Улыбка святого Валентина - Рич Лейни Дайан - Страница 22
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
Мы уставились друг на друга. И я почувствовала, что речь действительно идет вовсе не обо мне. Но не успела я напрячь свои затуманенные джином мозги и разобраться, о чем же мы все-таки говорим, как Мэгс ловко сменила тему.
– Деточка, я хочу попросить у тебя прощения за то, что сосватала тебе этого англичанина, – с надрывом произнесла она, дотронувшись носовым платочком до уголков глаз. – Теперь мне кажется, что знакомство с ним не пошло тебе на пользу. Только пойми меня правильно! Он интересный мужчина, не спорю! Но, по-моему, будет гораздо лучше, если ты...
– Прекрати! Ни слова больше! – остановила я ее. – Мне тридцать лет! Тебе давно следовало перестать учить меня жить и навязывать мне свою точку зрения.
Мэгс уставилась в свой бокал. Наблюдая смену чувств на ее лице, я уже не в первый раз отметила, что она остается для меня загадкой. Мне было легче завязать доверительный разговор со случайными попутчиками в поезде либо самолете, чем поговорить по душам с родной матерью.
Тем не менее я ее любила. Да, я любила Мэгс, и мне не хотелось видеть ее расстроенной. Поэтому я готова была молча согласиться со всем, что она собиралась предпринять, чтобы развеять свою тоску.
Я протянула руку и положила ладонь на ее плечо. Мэгс удивленно захлопала ресницами и с недоумением взглянула на меня.
– Тебе плохо? – спросила я.
– Нет, это сейчас пройдет, – улыбнулась она. – Не принимай все так близко к сердцу, деточка. Все это суета.
– Прекрати, мама! – воскликнула я. – Скажи мне честно, что с тобой? Куда ты ходишь тайком по утрам? На медицинские процедуры? Надеюсь, в твои планы не входит умереть в ближайшее время?
– Типун тебе на язык, Порция! Я здорова, как дойная корова! – Мэгс звонко рассмеялась.
– Обещай, что не натворишь больше ничего такого, за что тебя опять упрячут в кутузку!
– Обещать не могу, деточка, но постараюсь туда не попадать.
– Значит, ты пропадаешь, улаживая какие-то неотложные дела?
– Именно так, деточка!
– Тогда предлагаю заключить договор! Ты не будешь совать свой нос в мои проблемы, а я не стану выпытывать у тебя, какими такими делами занята сейчас ты. По рукам?
– По рукам! – воскликнула Мэгс. – И это стоит обмыть!
Мы чокнулись бокалами и допили джин. И хотя мы обе и слукавили, этот маленький взаимный обман матери и дочери все равно был для нас очень трогательным моментом.
Я вышла из душевой кабинки в квартире над книжным магазином и с удовольствием ступила на желто-розовый пружинистый коврик, купленный по настоянию Бьюджи. Всякий раз, когда я на него смотрела, у меня улучшалось настроение.
Открыв дверь ванной, я услышала настойчивый громкий стук во входную дверь и, обмотав полотенцем влажные волосы, надела свой старый фланелевый халатик.
– Иду! – крикнула я и побежала отпирать.
На пороге стояла Бев. Она оттолкнула меня от двери и скомандовала:
– Живо одевайся!
Я захлопнула дверь и направилась в спальню.
– Именно это я и собиралась сделать, но мне помешал твой сумасшедший стук в дверь. Что стряслось?
Я швырнула полотенце на кровать и полезла в платяной шкаф за бельем и носками.
– Мы устраиваем вечеринку с фондю, – войдя в комнату, сказала Бев.
Я захлопнула дверцу шкафа и обернулась.
– И по какому же случаю вы пируете?
Бев сочувственно оглядела пустую комнату, вздохнула и ответила:
– Одевайся быстрее, у нас мало времени, поговорим в машине. Я еще должна купить апельсины и шоколад. Не стану тебя отвлекать, подожду в столовой!
Она захлопнула дверь. Я стала натягивать джинсы.
– Право же, вы делаете из мухи слона, – сказала Вера, скомкав салфетку и бросив ее в пустую продуктовую сумку. Глаза у нее покраснели, лицо покрылось алыми пятнами, но плакать она перестала, как только увидела извлеченные из сумки покупки – апельсины и шоколад.
– Ерунда! – сказала Мэгс и, забрав у нее вилку для фондю, насадила на нее одну из апельсиновых долек. – Макай! – Она вернула вилку Вере.
Та наклонилась над темно-зеленой кастрюлей для приготовления фондю и макнула дольку апельсина в жидкий шоколад.
