Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 133

• Предыдущая
• 133/152
• Следующая

– Если с этого момента я работаю у вас, – сказала она, – то вам пора немного отдохнуть.

Стандхерст подумал, что время никогда не бежит так быстро, как перед смертью. Однако все кажется ясным, четким, решения более легко приходят на ум. Возможно, это потому, что ответственность за эти решения нести уже не придется, переспорить могилу нельзя.

Он почувствовал резкую боль, как будто внутри полоснули ножом. Стандхерст не подал виду, но по лицу Дженни понял, что она догадалась. Между ними установилось взаимопонимание, которое не требовало слов. Иногда ему казалось, что она тоже чувствует боль.

– Может быть, тебе лучше лечь в кровать? – спросила она.

– Не сейчас, я еще хочу поговорить с тобой.

– Ладно, давай поговорим.

– Ты не собираешься возвращаться в больницу, да?

– Не знаю, пока серьезно не думала об этом.

– Ты уже больше не будешь довольна той работой. Я испортил тебя большими деньгами.

Дженни рассмеялась.

– Ты прав, Чарли. Все уже будет выглядеть по-другому.

Он задумчиво посмотрел не нее.

– Я могу упомянуть тебя в завещании или даже жениться на тебе. Но мои детки, наверное, подадут в суд и заявят, что ты оказала на меня давление. Так что единственное, что ты получишь, так это массу неприятностей.

– В любом случае спасибо, что ты подумал об этом, Чарли.

– Тебе надо зарабатывать много денег. Почему ты стала медсестрой? Ты всегда мечтала об этом?

– Нет. – Дженни пожала плечами. – На самом деле я мечтала стать второй Элен Уиллз, но у меня было направление в колледж Святой Марии, и я пошла туда.

– Но даже любительские занятия теннисом требуют денег.

– Я знаю, но в любом случае уже поздно серьезно заниматься теннисом. Меня вполне бы устроило, если бы я зарабатывала достаточно, чтобы нанимать лучшего профессионала и играть с ним по два часа в день.

– Послушай! – воскликнул Стандхерст. – Но ведь это сотня долларов в день.

– Да. Поэтому, наверное, придется оставить золотую мечту и вернуться в больницу.

– Нет, так не годится.

– О чем ты? – спросила Дженни, глядя на него. – Ведь это все, что я умею делать.

– Но еще до того, как стать медсестрой, ты научилась другому – быть женщиной.

– В этом плане у меня довольно небольшой опыт. В первый же раз, когда я почувствовала себя женщиной, меня ждало сильное разочарование.

– Ты имеешь в виду доктора Гранта из Сан-Франциско?

– Откуда ты знаешь?

– Это, главным образом, моя догадка. Но газета автоматически собирает сведения о всех, кто находится рядом со мной. У Гранта определенная репутация, а тот факт, что ты работала у него и так внезапно уволилась, навел меня на эту мысль. Что произошло? Его жена застала вас?

Дженни медленно опустила голову.

– Это было ужасно.

– Так всегда бывает, когда замешаны чувства, и со мной такое случалось не раз. – Стандхерст налил себе в бокал шампанского. – Вся штука в том, чтобы не поддаваться чувствам.

– А как тебе это удается?

– Я плачу деньги.

– Из твоих слов получается, что мне надо стать проституткой? – В голосе Дженни чувствовалось возмущение.

Стандхерст улыбнулся.

– Сейчас в тебе говорит католичка, а в глубине души ты уже признала, что в этом есть смысл.

– Но проституткой? – продолжала возмущаться Дженни.

– Не проституткой, а куртизанкой или, как сегодня говорят, девочкой по вызову. У древних профессия куртизанки была очень почитаема, их услугами пользовались государственные деятели и философы. И не только деньги делают эту профессию привлекательной. Она гарантирует наиболее полный образ жизни, роскошь и удовлетворение.

Дженни рассмеялась.

– Ты просто сальный старикан, Чарли. Где ты хранишь французские открытки?

– Почему бы мне не быть сальным стариканом, если я был самым молодым человеком? – рассмеялся он. – Но я никогда не был глупцом. У тебя есть все данные, чтобы стать великой куртизанкой – тело, ум, даже твои медицинские навыки могут пригодиться. Истинный секс требует гораздо большего интеллекта, чем простое животное совокупление.

