Покрывало ночи - Раткевич Сергей - Страница 39
- Предыдущая
- 39/99
- Следующая
– Я… я буду стараться, – непослушными губами прошлепал Глорен. – Я приложу…
– Я тебя сам как-нибудь приложу! – грубо пообещал Архимаг. – Беги, зови Зикера, раз сам ни на что не способен! Уж Зикер-то знает, что делать с этой вашей проклятой Башней! Распелись, паникеры! Ах, Башня! Ох, Башня! А я говорю – тьфу Башня! В печенках у меня эта самая Башня! Подумаешь, горе. Ну, что стоишь, идиот? Беги. Зови Зикера! Шевелись, пока цел!
– Но… Ваша Милость… ведь Зикер… Зикер…
– Что такое?! – заорал Архимаг. – Я сказал – зови Зикера! Что, неясно?!
– Я не могу… не могу исполнить… исполнить ваше…
– Кошмар! – простонал Архимаг. – Где я?! С кем я работаю?! Одни недоумки! У тебя две ноги, тупица! А во рту – язык. Отвечай, сын больного ежика и рогатой свиньи, почему ты не можешь ножками добежать до Зикера и языком передать ему мое повеление?!
– Потому что его нет, – выдавил Старший Магистр Глорен. – И я не знаю, куда он направился. А только его нет. И Башни его нет. Он ушел и… и унес Башню.
– Кто ушел?! – заорал Архимаг – уже понимая, но еще не желая верить.
«Обманул. Бросил. Предал.»
– Зи-зикер у-ушел… – выдохнул Глорен. – Он… он бежал! Скрылся! Нет его. И… и Башни… Башни нету… совсем нету…
Внезапно Архимаг почувствовал себя совсем усталым.
– Иди, – сказал он Глорену. – Сгинь, лягушка мокрая. Я тебя потом испепелю.
Верховный Король всея Оннера Эруэлл Первый и его будущий Министр Двора Винк Соленые Пятки пили пиво. Вообще-то с утра пораньше добрые люди пива не пьют, но… разные бывают обстоятельства. Иногда напиться гораздо, лучше чем не напиться. В процессе употребления означенного напитка Эруэлл сбивчиво пересказывал Винку отдельные фрагменты своего сна.
– Линарду нужно рассказать, – дослушав заявил Винк Соленые Пятки. – Обязательно нужно. У него в таких делах опыта побольше нашего. А вообще… повезло тебе, командир. Маги эти – наглые попались! Наглость их подвела, вот что.
– Точно, – кивнул Эруэлл. – Наглость.
– … вот такие дела, – растерянно закончил Эруэлл.
Линард долго молчал, глядя на своего Короля. Потом улыбнулся.
– Хорошо, – неожиданно сказал он. – Мне нравится.
– Хорошо?! – возмутился Эруэлл. – Какой-то поганый маг забрался в мой сон!
– Ты говоришь, что тебе он все это показывал, а сам не видел?! – живо перебил его Линард.
– Ну да, – чуть удивленно ответил Эруэлл. – Что ты этим хочешь сказать?
– Очень хорошо, – счастливо вздохнул Линард. – Лучше и быть не может!
– Объяснись! – рассердился Эруэлл. – Что ты имеешь в виду?!
– Монарх не должен сердиться, – поморщился Линард. – Неприлично. Монарх должен гневаться. Вот так! – Линард соорудил на своем лице такое, что Эруэлл вздрогнул. Потом вздохнул. – Экий ты непонятливый. Учу тебя, учу… Ладно. Об этом потом как-нибудь. А теперь – главное. Раз маг этот сам ни черта не видел, значит, не его это видения, а твои. Значит, не колдовской морок, а правда. Они бы сами к тебе пришли, видения эти, просто не сейчас. Он, маг этот, сумел – раньше времени вытащил, заклинание соорудил – а увидеть не смог. Сил не хватило. Не так просто подсмотреть видения Верховного Короля Оннерского Союза. Древняя магия все еще хранит их. Ну, а раз эти видения твои, значит, где-то все это есть. И воскресший Оннер, и твоя счастливая семейная жизнь, и все твои друзья, и прочие, волей ли неволей связавшие себя с этим делом. В конечном итоге победа ведь – не главное. Победа должна быть утверждением гармонии. А если это не так – чем отличается она от поражения? У такой победы невысокая цена. Она как гнилой товар: выбросить жаль, а продать… кто такую купит? За такую никто не станет жертвовать жизнью. Но и оставаться в живых ради нее не стоит. И что ты будешь делать ни живой, ни мертвый? Твоя победа не такова. А то, что ты видел, было ее плодами, если ты еще не понял. Твоя победа была гармонией – потому что только достойно сражавшиеся воины могут быть так счастливы после боя. Воин, проливший слишком много крови, плохо спит. А то, что этот твой маг ничегошеньки не видел – ясный знак всем нам. Не морок, не ложные видения твой сон. Истина. Осталось только отыскать тропинку к этой истине.
