Грешки - Рич Мередит - Страница 49
- Предыдущая
- 49/92
- Следующая
— Перестань! — задыхаясь от хохота, закричала она. — Да перестань же, я не шучу!
— Проси прощения!
— Прости.
— Скажи, что любишь меня.
— Я тебя люблю.
Он перестал щекотать ее.
— Повтори еще раз.
— Я люблю тебя. — Вцепившись в Шепа, Джуно потянула его к себе.
В то лето в репертуаре Окгемптонского драматического театра были «Как вам это нравится?», «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Стоппарда, «Оглянись во гневе» Джона Осборна и «Как важно быть серьезным» Оскара Уайльда Джуно еще никогда не работала с таким напряжением. Отвечая за декорации и освещение, она стремилась сделать все как можно лучше, вкалывала по пятнадцать часов в сутки и вставала с первыми лучами солнца. Редкие свободные минуты Джуно проводила на репетициях.
Актерский состав подобрался сильный. Основную часть группы составляла молодежь, получившая серьезную профессиональную подготовку либо в Лондонской академии музыки и театрального искусства, либо в Королевской академии театрального искусства — двух самых престижных учебных заведениях. Однако один из актеров, Ян Кэмбурн, с гордостью утверждал, что нигде не учился. Между тем именно он был самым талантливым и привлекал к себе какой-то стихийной чувственностью, хотя особой красотой не отличался.
Джуно раздражало его самолюбование. Ян считал, что для театра он дар Божий, а с женщинами вел себя как сущий дьявол. Он флиртовал налево и направо и, видимо, переспал за лето с большинством актрис из труппы.
Проходя мимо Джуно, Ян всякий раз похлопывал ее по заднице, что приводило девушку в ярость.
Шел, если ему удавалось вырваться, приезжал в субботние вечера, к концу спектакля, и всегда привозил деликатесы: сыр, шоколад, багеты с хрустящей корочкой, паштет, шотландскую копченую лососину, ветчину и вино.
Воскресенья принадлежали им. Молодые люди отправлялись в «ягуаре» на дикие каменистые пляжи северного побережья и, миновав небольшие селения на берегу Бедфордского залива, оказывались в уединенном, закрытом огромными скалами месте Бристольского залива, где купались в холодной воде и наслаждались видом ближних лугов, заросших дикими гелиотропами.
Иногда они отправлялись к югу, на более приветливое побережье Английского канала, или следовали вдоль реки Дарт, мимо яблоневых садов и сонных деревушек.
Эти воскресные вылазки действовали на Джуно как бальзам после напряженной восьмидесятичасовой недели. Подумывая о том, не купить ли когда-нибудь небольшой коттедж в Девоне, она не могла решить, чему отдать предпочтение: бодрящей суровости севера или тихому очарованию сельского юга. Ее мечты все чаще связывались с Шепом. Джуно не испытывала к нему страстной любви, но ей было хорошо с Шепом. Он во многом напоминал Алекса. С ним можно было часами разговаривать, но и молчание не тяготило ни одного из них.
Конечно, Шеп не внушал ей таких чувств, как Алекс, но ведь жизнь продолжалась.
Джуно работала с окгемптонской труппой на износ и вечерами, смертельно усталая, падала на кровать, однако наутро горела желанием снова взяться за дело Она еще в Лондоне сделала предварительные эскизы декораций, но, приехав на место, внесла изменения соответственно размерам сцены и требованиям заказчиков.
Декорации к пьесе «Как вам это нравится?», открывающей сезон, не вполне удовлетворяли ее, хотя все отзывались о них весьма положительно. Работа над декорациями к пьесе «Оглянись во гневе» оказалась особенно трудной: воссоздавая мрачную атмосферу драмы Осборна, Джуно вспоминала о самых неуютных и неприятных местах, где ей когда-либо случалось бывать.
Художественное оформление «Розен кранца и Гильденстерна» обернулось для нее триумфом, ибо она дала волю творческому воображению, а это сказалось на декорациях и освещении сцены. Сюрреалистические эффекты, навевающие ужас, отметил один лондонский критик. Прочитав его статью, Джон Флетчер и Урсула приехали взглянуть на все своими глазами.
— Я горжусь тобой, Джуно, — сказал Джон за кружкой пива в гостинице «Черный лебедь». — Я хорошо тебя подготовил.
— Ах, Джон, — возразила Урсула, — Джуно попала сюда благодаря своему таланту.