– Вам не стоило беспокоиться, у меня все прекрасно. Я просто не ожидала встретить его там.
– Разумеется, дорогая! Как можно было это предвидеть! – сказала Бев.
Я наблюдала все это, сидя на стуле и рассеянно тыча вилкой в апельсиновую дольку, лежащую у меня на тарелке.
Мэгс легонько толкнула меня ногой под столом.
Я удивленно взглянула на нее и поняла по ее подмигиванию, что мне тоже пора сказать Вере несколько утешительных слов.
– Э-э-э, – произнесла я, перестав терзать апельсиновую дольку. – По-моему, население нашего города не превышает пока шести тысяч человек. Неужели за минувшие после вашей размолвки одиннадцать лет вы с ним ни разу не столкнулись где-нибудь нос к носу? Прекрати брыкаться, Мэгс! У меня все ноги будут в синяках! Что-то здесь непонятно?
Мэгс оставила в покое мои многострадальные ноги, но взглянула на меня с нескрываемым презрением, как на предательницу. Бев хмыкнула и насупила брови. Но в этот момент Вера вскинула вверх ладонь и воскликнула:
– Стоп! Не ссорьтесь, девочки! Да, Порция, мы с ним виделись и прежде, и не один раз. Как правило, в бакалейно-гастрономическом магазине, как это случилось и сегодня. Однажды я видела его в кинотеатре. Но почему-то... – Она вздохнула и положила дольку апельсина, уже побывавшую в шоколаде, к себе на тарелочку. На глазах у нее показались слезы.
Бев покачала головой и промолвила:
– Не надо так убиваться, деточка. Мы понимаем, .как тебе тяжело это вспоминать.
Мэгс наклонилась над кастрюлькой и стала помешивать в ней ложкой.
– По-моему, это наглость с его стороны – появиться днем во вторник в «Пиггли-Уиггли»!
– Откуда же Бриджу было знать, что она придет туда делать покупки именно во вторник после полудня? – удивленно спросила я.
Бев и Мэгс взглянули на меня, как на слабоумную. Но Вера встала на мою защиту. Положив на тарелочку еще дольку, она примирительно заметила:
– Порция права! Прошло очень много времени. Мне давно пора успокоиться и при встрече здороваться с ним, как это делают все нормальные люди. Можно было бы даже поинтересоваться его делами на работе, помочь ему выбрать спелую дыню или арбуз. А я впадаю в истерику, старая дура! – Ее лицо скривилось, по щеке скользнула крупная слеза. Вера достала из кармана новую салфетку и громко высморкалась.
– Надеюсь, ты не стала помогать ему выбирать арбуз? – спросила Бев. – Или выбрала для него насквозь гнилой?
– Я бы на твоем месте, – сказала Мэгс, размахивая ложкой, – притворилась, что не узнала его. Или посмотрела бы на него как на пустое место. Это пошло бы ему на пользу!
Я заерзала на стуле и уставилась в тарелку, в комнате повисла тишина. Утешать Веру мне расхотелось. Но, опасаясь получить от Мэгс очередной болезненный пинок, я собралась с духом и поинтересовалась:
– А что именно стало причиной вашего разрыва?
Вера как-то странно взглянула на меня, и боль, которую я прочла в ее взгляде, сжала мне сердце. Я пожалела о своих необдуманных словах.
– Извините меня, – сдавленно произнесла она и вскочила со стула, мотая головой и едва сдерживая рыдания.
Бев и Мэгс, бледные от возмущения, с укором смотрели на меня.
– В чем дело? – спросила я. – Что происходит? Он что, просто бросил ее? Променял ее на другую? Я не понимаю, почему они расстались, если любили друг друга.
– Ты знаешь, для чего мы устроили эти семейные посиделки с фондю? – спросила Бев. – Нет? Так вот, смысл этой затеи в том, деточка, чтобы успокоить и утешить нуждающегося в поддержке человека. Неужели вам, профессор, вот уже двенадцать лет прячущий свое истинное лицо под вуалью образованности, непонятны такие элементарные вещи?
Я схватила со стола свою тарелку:
– Мне все ясно, Бев! Я только хотела сказать, что... Бев перебила меня:
– Нужно думать, что ты говоришь! Вера сейчас нуждается в нашей заботе, и чтобы поднять ей настроение, уж лучше было бы сказать, что возле «Пиггли-Уигглй» высадились зеленые человечки с Марса, чем задавать идиотские вопросы! Неужели у тебя не нашлось теплых слов для родной тети? А еще без пяти минут профессор! И чему вас только учат в ваших университетах!
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