– Теперь я вижу, что тебе пора в кровать, – смеясь, сказала Дженни. – А не то ты дальше предложишь мне пойти в школу, где обучают этой профессии.

– Это идея, – удовлетворенно захихикал Стандхерст. – Мне всегда хотелось открыть один-два колледжа. Представляешь, сексуальный колледж Стандхерста, известный под названием Школа старого развратника? – Он рассмеялся от души, и опять его лицо скорчилось от боли. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота.

Дженни моментально стащила с него халат, освобождая руку. Она ввела ему в вену ампулу морфина. Стандхерст костлявыми пальцами схватил ее за руку, пытаясь оттолкнуть и одновременно глядя на нее глазами полными муки.

– Ради Христа, Чарли, отпусти, не сопротивляйся, – сердито сказала Дженни.

Он разжал пальцы, и она ввела ему еще одну ампулу. Заглянув в его глаза, она поняла, что он пытается сопротивляться действию наркотика. Дженни взяла его дряблую, тонкую руку и прижала к губам. Стандхерст улыбнулся, глаза его затуманились, начало сказываться действие морфина.

– Бедная малышка Дженни, – мягко произнес он. – В другое время я сделал бы тебя моей королевой. – Он ласково погладил ее по щеке. – Но я не забуду о нашем разговоре. Я не позволю тебе пропасть только потому, что мне уже не суждено насладиться твоими прелестями.

Спустя три дня, когда они завтракали на террасе, Дженни увидела, что к дому подъехал серый «роллс-ройс». Нарядно одетый шофер открыл дверцу, и из машины вылезла женщина. Через несколько минут на террасе появился дворецкий.

– К вам миссис Шварц, мистер Стандхерст.

Стандхерст улыбнулся.

– Поставь еще один прибор, Джадсон, и попроси миссис Шварц присоединиться к нам.

– Хорошо, мистер Стандхерст.

Спустя минуту женщина появилась на террасе.

– Чарли! – с неподдельной радостью воскликнула она протягивая руки. – Как я рада тебя видеть!

– Аида! – Стандхерст поцеловал ей руку. – Извини, что не встаю. – Он посмотрел ей в лицо. – Как всегда прекрасна.

– Ты совсем не изменился, Чарли. До сих пор не утратил способности лгать с невозмутимым лицом.

Стандхерст рассмеялся.

– Аида, это Дженни Дентон.

– Здравствуйте, – сказала Дженни. Перед ней стояла женщина, лет пятидесяти пяти – шестидесяти, одетая дорого, но неброско. Она дружески улыбнулась Дженни, но у Дженни внезапно появилось чувство, что женщине что-то в ней не понравилось.

Аида повернулась к Стандхерсту.

– Это та девушка, о которой ты говорил мне по телефону?

Чарли кивнул.

Женщина снова повернулась к Дженни. В этот раз она посмотрела на нее более внимательно, потом неожиданно улыбнулась.

– Может быть, ты и лишился мужской силы, Чарли, – доверительным тоном сказала она, – но ты определенно не лишился вкуса.

Раскрыв от удивления рот, Дженни посмотрела на женщину. Стандхерст начал хохотать, в это время дворецкий принес еще одно кресло. Он поставил его у стола, и миссис Шварц села.

– Рюмку хереса для миссис Шварц, Джадсон, – сказал Стандхерст, и дворецкий, кивнув, удалился.

– Тебе, наверное, интересно, о чем мы говорим? – спросил Стандхерст у Дженни. Она кивнула. – Двадцать пять лет назад Аида Шварц содержала лучший публичный дом в Чикаго.

Миссис Шварц наклонилась и похлопала Стандхесрта по руке.

– Чарли все помнит, – сказала она, обращаясь к Дженни. – Он даже помнит, что я никогда ничего не пила, кроме хереса. – Она взглянула на бокал, стоящий на столе. – А ты, как я полагаю, по-прежнему пьешь шампанское со льдом из высокого бокала?

– От старых привычек, как и от старых друзей, трудно отвыкнуть, Аида, – последовал ответ.

Дворецкий принес херес. Миссис Шварц подняла рюмку, пригубила из нее, повернулась к дворецкому и улыбнулась.

– Спасибо.

– Благодарю вас, мадам.

• Предыдущая
• 133/152
• Следующая