— Нет, талант привел меня к вам, Джон, а сюда я попала только благодаря вам и очень благодарна за это.
— Просто я не позволил тебе пойти на панель в искусстве, — пошутил Джон. — А если серьезно, то у тебя зоркий глаз. В театре важно понять, что разбудит воображение зрителя и позволит ему домыслить остальное.
А как у тебя с Шепом? Он еще не предлагает тебе декорировать детскую комнату или гостиную?
— Прекрати, Джон, — вмешалась Урсула. — Это личное дело Джуно.
Джон похлопал жену по плечу.
— Пока мы с Джуно заняты общим делом. Так что скажешь, Джуно? Вернешься осенью ко мне?
— Конечно. Если только прибавите жалованье, — рассмеялась девушка. — Не знаю, как у нас с Шепом сложатся отношения дальше, но пока то, что сейчас, вполне устраивает меня. А вот от своих честолюбивых планов я не откажусь даже ради него.
— Умница! Именно это я и надеялся от тебя услышать. Кстати, осенью, возможно, подвернется работа, за которую нам неплохо заплатят. Ты ведь знаешь, время от времени я люблю заняться тем, что приносит не только моральное удовлетворение. Тебе тоже кое-что перепадет.
Мимо их столика прошел Ян Кэмбурн с двумя кружками пива в руках.
— Эй, Джуно, так ты сегодня ночью снова придешь ко мне?
— Только во сне, Ян.
— Это тот молодой человек, который играл Розенкранца? Он очень талантлив, — сказала Урсула.
— А еще более нагл.
— О! Не назревает ли здесь роман?
— Нет, Джон… это исключено. Даже если член Яна так же велик, как его самомнение.
— Не забудь рассказать, когда это проверишь.
Джуно рассмеялась:
— В некоторых случаях если женщина говорит «нет», то это действительно означает «нет».
— Конечно… я так и понял.
В один из уик-эндов Шепу не удалось приехать, а семеро из труппы решили отправиться на целый день в Дартмур. Джуно сначала отказалась составить им компанию, желая отдохнуть и почитать дома, но чудесная погода соблазнила и ее. Они поехали на ферму, чтобы взять напрокат лошадей и покататься верхом по глухим аллеям Дартмурского национального парка.
По высокому голубому небу плыли белые пушистые облака, такие же мирные, как стада овец, пасшихся на залитых солнцем склонах холмов. В их компанию входили: Мик Уайт, плотник из команды Джуно, его подмастерье Джастин Гидли, Ян Кэмбурн; Генри Бакленд, игравший Гильденстерна, и две актрисы — Розали СентИв и Клэр Рид.
Через несколько часов они добрались до дубовой рощи. В протекавшем здесь ручье водилась форель. Молодые люди наловили рыбы, разожгли костер и поставили варить уху. Ян Кэмбурн угостил всех настоящим мексиканским мескалем, и вскоре все ощучили, что изменилось восприятие окружающего мира: цвета стали казаться ярче, а звуки старого леса — таинственнее.
— Неподалеку отсюда, — сказал Ян, открывая бутылку пива, — жил легендарный разбойник Том Блэкторн, преследовавший богатых купцов и невинных девушек. Вот в таких же зарослях он обирал до нитки путников и развлекался с девушками.
— Том Блэкторн? Никогда о таком не слышал, — заметил Джастин. — Он был вроде Робина Гуда?
— Ничего похожего, — возразил Ян. — Он грабил богатых, но все оставлял себе. Том был очень привлекателен: крупный, под два метра ростом с густыми кудрявыми волосами и бицепсами, — Ян вытянул и продемонстрировал свою руку, — как у кузнеца, с синими, как море, холодными глазами.
— То есть весьма смахивал на тебя.
Ян улыбнулся:
— Матери пугали им непослушных дочерей, но те все же наведывались на болота, ибо слышали, что Том не только легендарный разбойник, но и несравненный любовник.
— А как же иначе? Это всегда взаимосвязано, — рассмеялась Клэр.
— Раз в год Том Блэкторн похищал красивую девушку и уводил ее к себе логово, в самую чащу леса. Отцы и братья, соседи и друзья отправлялись на поиски, но ни разу не напали на след. В лесных дебрях Том чувствовал себя как дома. Ровно через шесть месяцев он возвращал девушку в обмен на большой выкуп и снова скрывался…
- Предыдущая
- 49/92
- Следующая
