Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 47

• Предыдущая
• 47/152
• Следующая

– Никаких вычетов из вашего жалования, миссис Остерлааг, – улыбнувшись, сказала она. – Сколько, в конце концов, может съесть ребенок?

Это было почти три года назад. Мать Рины оказалась права, с девочкой не было никаких забот.

– Что теперь будет с ребенком, мадам? – прошептала Молли.

Миссис Марлоу повернулась к служанке.

– Не знаю, – ответила она, в первый раз задумавшись над этим. – Мистер Марлоу собирается завтра в город, чтобы отыскать ее родственников.

Служанка покачала головой.

– Он никого не найдет, мадам, – уверенно сказала она. – Я часто слышала, как она говорила, что у нее нет родственников. – Глаза ее наполнились слезами. – Ох, бедное, бедное дитя, теперь ей предстоит отправиться в приют.

Миссис Марлоу почувствовала, как к горлу подступил комок. Она посмотрела на Рину, мирно посапывающую в кровати. На глаза ее навернулись слезы.

– Не плачь, Молли, – строго сказала она. – Я уверена, что девочка не попадет в приют. Мистер Марлоу отыщет ее семью.

– А если нет?

– Тогда мы что-нибудь придумаем.

Миссис Марлоу повернулась и быстро вышла в узкий коридор. Позади послышалось шарканье ног. Она оглянулась.

– Поаккуратнее, ребята, – услышала она голос Питера. Затем из дверей показалась его спина. Миссис Марлоу прижалась к стене, давая парням пройти.

– Извините, мадам, – сказал Питер. – Как это все печально.

Они прошли мимо, распространяя в воздухе легкий, но безошибочно узнаваемый запах пива. Миссис Марлоу засомневалась, правильно ли она сделала, предложив мужу разрешить использовать помещение над конюшней. Поминки могли превратиться в пьянку.

Она стояла и слушала звук тяжелых шагов по лестнице, когда уносили Берту Остерлааг, родившуюся в маленькой рыбацкой деревеньке в Финляндии и нашедшую последнее пристанище в чужой церкви и в чужой земле.

Войдя в дверь, Гаррисон Марлоу увидел головку жены, склонившуюся над вышиванием. Он тихонько прошел через комнату, подкрался сзади к жене и, наклонившись, быстро поцеловал ее в щеку.

Жена вспыхнула и пролепетала своим восхитительным голоском:

– Ох, Гарри! А если увидят слуги?

– Сегодня не увидят, – рассмеялся он. – Они заняты своей вечеринкой.

– Ты же знаешь, что это не вечеринка. – В голосе жены послышалась укоризна.

Гарри обошел кресло и остановился перед ней, улыбаясь.

– Конечно, они это так не называют, но ирландцы из всего устраивают вечеринку. – Он подошел к буфету. – Выпьешь немного хереса перед обедом?

– Сегодня я бы выпила мартини, если ты не возражаешь, дорогой.

Слегка удивленный, Гарри повернулся к Джеральдине. Когда они проводили медовый месяц в Европе, один бармен в Париже познакомил их с этим новым напитком, и с тех пор это стало как бы условным знаком между ними.

– Конечно, дорогая. – Гарри потянул за шнурок звонка, в дверях появилась Мэри. – Мэри, принеси, пожалуйста, несколько кусочков льда.

Девушка кивнула и исчезла. Гарри вернулся к буфету, достал бутылку джина, бутылку французского вермута и маленькую бутылочку с настойкой из горького апельсина. Пользуясь мерным стаканчиком, он влил в шейкер три порции джина и одну порцию вермута. Затем добавил четыре капли настойки. Лед уже стоял на буфете, и он до краев наполнил им шейкер, затем осторожно закрыл крышку и стал энергично встряхивать сосуд.

Наконец напиток был готов. Он открутил крышку и разлил содержимое шейкера по стаканам. Потом бросил в каждый стакан по зеленой оливке и с одобрением посмотрел на свою работу. Стаканы были налиты ровно до краев, одной каплей больше – и польется через край, одной каплей меньше – и стакан будет неполным.

Джеральдина Марлоу поднесла стакан к губам и восхищенно воскликнула:

– Великолепно.

– Спасибо, – Гарри поднял свой стакан. – Твое здоровье, дорогая.

