Грешки - Рич Мередит - Страница 50
- Предыдущая
- 50/92
- Следующая
— А девушке он не причинял вреда?
— Нет, но после этого ни один мужчина не мог сделать ее счастливой. Многие из этих девушек наложили на себя руки, ибо не хотели жить без Тома. Другие до самой старости надеялись, что он вернется к ним. Самые же юные продолжали ходить на болота, страстно желая стать хоть на полгода избранницами Тома.
— И что же с ним случилось потом? — спросила Джуно.
— Молва утверждает, что он заразился триппером и умер, — пошутил Джастин.
— Нет, парень, ошибаешься. Он все еще гуляет по этим лесам и болотам.
— Только вот девственницу Том, наверное, не встречал уже лет пятьдесят, — рассмеялся Мик.
Ян печально кивнул:
— В двадцатом веке Тому Блэкторну пришлось пойти на компромиссы.
Лошади мирно пощипывали траву. Розали Клэр и Джастин решили искупаться в холодном ручье. Мик и Генри, взявшись за руки, исчезли. Джуно ходила по поляне, собирая цветы, и яркие краски напоминали ей фейерверк Под воздействием мескаля у девушки разыгралось воображение: она представила себе, как по лесной тропе много лет назад проезжали богатые купцы, а за кустами ей чудился Том Блэкторн, подстерегающий свою добычу. Джуно слышались голоса поющих девушек и крики мамаш, зовущих домой любимых чад.
Вдруг кто-то обхватил Джуно сзади и зажал ей рот рукой:
— Ты станешь невестой Тома Блэкторна на этот сезон!
Извернувшись, Джуно ударила незнакомца локтем.
Он вскрикнул и отпустил ее. Джуно, выронив букет, со всех ног помчалась по тропинке. Тяжелые шаги преследовали ее.
— Ты будешь моей! От Тома Блэкторна еще никому не удавалось уйти.
Джуно, рассмеявшись, оглянулась:
— Не догонишь, я бегаю быстрее, чем ты. — И тут же, за что-то зацепившись, упала в папоротники. Том Блэкторн навалился на нее.
— Я давно тебя заприметил. Ты самая красивая девушка в деревне и теперь — моя. Тебе не удастся уйти.
— Мне придется остаться до весны?
— Нет, навсегда. Старина Том Блэкторн нашел то, что искал.
Он поцеловал ее, и оба быстро разделись. Джуно казалось, что на ней не джинсы и майка, а длинное крестьянское платье со шнуровкой на лифе, а одежда Яна на вид и на ощупь походила на ту, что носили в прошлом веке. Только лес оставался все тем же.
Молодые люди наслаждались друг другом жадно и страстно. В Джуно снова заговорили те дикие, звериные инстинкты, которые высвободил когда-то Макс Милтон. Они пугали девушку, но словно освобождали от тяжелого обременительного панциря. Легендарный разбойник грубо овладел ею. Джуно впилась ногтями в его спину, и укусила за плечо, и, первая достигнув оргазма, пронзительно вскрикнула. Ян все еще был в ней — сильный и неистовый.
Потом ощущения внезапно изменились, и песня леса зазвучала в иной тональности. Ян стал нежен, как влюбленный трубадур романтического века, а Джуно из деревенской девушки превратилась в леди, хозяйку замка.
На этот раз они достигли кульминации вместе, и это казалось первобытно-чистым и сладостным, как незатейливая песенка малиновки, сидящей на дереве. Да и что, в сущности, отличает эту птичку от тех, что пели в средние века? И сами Ян и Джуно могли бы вот так же заниматься здесь любовью во все времена.
Солнце клонилось к закату, от легкого ветерка зашелестела листва. Ян и Джуно, прижавшись друг к другу, слушали голоса леса.
Издали кто-то позвал их. Уже вечерело, а лошадей следовало вернуть до наступления темноты.
Джуно поднялась:
— Ну что ж, Том Блэкторн, шесть месяцев истекли.
Мне пора. — Она оделась.
— Ты уйдешь из леса, но не от меня. В этом виноват не мескаль, а мы сами. Ты и я. Джуно и Ян. Такова реальность, и от нее никуда не денешься.
Всю следующую неделю Джуно жила как во сне. Как одержимая она работала над декорациями к пьесе «Как важно быть серьезным», закрывающей сезон. Потом появлялся Ян Кэмбурн, наглый, уверенный в себе великолепный самец. В сексе он и Джуно превосходно дополняли друг друга.
