Похороны викинга - Рен Персиваль - Страница 46

• Предыдущая
• 46/69
• Следующая

– Примет ли нас Лежон? – спросил я. – Поверит ли он нашему рассказу?

– Одному из нас он бы не поверил, – ответил Сент-Андре, – но, может быть, он обратит внимание на делегацию из пяти человек.

– Делегация из пяти человек, выбранная пятью человеками, – улыбнулся Кордье.

– В конце концов, это не так существенно, – сказал Мари. – Пусть он верит или не верит, как ему угодно. Если он не обратит на нас внимания, – ему же будет хуже.

– Совершенно верно, – согласился Майкл. – К сожалению, нам тоже будет хуже. Мне совершенно не хочется, чтобы меня застрелили в кровати только потому, что Лежон недоверчиво настроен… Если он не примет никаких мер, то послезавтра все солдаты, не состоящие в шайке Шварца, разделят его судьбу.

– Значит, убьют нас пятерых, Болдини, Дюпрэ и Лежона, – сказал Кордье.

– Если только Болдини не состоит в заговоре, что весьма вероятно, – вставил Сент-Андре.

– Считая без Болдини, нас семеро, – сказал Майкл. – Если Лежон нам поверит, то у нас хватит силы ликвидировать этот дурацкий мятеж. Для этого достаточно будет выступить на одну ночь раньше, чем соберется выступать Шварц.

– Хорошее дело! – рассмеялся Кордье. – Драться во имя спасения милейшего Лежона.

– Мы будем драться из чувства самосохранения, – сказал Сент-Андре. – Лежон здесь ни при чем…

– Кто скажет об этом Шварцу, – прервал его Кордье.

– Я, – ответил Майкл.

– Нет, мы все пойдем к нему, – сказал я. – Все впятером. Кроме того, мы намекнем ему, что говорим не только от своего имени.

– Правильно! – согласился Сент-Андре. – Мы скажем Шварцу, что мы являемся делегацией. То же самое мы скажем и Лежону, если придется с ним разговаривать.

По пути из оазиса в форт мы встретили Болидара, шедшего с ведрами за водой. Это был тот самый португалец Болидар, который в Сиди-Бель-Аббесе был распят товарищами за попытку ограбить Майкла. Он всегда утверждал, что забрел в нашу казарму по ошибке, но, предупрежденные Хэнком и Бедди, мы считали его агентом Болдини.

Проходя мимо Майкла, он наклонился, подмигнул, остановился, будто хотел заговорить, но, видимо, передумал и пошел дальше. Проходя, я оглянулся и увидел, что он смотрит нам вслед. Заметив, что я на него взглянул, он знаком подозвал меня к себе.

– Я хочу поговорить с тобой и с твоим братом, – прошептал он. – Поговорить по секрету. Нельзя, чтобы нас увидели…

По-видимому, он был страшно напуган, дрожал и все время бормотал.

– Ступай в оазис и подожди, – сказал я. – Скоро приду вместе с Майклом.

– Я должен спрятаться… Я должен спрятаться, – бормотал он.

– Хорошо, – согласился я, – спрячься. Когда я приду, я буду свистеть марш легиона.

– Лежон перервет мне горло, если узнает… Шварц меня убьет, Болдини убьет.

– Пустяки, – успокоил я его. – Мы за тобой будем присматривать. Держись.

– Только больше никого не приводи и никому не говори… ради Бога, – умолял он.

Я его успокоил и пошел за Майклом. По-видимому, любезный Болидар имел что рассказать и был перепуган до последней степени. Майкл согласился со мной, предупредил Сент-Андре, Мари и Кордье, чтобы они ничего не предпринимали до нашего возвращения, и пошел со мной в оазис. Там, у колодца, нас встретил дрожащий от страха и лихорадки, истощенный и насмерть запуганный Болидар. Мы прошли подальше и, спрятавшись за песчаные дюны, сели.

Сперва Болидар от страха заикался и говорил совершенно непонятные вещи, потом постепенно взял себя в руки и заговорил толком.

– Друзья мои, – лепетал он. – Я должен сделать вам признание, и вы должны меня спасти. Я больше не могу. Моя совесть… мое чувство благодарности… любовь к правде…

Майкл мне подмигнул. Мы не очень доверяли совести и любви к правде Болидара, но чувствовали – он так напуган, что не способен врать.

– В эту страшную ночь, когда со мной так несправедливо поступили, вы пробовали меня спасти… Да, пробовали меня спасти, несмотря на то, что считали меня виновным… Конечно, это абсурдная мысль… – И он истерически рассмеялся.

– Конечно, абсурдная, – согласился Майкл. – Что же вы хотите нам сказать?