Поставив стакан на стол, он с любопытством посмотрел на жену. Возможно, это и правда, что женщина расцветает с возрастом и ее желание усиливается. Гарри прикинул в уме: если ему тридцать четыре, то Джеральдине тридцать один. Они были женаты семь лет и, за исключением медового месяца, вели строго размеренную половую жизнь. И вот теперь второй раз меньше чем за неделю. Наверное, действительно с возрастом желание усиливается.

Если это так, то очень хорошо. Гарри любил свою жену и захаживал в публичный дом на Южной улице только потому, что не хотел обладать ею против ее желания. Он снова поднес стакан к губам.

– Ты разузнал что-нибудь о семье Берты? – спросила жена.

Гаррисон покачал головой.

– Здесь у нее нет родственников, возможно, они в Европе. Никто даже не знает, из какого города она приехала.

Джеральдина задумчиво посмотрела на свой стакан.

– Как это ужасно, – тихо сказала она. – Что же теперь будет с ребенком?

Гарри пожал плечами.

– Не знаю, наверное, следует сообщить властям, и ее заберут в сиротский приют.

– Мы не можем допустить этого, – непроизвольно вырвалось у Джеральдины.

Гаррисон удивленно посмотрел на жену.

– Почему? А что мы еще можем сделать?

– А почему не оставить ее здесь?

– Потому что существуют определенные законы. Осиротевший ребенок не имущество, и ты не можешь оставить ее у себя только потому, что так ей будет лучше.

– Но ты можешь поговорить в муниципалитете, – сказала Джеральдина. – Думаю, они предпочтут, чтобы она осталась здесь, чем брать на себя заботу о ней.

– Не знаю, – ответил Гарри. – Возможно, они захотят, чтобы мы в этом случае удочерили ее.

– Какая прекрасная идея, Гарри. – Джеральдина улыбнулась, встала из кресла и подошла к мужу. – Как это я сама не догадалась?

– О чем не догадалась?

– О том, чтобы удочерить Рину. Я так горжусь тобой, ты такой умный, уже все продумал. – Гарри молча уставился на жену. Джеральдина обняла его за шею. – Ведь ты всегда хотел, чтобы у нас в доме была маленькая девочка, разве нет? И наш малыш будет рад иметь сестренку.

Гарри почувствовал мягкое прикосновение жены, и его захлестнула жаркая волна. Джеральдина быстро поцеловала его в губы и сразу отвернула лицо в сторону, ощутив его мгновенную ответную реакцию.

– Я слишком взволнованна, – сказала она, положив голову на плечо мужа. – Как ты смотришь на то, чтобы выпить еще по одному мартини?

Щегольски одетый, Джим Калахан стоял посередине своего кабинета, разглядывая посетителей. Он в задумчивости погладил подбородок.

– Не знаю, – медленно произнес он, – ваша просьба непростая.

– Но, безусловно, господин мэр, вы можете ее выполнить, – быстро сказала Джеральдина Марлоу.

– Это не так просто, как вы думаете. – Мэр покачал головой. – Вы забываете, что церковь тоже должна сказать свое слово. Ведь ее мать была католичкой, а брать ребенка католички в протестантскую семью непозволительно. Во всяком случае, в Бостоне. Церковь не согласится на это.

Миссис Марлоу обернулась и растерянно посмотрела на мужа. Впервые у него не было ничего общего с тем милым молоденьким выпускником Гарварда, за которого она вышла замуж. Когда он заговорил, в его голосе зазвучали такие сила и настойчивость, которых она никогда не слышала ранее.

– Церкви еще более не понравится, если я докажу, что ее мать вовсе не была католичкой. Они будут выглядеть глупцами, не так ли?

– А у вас есть такие доказательства? – обернулся к Гаррисону Марлоу мэр.

– Да, есть, – ответил тот, доставая из кармана документы. – Это паспорт матери и свидетельство о рождении ребенка. Из них ясно, что обе они протестантской веры.

Калахан взял бумаги и принялся внимательно их изучать.

– Почему же вы, зная об этом, не остановили священника?

– Я только сегодня их получил, а отец Нолан совершил обряд вчера вечером. Да и какое значение это имеет для бедной женщины? Ее похоронили по христианскому обычаю.

Мэр кивнул и вернул бумаги.

– У отца Нолана могут быть неприятности, – сказал он. – Молодой священник допускает такую ошибку. Епископу это совсем не понравится.

• Предыдущая
• 47/152
• Следующая