самих авторов, которые в данном случае решили играть в открытую.

Между тем многие молодые советские кинорежиссеры славянского происхождения имели не меньше претензий к существующему режиму, однако никогда не переносили их в свое творчество. Кто-то объяснит подобный факт боязнью потерять профессию, я же склонен думать, что это была их гражданская позиция: дескать, режим не люблю, но и вредить ему открыто не буду. К тому же эти режиссеры, как и многие другие деятели советского искусства нееврейского происхождения, понимали, что родина у них одна и жить им здесь. У евреев было куда уезжать, чем они и пользовались весьма активно. Те же Борис Фрумин и Эдуард Тополь после запрета фильма «Ошибки юности» (ленинградский КГБ изъял все материалы фильма, включая даже шумовую магнитную запись) спешно собрали вещи и навсегда уехали из страны. Видимо, потому что не родина.

В отличие от своих более молодых коллег большинство мэтров советского кинематографа из числа тех же евреев никуда из страны не уезжали и уезжать не собирались. И в меру своего таланта и возможностей старались донести до широкого зрителя те идеи, которые лично их больше всего волновали. Например, Сергей Герасимов во второй половине 70-х также обратил свои взоры на проблемы молодежи. Сначала он снял фильм о современности «Дочки-матери» (1975), где речь шла о пэтэушнице, которая приезжает из Свердловска в Москву к своим, как она считает, родственникам и достаточно бесцеремонно вмешивается в их жизнь.

Год спустя мэтр экранизировал для телевидения роман Стендаля «Красное и черное» (премьера – июнь 1976-го), где речь шла о событиях из жизни Франции ХIХ века, но на самом деле Герасимов снимал кино о проблемах своего времени – о трагедии больного честолюбия. Таких Жюльенов Сорелей было много и в советском обществе конца ХХ века. Не случайно, выступая на пленуме Союза кинематографистов осенью 1976 года, Герасимов высказал свое мнение о тех проблемах молодежи, которые больше всего его волнуют. Цитирую:

«Отдавая дань правам молодых, точнее, подросткам, мы склонны порой возводить инфантилизм в степень безусловной добродетели. Между тем опасность инфантилизма, и прежде всего гражданского инфантилизма, становится заметным признаком поколения, которому давно присвоили звание акселератов, то есть опережающих, и потому как бы априори правых. В результате любые поступки подростков заранее обречены на амнистию…»

Несколько иные проблемы заботили других мэтров советского кинематографа. Так, режиссеры Александр Алов и Владимир Наумов в середине 70-х взялись экранизировать книгу Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле». Это произведение, конечно, было очень популярно в СССР, однако не настолько, чтобы делать из него широкомасштабное кинополотно протяженностью в 4 серии (более 5 часов экранного времени!). Но мэтры взялись за это произведение, движимые идеей не столько показать советским зрителям перипетии европейской истории XVI века, сколько заставить его задуматься о более современных проблемах. Например, о… несправедливости нападок мирового сообщества на Израиль – гордое и независимое государство, созданное евреями после стольких лет мытарств. Ведь в середине 1975 года ООН официально объявила сионизм расизмом (за это решение проголосовали представители 72 государств, в том числе и СССР). Подавляющая часть советских интеллектуалов отнеслась к этому событию отрицательно и сделала очередную зарубку на своей памяти.