Книга духов - Риз Джеймс - Страница 14
- Предыдущая
- 14/147
- Следующая
За подводой мельника – шагах в шестидесяти – находилась тюрьма.
Соломенную крышу, почерневшую от времени, усеивали пятна былых дождей и залежалого снега. Поблизости (накануне я его не заметила) в землю был врыт столб для порки, с поперечной перекладины которого свисала окровавленная плеть из воловьей кожи. Онемев, я не могла отвести глаз от этого варварского орудия, незамысловатость которого слишком явно выдавала его жуткое предназначение.
Розали ткнула меня локтем в ребра, и я проследила за ее взглядом… Селия! Ее вели не из загона, а туда, внутрь. На ней был надет прежний ошейник, зубцы которого выглядели еще омерзительней, чем раньше. Сопровождающий ее человек в униформе не прицепил к нему никакого поводка, избавив тем самым Селию от крайнего унижения. С теми же наручниками и в тех же кандалах она двигалась с несвойственной ей неловкостью.
Я взбодрилась при мысли, что, быть может, она провела ночь не под замком – одежда на ней была другая. Но тут же сердце у меня упало: стало ясно, что ей предстоит провести в заключении – на виду у публики – и второй день.
Могла я подойти ближе? Могла (хотя дубовая дверь захлопнулась, и замок шумно лязгнул), если бы не настойчивый призыв Розали:
– Идем! Идем скорее!
Она, Розали, тащила меня за руку, и мне приходилось чуть ли не бежать. Для нее, похоже, такая скорость труда не представляла, а я, запыхавшись, еле хватала ртом воздух. Проковыляв с четверть часа, я взмолилась о передышке. От рынка, расположенного в лощине Шоклоу, мы взобрались на вершину – по-видимому, Корт-Хилл – или же прямо на Шоклоу-Хилл, откуда по левую сторону открывался вид на реку.
Невдалеке от нас часы на башне прозвонили два раза. Я часто и глубоко дышала всей грудью, не обращая внимания на мелкие частицы угольной пыли, наносимой с западных рудников. Потом обратилась к Розали, стоявшей рядом:
– К чему такая гонка? Меблированные комнаты – это ведь не почтовая карета, которая вот-вот должна отправиться.
Не успела я договорить, как Розали с легкостью акробатки вновь скачками рванулась вперед. Я последовала за ней, твердо решив избавиться от своей проводницы еще до того, как часы пробьют три.
Мы приближались к капитолию. На Корт-роуд было пусто, лишь изредка проезжала какая-нибудь подвода. Нас окружали самые лучшие дома на Шоклоу-Хилл. Я с торжеством подумала, что капитан «Ceremaju» не случайно направил меня в столь фешенебельный район – значит, посчитал меня настоящим джентльменом. Но я, конечно же, не очень возражала бы найти заведение миссис Мэннинг и в менее шикарном месте.
Вокруг домов на Шоклоу-Хилл шла обычная жизнь их обитателей. На зеленых лужайках дети катали обруч, их черные няньки наблюдали за ними из глубины тенистых галерей. Пожилая белая женщина раскачивалась на боковой веранде в кресле-качалке, слушая с закрытыми глазами дребезжанье фортепиано, на котором играли в гостиной. Мальчишки пугали дроздов, сидя на нижних ветках могучего дуба. Какой-то сорванец выхаживал в коротких штанишках, с которых еще капала вода – очевидно, после купания в местном речном заливчике. Другой прихрамывал на ногу, перевязанную шарфом. У летней кухни, из открытой двери которой тянуло жаром, двое чернокожих играли в «дротики», кидая ржавые карманные ножи в начерченный на земле круг.
Розали остановилась у забора, за которым стеной высились заросли бирючины. Необрезанные ветвистые усики дерева каркас пробивались через ограду. Я уже собиралась спросить, не добрались ли мы наконец до владений Мэннингов, но Розали, ухватив меня за руку, протащила меня в узкую щель между штакетинами. Тут я твердо решила, что по горло сыта этой девчонкой, и вознамерилась ей об этом сказать.
Но по ту сторону ограждения глазам моим открылось престранное зрелище.
Весь квартал, с редкими клочками зелени, занимали разные постройки. А в дальнем углу двора стоял трехэтажный дом прямоугольной формы в федералистском стиле, задним фасадом обращенный к реке. Ровный передний фасад сочетал дерево и штукатурку, на нижнем этаже окна были высокими, на втором и третьем – пониже, на галерею не выходило ни одного.
На пути к дому, куда я шла вслед за Розали, на меня вдруг налетела стайка беспорядочно суетившихся, черных как смоль кур. Среди них был и старый петух с налитым кровью гребнем и угрожающе растопыренными когтями. Одна из куриц принялась клевать мягкую кожу моих сапожек, другие ее товарки неуклюже вспархивали вокруг, и кто-то из них долбанул меня в бедро. Розали с хихиканьем бросилась мне на выручку, взмахами рук распугивая пернатых. Ее пантомима имела успех – куры разбежались в разные стороны. А я постаралась больше от нее не отставать.
Мы шли по усыпанной гравием дорожке, обсаженной фруктовыми деревьями с голыми ветвями. Между обнаженными корнями виднелись неровные сухие ямки. Вокруг высились деревья, могучие кроны которых были губительны для растений на грядках, огражденных самшитом. Деревья еще сохраняли летний наряд, хотя кое-где в нем уже проступали пятна осени. Листья былых сезонов, разнесенные ветром по углам двора, кучами скапливались у встреченных преград – у забора, у живой изгороди, у кирпичного фундамента построек…
Возле главного здания приютился нужник с тремя дверьми, за ним – на приличном расстоянии – по-видимому, летняя кухня. Печь в ней явно не топилась. Вообще – в отличие от обычного пансионата, отметила я, – нигде не было видно никаких признаков жизни, если только не брать в расчет птичий патруль.
Теперь, когда мы подошли поближе, обнаружилось, что дом нуждается в ремонте и покраске. Оконные стекла потрескались, некоторые из них были заклеены бумагой. Кирпичи крыльца по углам вывалились, деревянные перила напоминали сброшенную шкуру змеи. При постукивании о них пальцем слышалось звонкое «плонк», и сразу делалось ясно, что их сердцевина, выеденная гнилью, пуста.
Если это лучший пансион в Ричмонде, подумала я, подавляя внутреннее раздражение, что ж, тогда мне придется…
Но мы уже вошли внутрь. Судя по воздуху – тяжелому, застоявшемуся, пропитанному запахом гниющих фруктов, – помещение было нежилым. Или так мне показалось.
- Предыдущая
- 14/147
- Следующая