– Ваш бриллиант, ваш бриллиант, – прошептал Болидар и схватил Майкла за руку.

– Мой бриллиант? Что же с ним случилось? – спросил Майкл.

– Лежон, Лежон хочет его захватить… Он меня убьет… Он меня убьет. А если он не убьет, так Шварц или Болдини. Что мне делать? Что мне делать? – закричал он.

– Ну-ну, не надо. – Майкл похлопал беднягу по плечу. – Никто тебя не убьет. Ты лучше расскажи все, что знаешь, и мы посмотрим, что можно сделать… И потом присоединяйся к нашей партии.

– Какой партии? – спросил Болидар. – Что за партия? Что вы хотите делать?

– Видишь ли, мы собрали лучших солдат гарнизона и решили предупредить Шварца, чтобы он не делал глупостей, – ответил Майкл. – Если он нас не послушается, мы все расскажем Лежону.

– Что? – спросил Болидар – с широко раскрытыми глазами и ртом. – Что вы сделаете?

– Все расскажем Лежону, – повторил Майкл.

Болидар взмахнул руками и затрясся от дикого смеха.

– Но ведь он знает… Но ведь он все знает… Знает, кто участвует в этом заговоре, знает, когда они собираются выступать, знает каждое слово, которое говорилось на их заседаниях!

Майкл и я были совершенно ошеломлены.

– Кто же ему донес? – спросил Майкл.

– Я, – гордо ответил Болидар. А потом задрожал и захныкал. – Когда он достанет ваш бриллиант, он меня убьет.

Я ничего не понимал. Если Лежону все известно, то как мы можем угрожать Шварцу? И вообще, что нам делать?

– Почему же Лежон ничего не делает? – спросил Майкл.

– Не беспокойтесь, – сказал Болидар, – он сделает все, что надо, в ночь накануне мятежа.

– Чего же он ждет? – спросили мы оба.

– Он хочет узнать, что вы собираетесь делать. Если вы присоединяетесь к Шварцу, он убьет вас вместе с ним, и я должен буду добыть ваш бриллиант. Если вы не присоединитесь к Шварцу, то вас убьют во время нападения на мятежников.

– Кто же нас убьет? – спросил Майкл.

– Я, – ответил Болидар. – Видите ли, если вы присоединитесь к Шварцу, то я останусь верным Лежону, ночью мы войдем в казарму, направим винтовки на спящих и будем их, разоружать. Моя винтовка случайно выстрелит, и вы будете убиты… Если вы не присоединитесь к Шварцу, то я буду мятежником, и, когда вы войдете в казарму с Лежоном и прочими его товарищами накануне мятежа, я вас пристрелю со своей кровати… Так или иначе, вас убьют… Меня тоже убьют… Пресвятая Дева! Великий Боже! Силы небесные! – бормотал он.

– А что если мы откажемся дать Шварцу какой-либо ответ и останемся нейтральными? – спросил Майкл.

– Тогда я должен буду возбудить против вас мятежников, чтобы они вас убили. Вас и всех, кто не хочет с ними действовать против Лежона. Я предложу им свои услуги в качестве вашего палача, а убив вас, добуду бриллиант и отдам его Лежону… И тогда он меня убьет… наверное убьет… – И, охватив руками голову, Болидар начал качаться и стонать.

– Совсем как баба, у которой подохла корова, – сказал Майкл по-английски. – Не хватает передника, чтобы накрыть голову.

– Да, – согласился я. – Давай сперва узнаем все, что можно, от этого прохвоста, а потом подумаем.

– Участвует ли в этом деле Болдини? – спросил Майкл Болидара.

– Болдини известно все, что известно Лежону, – ответил он. – Они собираются использовать вас, Дюпрэ, Сент-Андре, Кордье и Мари для того, чтобы арестовать мятежников за сутки до мятежа. Они не думают, чтобы вы тоже взбунтовались… Но, кажется, Болдини в Лежон не слишком доверяют друг другу. Гунтайо говорит, что Болдини хочет сам захватить ваш бриллиант и что Лежон об этом догадывается. По крайней мере так утверждает Гунтайо, но я не слишком ему верю.

– В самом деле? – спросил Майкл.

– Да, я не считаю его честным человеком, – сказал Болидар, подумав.

– Вот скотина этот Гунтайо, – возмутился Майкл.

– Он делал мне предложения, которые я с негодованием отклонил… гнусные и нелепые предложения, – сказал Болидар. – Почем я знаю, что получил бы свою долю? Плохо, когда приходится верить Лежону, но с какой стати мне доверять такому прохвосту, как Гунтайо?

• Предыдущая
• 46/69
• Следующая