– Она есть? – тихо, одними губами, спросил Верховный Король.
– Она должна быть, – твердо ответил Линард.
А после баньки-то как хорошо! Вы что думаете, Богу приятно ходить грязным? Ну так я вам со всей очевидностью заявляю: Богу очень неприятно ходить грязным. Это ведь только говорится так, что, дескать, к божественной ауре ни одна грязь не липнет, а на самом-то деле…
На самом деле – кто их там знает, как оно у настоящих-то Богов происходит? А вот Курт за время своей божественной службы изрядно поизвозился. Конечно, ему ничего теперь не стоило починить свою одежонку при помощи магии, а заодно и придать ей более пристойный вид. Особенно удались башмаки. При всей своей внешней неброскости они выглядели настолько божественно, что Курт просто страшился надевать их на ноги. Его так и подмывало не то помолиться им, не то вознести хвалу.
"Чудаки эти верующие! Молятся всяким там Куртам и прочим мелким божествам, " – размышлял он, разглядывая свои башмаки. – «Нет бы обратить свое внимание на вещи воистину божественные.»
Одно время он вообще собирался наколдовать себе золотой плащ и штаны алого бархата, но Мур отсоветовал, заявив что все это – атрибуты каких-то совсем других божеств – и может выйти некрасиво, а то и больно, если эти самые другие божества как следует рассердятся. Богу Повседневных Мелочей, как оказалось, приличествует умеренность и скромность.
Ну, так то – одежда. А вот магическим способом освобождать себя от пота и грязи Курт так и не научился. Равно как и отправлять иные телесные надобности. Поскольку сортир Богу явно не полагался, пришлось довольствоваться густыми кустами, росшими позади храма. В кустах жили какие-то особенно злые комары, которые явно были закоренелыми безбожниками, поскольку жрали несчастного Бога без зазрения совести. Курту так и не удалось их испепелить, что навело его на глубокие раздумья: кем же они питались тут до него, раз уж стали такими неуязвимыми.
А вот баньку Курт себе догадался организовать. Вот как только разобрался с повседневными мелочами, так и организовал. Впрочем вру, сам бы он никогда со всеми этими мелочами не разобрался. Мур посоветовал.
– Жалко мне тебя, – заявил он чуть живому Богу.
Бог – это такой специальный общественно полезный бедолага, который всем все должен, и даже помереть не может, чтоб отдохнуть немного.
– Жалко мне тебя, – заявила нахальная деревяшка и дала потрясающий совет.
– Потренировался ты уже, пора и отдохнуть, – заявила она и дала вышеупомянутый совет, который давно могла бы дать… но как же тогда обретение опыта?
Опыт – весьма важное приложение к могуществу. Все посохи знают об этом. Поэтому и держат свой язык за… ну, не знаю, за чем они его там держат, но за чем-то держат – это точно. В общем, помалкивают до поры до времени, пока несчастные ученики магов разбивают свои лбы в попытке пройти сквозь стену. И только когда посох сочтет, что шишек уже достаточно, он милостиво укажет вам дверь. И вы войдете в нее, поражаясь собственному идиотизму. А когда поймете, что ваш посох, ваш верный товарищ, ваша опора, вера, ваше второе "я", эта гнусная, мерзкая, лживая деревяшка… что все это время ваш посох водил вас за… сами выбирайте ту часть тела, за которую он это проделал. Разные бывают случаи. И посохи тоже – разные. Некоторые весьма своеобразные.
– Повели, чтоб все повседневные мелочи, с которыми к тебе обратятся эти несчастные, замордованные бытом смертные, чтоб все эти мелочи сами собой улаживались, – посоветовал Мур. – На это тебе придется потратить часть своей силы, но уж чего-чего, а силы у тебя хватает.
Курт так и сделал. А потом приказал организовать себе баньку. Да чтоб как следует. Да погорячей. Потому что путаясь в крышах, курицах, заклинаниях и заборах, перемазался, как последний трубочист.
- Предыдущая
- 39/99
- Следующая
