Первый бросок - Бушков Александр Александрович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/71
- Следующая
Он бежал, перепрыгивая через поваленные замшелые стволы, ловко уклоняясь от толстых сучьев, огибая валуны, звонко проламываясь сквозь шелестящие заросли высокого бамбука, лавируя меж кривых пальмовых стволов, шлепая по лужам, вспарывая заросли бледно-зеленого папоротника, как эсминец – океанскую воду, перепрыгивая широкие ручейки. Все время забирал вправо – помня, что погоня впопыхах непременно заберет влево. Если только будет погоня…
Наконец остановился, унимая колотящееся сердце. Нагнулся, склонился к прозрачному петлистому ручейку, забросил в рот несколько горстей воды и вновь замер, как статуя, обратившись в слух. Глупо было бы долго нестись сломя голову, пусть даже рассчитывая чуть ли не каждый шаг. Гораздо выгоднее остановиться и как следует прислушаться. Погоня – та же охота, ее участники частенько предаются азарту сверх всякой меры, ломят, как бульдозеры, перекликаются, подставляются под удар из засады…
Он долго стоял так в сыроватой чаще, возле зарослей похожего на орешник кустарника, чьего настоящего названия не знал. Но, как ни вслушивался, ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего бег человека по лесу, не смог услышать. Стояла тишина, нарушавшаяся лишь птичьими голосами – иными, странными, никогда прежде не слышанными, разве что по телевизору.
Кажется, ушел, как тот Колобок. Он хорошо понимал, что не смог убить тех троих или хотя бы вырубить надолго, удары были сильные, оглушающие, но все же поставленные так, что троица очнется минут через пять самое большее. Вот Чаку, тому придется хреново, циклопу свежеиспеченному… Вряд ли машина вмазалась в дерево так уж сильно. Они наверняка стоят сейчас около нее, может, даже сгоряча кинулись в лес, но, если давно здесь обитают, должны очень быстро сообразить: найти одинокого беглеца в джунглях не легче, чем пресловутую иголку в стоге сена. Не будет ни облавы, ни поисков, ручаться можно. Все их забавы с киднэппингом носят насквозь нелегальный характер. Пусть здесь и нет спецслужб, но вряд ли властям понравится, когда средь бела дня похищают советских моряков, – как-никак у нас с ними дружба и широкие отношения, того и гляди, к социалистической ориентации склонятся, бюст Ленина торжественно установили…
В общем, янкесы подожмут хвосты и притаятся. Возможно, и сориентируют на его поиски свою здешнюю агентуру, но это уже другая песня… Другой расклад.
На нынешний момент есть гораздо более насущный вопрос: где он, собственно говоря, находится?
Ответ прост: а хрен его знает…
Вот когда пришлось пожалеть, что его подготовка была несколько однобокой, но кто же знал, что ему придется разгуливать по здешней суше, потеряв ориентацию? Главное внимание уделялось морю: карта глубин, особенности здешних вод, особенности погружений в тропиках, ядовитые раковины и рыбы, тактика общения с акулами, «неизбежные на море опасности», в данном случае – контрабандисты, сепаратисты, коралловые атоллы с их коварными течениями…
Если поднатужиться и собрать воедино скудные сведения о сухопутье – что мы имеем? Кроме здешнего мегаполиса, города Виктории, откуда его злодейски и похитили, есть еще то ли четыре, то ли пять городков и неизвестное количество деревушек. Судя по асфальту на улицах и паре дюжин кирпичных домов, он как раз и поимел сомнительную честь побывать в одном из городков, – но не знал ни его названия, ни названий остальных, не говоря уж о том, чтобы помнить, где они располагаются.
Итак? Он пребывает где-то на острове Баз, самом большом острове архипелага, образующего Ахатинскую республику. Минусы: во-первых, всю его экипировку составляют семь… нет, аж восемь сигарет в помятой картонной пачке и одноразовая зажигалка из прозрачной пластмассы. Во-вторых, собственное местоположение неизвестно.