Постепенно ей открылось в нем нечто скрытое от других. Ян родился в Корнуолле, в простой многодетной семье. Отец его рыбачил, мать была портнихой. С детских лет мальчик не вылезал из кинотеатра, а потом, стоя перед зеркалом, имитировал мимику и жесты любимых кинозвезд: как это сделал бы Стив Маккуин? Как сказал бы это Ричард Бартон? Как выразил бы то или иное чувство Майкл Кейн? В шестнадцать лет Ян открыл для себя поэзию Дилана Томаса и зачитывался его стихами, однако скрывал это от одноклассников, опасаясь их презрения. Он и сам начал писать стихи. Узнав об этом, Джуно заинтересовалась ими. Слабые, сентиментальные и подражательные, они подкупали своей Искренностью.
И все же основу их отношений составлял секс, безудержное влечение друг к другу. Джуно понимала, что это мимолетная любовная интрижка, но даже во время работы думала только о Яне. Шепа она вспоминала неохотно и с чувством вины. Добрый и порядочный Шеп был ей очень дорог. Отдаваясь Яну, Джуно оправдывала себя тем, что это всего лишь летний роман, а ей после работы необходима разрядка.
Джуно рассказала Яну о Шепе, а он ей об Элис, с которой познакомился в Лондоне два года назад, когда впервые приехал из Корнуолла, чтобы попытать счастья на сцене. Элис, хозяйка антикварной лавки, жила в квартире над магазином, где поселился и он. Элис старше Яна. Как поняла Джуно, их связь теперь почти прекратилась, и за все лето Элис ни разу не навестила его.
Шеп приехал в следующий уик-энд. После спектакля они пошли в «Черный лебедь», Джуно выпила лишнего и дома, сославшись на боли в желудке, отказалась заниматься любовью. Утром Шеп предложил ей поехать в Ленде Энд. По дороге они почти не разговаривали, хотя молчать теперь было куда труднее, чем прежде.
Когда они добрались до места, настроение у Джуно совсем испортилось. Остановившись в небольшом пабе, молодые люди заказали рыбу и чипсы.
— В чем дело, Джуно? Что с тобой происходит?
— Ничего.
— Нет уж, выкладывай! За всю дорогу ты не произнесла и нескольких слов. Даже на мои шутки не реагируешь.
Она пожала плечами:
— Не знаю, что сказать.
— Может, тебя обидело, что я не приехал в прошлую субботу? Но мне не удалось вырваться, дорогая. У меня была деловая встреча с Борисом Теннерсли. Надеюсь, ты не думаешь, что я завел интрижку?
Джуно посмотрела в окно. Небо потемнело, с океана надвигались грозовые тучи.
— Нет, не думаю, но была бы рада этому.
Шеп побледнел.
— Понятно. Значит, все-таки один из мускулистых героев-любовников…
— Это не то, что ты вообразил.
— Неужели? А что же?
— Шеп… я не хотела бы обидеть тебя…
— Еще бы! Бедняжку Шепа нельзя обижать. — Он через силу улыбнулся.
— Я и сама не понимаю, что происходит. Все так неожиданно. Я в растерянности . Это, конечно, пустяк, но…
— Сомневаюсь, что пустяк. Кто он? Розенкранц или Гильденстерн? Нет, пожалуй, не Гильденстерн… Он смахивает на «голубого». Должно быть, это тот самовлюбленный валлиец?
— Он не валлиец.
— Пусть так. — Он бросил на стол деньги. — Пойдем.
Шеп вел машину на предельной скорости и включил радио, чтобы не поддерживать разговор. Зайдя к Джуно, он молча собрал свои вещи.
— Может, выпьешь чаю? Давай поговорим. Не уезжай такой рассерженный.
— Не уезжай рассерженный… просто уезжай. Ты это имела в виду?
— О, Шеп, прости меня. Я не хочу, чтобы все так кончилось, потому что люблю тебя…
— Что это значит? Я должен, как преданный пес, ждать, пока ты примешь решение?
— Нет, конечно же, нет. Это было бы несправедливо.
— А разве справедливо заставить меня приехать сюда и оглушить таким сообщением! Подобные известия отправляют почтой.
— Я просто хотела видеть тебя, а ты изображаешь меня хладнокровной, расчетливой мерзавкой. Я совсем запуталась, Шеп. — Джуно расплакалась.
Шеп вздохнул.
— Меня оставили с носом, а плачешь ты? — Он положил руку ей на плечо. — Ладно, не расстраивайся. У тебя все пройдет. Такое рано или поздно у всех проходит. — Он поцеловал ее и подхватил свою спортивную сумку. — До свидания, Джуно. Но я не стану ждать, когда это пройдет.
- Предыдущая
- 50/92
- Следующая