Есть и плюсы. Во-первых, длина острова – не более восьмидесяти километров, средняя ширина – от двадцати до пятидесяти. Не Австралия, знаете ли, и даже не Борнео. Во-вторых, здесь нет ни ядовитых змей, ни крупных, опасных для человека хищников. Вообще с фауной не густо – собаки, свиньи да летучие мыши. Ну, и кошки. Летучие мыши – дикие по природе своей изначально, а остальные разновидности относятся к разряду домашних, разве что отдельные особи, услышав зов предков, уходят в джунгли, чтобы малость одичать. Никто из них для Мазура сейчас не опасен. Еще птицы и крабы. Опять-таки – никакой опасности. Наоборот, крабов можно есть. В-третьих. Здесь повсюду масса пресной воды. В-четвертых – здесь не бывает ни морозов, ни снега. Другими словами, для русского человека ситуация прямо-таки курортная, даже если этот человек сбился с курса и определить свое местоположение не в силах, хоть тресни.
Теперь – опасности, хоть и серьезные, но проблематичные, с которыми можно столкнуться, а можно их и избежать, все зависит от фортуны… Сепаратисты возле Баз практически не появляются, гнездятся на северо-востоке, на необитаемых островках и атоллах, где гоняться за ними затруднительно, особенно если весь военный флот республики состоит из пары устаревших сторожевых катеров…
Есть еще масса авантюристов разного пошиба – контрабандисты, лихие людишки, гребущие копру, раковины и черепашьи яйца нелегально, без государственной лицензии. Как предупреждали, могут оказаться опасными для одинокого путника, но только в том случае, если ненароком попадешься под руку. В основном опять-таки промышляют подальше от Баз и острова-столицы Бизарда.
Наконец, кладоискатели. Пираты плавали в этих местах лет триста кряду, старательно закапывали клады, чье количество буйная фантазия, как водится, удесятерила. Хотя в основе порой лежат и реальные факты – взять хотя бы фрегат по имени «Агамемнон»…
Ну, кладоискатели – опасность и вовсе уж теоретическая. Гуртуются опять-таки у атоллов, отчего-то именно там, судя по местным легендам, пираты предпочитали прятать добытое золотишко. И потом, человеку в изгвозданном выходном костюмчике самого городского облика, не располагающим даже примитивной лопатой, придется очень уж потрудиться, чтобы кладоискатели увидели в нем конкурента…
Выводы? Следует не рыскать хаотично, иначе заблудишься окончательно, кружить начнешь. Нужно целеустремленно двигаться по прямой, пока не наткнешься на какую-нибудь деревню. Или городок. Вряд ли янкесы натолкали свою агентуру в каждый здешний населенный пункт – к чему? Не могли же заранее предвидеть, что несговорчивый клиент сбежит от них по джунглям…
Следовало подумать о примитивном оружии. Ударом ноги он сломал стебель бамбука толщиной чуть ли не в руку, обломал тонкий конец, чтобы получилась палка длиной примерно метр двадцать. Можно было сплести веревку из травы и прикрепить каменный наконечник, но это уже вышел бы перебор – и без того увесистая дубинка с торчащими с обоих концов острейшими отщепами в умелых руках способна натворить дел… Он ограничился тем, что подобрал и распихал по карманам с дюжину округлых камней, идеально подходивших на роль снарядов для пращи, а пращой с успехом мог служить плотный шелковый галстук. Вполне достаточно, чтобы застигнутый врасплох противник получил свое.
Внимательно осмотрелся, особое внимание уделяя цветам и пышной растительности. По солнцу определиться было бы трудно, его попросту не видно из-за густых крон, а вот растения могут помочь. Растения стремятся к солнцу, в северном полушарии большинство их посреди дня направлены головками к югу, а в южном, соответственно, к северу. Мазур находился в южном.
Довольно быстро он определил, где север. И двинулся на юг, чутко прислушиваясь к птичьему щебету, сплошь и рядом безошибочно свидетельствующему о присутствии человека, каковой частенько и есть самое опасное в лесу животное. Уж в Мазуровой случае особенно…
К океану он вышел примерно через час. Почувствовал сначала, что дующий в лицо ветерок стал другим – в нем появилось нечто неуловимое для сухопутного человека, но хорошо знакомое моряку: иной вкус, едва заметная соленая горчинка, едва ощутимо, словно тончайшим перышком, щекочущий ноздри йодистый запашок… Мазур ускорил шаг. Постепенно меж стволами пальм, слегка накренившихся в одну сторону, стало проступать светлое сияние, под ногами вместо каменистой почвы захрустел песок с коралловой крошкой.
- Предыдущая
- 18/71
- Следующая
