Лорд и хозяйка гостиницы - Райсвик Летиция - Страница 24
- Предыдущая
- 24/56
- Следующая
— Нет! — На этот раз голос Рут задрожал от гнева. — Сколько можно повторять? Не нужна мне ни его, ни еще чья бы то ни было защита. Я способна постоять за себя сама!
— В таком случае объясните, что такое ужасное произошло в вашей жизни за эти последние семь лет, что вы даже не можете рассказать мне о ней? — вспылив, крикнул Джордж. — Неужели вы считаете меня столь бесчувственным, что не хотите мне ничего рассказать?
— Не хочу я вашего понимания! — отрезала Рут. — Я хочу только, чтобы вы оставили меня в покое! Почему вы не верите мне, когда я говорю, что со всем в своей жизни справлюсь сама? И не делаю ничего такого, чего мне пришлось бы стыдиться, ничего, слышите?!
— Я не говорил, что вы должны стыдиться своих поступков. Но мне трудно поверить, что ваша жизнь совершенно безоблачна и, как вы говорите, ни от кого не зависит, когда вы с таким завидным упорством отказываетесь рассказать мне о ней. Не думаете ли вы, что у меня есть некое право узнать, что с вами было в эти годы?
— Ах право? — взорвалась Рут. Столько всего уже было сказано, а она все еще находилась под впечатлением поцелуя Джорджа. И в гневе на свою женскую слабость она пыталась выместить на нем весь гнев и всю боль, накопившиеся за эти годы.
— Я не думаю, что кто-то имеет на меня какие-то права, милорд, даже если речь идет о вас! — Она гордо подняла голову, ее вуаль колыхалась от легкого ветерка. — Неужели вам не приходит в голову, что я не хочу говорить вам о том, где живу, просто потому, что не желаю, чтобы вы меня начали преследовать?
Джордж взглянул на нее. Губы его сурово сжались.
Лошади опять остановились, но на этот раз расстояние между ними казалось почти непреодолимым.
— Почему? — жестко спросил он.
— Потому что я больше не хочу встречаться с вами.
Последовала минута тягостного молчания. Серая кобыла без конца трясла головой, и Рут подобрала поводья.
— Я вам не верю, — жестко сказал Джордж. Под смуглой кожей его щек заиграли мускулы.
— Конечно, как вам мне поверить! — воскликнула Рут с отчаянием. — Вы вообще не верите ничему, что я говорю! Вот если бы я сказала вам, что жила на содержании у мистера Нортона или что несколько лет провела в борделе, тогда бы вы поверили!
— Рут!
— Не прикасайтесь ко мне! — Испугавшись ее крика, серая отпрянула назад, когда Джордж попытался приблизиться. — Я была счастлива! Вела добропорядочную, спокойную жизнь. Но вот явились вы и думаете, что вам удастся перевернуть все вверх дном. Но знайте, я не допущу этого! Никому и никогда, слышите, никому и никогда не удастся вновь проделать это со мной!
Она пришпорила лошадь и помчалась догонять других.
Для ланча они остановились в «Джорджии», гостинице, о которой упоминал Майкл, приглашая Рут на прогулку. Эта гостиница, среди прочего, славилась тем, что предоставила убежище герцогу Монмуту во время восстания против Якова Второго (Имеются в виду события государственного переворота 1688 — 1689 гг. («славная революция»).
— Очевидно, кто-то выстрелил в него через окно, чем спутал все его планы. В противном случае, полагаю, здесь не произошло бы сражения.
— Вы хорошо знаете местную историю, — застенчиво сказала Кора.
— Я родился в Бате и всю жизнь провел здесь, — с важностью ответил Майкл. Он имел довольный вид.
Рут с удовольствием наблюдала, как между двумя юными существами завязывается дружба. Но она чувствовала себя слишком разбитой, чтобы проявить больший интерес к своим попутчикам. Ей хотелось побыть одной, обдумать события сегодняшнего дня и сделать хоть какие-то выводы. Но такой возможности сейчас не было. Она с болью в сердце подумала, что они с Джорджем, наверное, так никогда и не поймут друг друга. Их чувства продолжали оставаться глубокими и сильными. Они не позволят им остановиться на полпути. Или они должны снова стать любовниками, или расстаться навсегда.
— Вы тоже так думаете, миссис Прайс? Рут услышала робкий голос Коры и, как бы очнувшись, постаралась прислушаться к тому, что говорят ее новые друзья.
— Прошу прощения?
Она заставила себя улыбнуться и как можно убедительнее изобразить заинтересованность в общей беседе, хотя ей трудно было поднять глаза и бросить взгляд в сторону Джорджа.
Они почти уже заканчивали есть, когда Рут про себя отметила, что совсем не слышит голоса Джорджа. Видимо, он так же отрешен от всего происходящего, как и она.
— Милорд! Да вы рисуете нас! — внезапно воскликнула Кора.
Рут быстро осмотрелась. Оказывается, Джорджа даже не было за их столиком. Он сидел неподалеку, так же неприметно, как это бывало в «Золотом Тельце», когда он хотел все видеть, оставаясь при этом незамеченным. И вся компания страшно удивилась, что они за беседой даже не заметили, как лорд Фицуотер исчез из поля их зрения.
— Пожалуйста, разрешите мне посмотреть, — возбужденно попросила Кора.
Джордж немного помедлил, но все же передал девушке тетрадь.
Все они сидели за одним большим столом, Рут справа от Коры, а Майкл — слева; Синтия и Адам — напротив, рядом с тем местом, которое раньше занимал Джордж.
Кора рассматривала рисунки и, задержавшись на одном, безмолвно посмотрела на Рут. Майкл старательно вытягивал шею, чтобы лучше видеть.
Рисунок изображал всех троих, но фигуры Коры и Майкла были лишь слегка намечены несколькими штрихами. Все свое внимание художник уделил Рут. Он нарисовал ее слегка повернувшуюся к Коре и Майклу. Она внимательно слушала собеседников, но не вникала в их слова, и рисунок это живо передавал.
На рисунке ее гордость и боль одиночества стали очевидны, ничем не смягченные. Напротив, каждый штрих в рисунке буквально кричал об этом. Значит, такой ее видел Джордж. И если не пощадил ее, то и себя он не пощадил. Глядя на этот рисунок, Рут поняла лучше, чем если бы он пытался объяснить все на словах, что он так же сильно, как она, переживает происходящее между ними.
И Рут отвернулась, не в силах больше смотреть на этот образ, родившийся под его карандашом.
— А мне можно посмотреть? — спросила Синтия, протягивая руку к тетради.
Поскольку Кора не спешила передать ей рисунки, Синтия в нетерпении даже вскочила и подошла к ней, чтобы заглянуть ей через плечо. Но Кора к этому времени уже успела перевернуть несколько страниц и с некоторой досадой в голосе пустилась судить и рядить о нарисованном.
— Не думаю, милорд, чтобы вы польстили мне своим рисунком, разве нос у меня такой длинный? Да и глазки вы мне нарисовали совсем маленькие.
— А я и не заметил… Но почему бы вам не отомстить ему, мисс Ренфрю, — задорно отозвался Майкл.
Он взял со столика, за которым сидел Джордж, флакон с тушью и поставил его перед смущенной Корой.
— О, я не сумею! — испуганно возразила девушка.
Теплая улыбка осветила лицо Джорджа.
— Да нет, мисс Ренфрю, вы сумеете, стоит только начать, — сказал он. — Смотрите, я даже приготовлю для вас великолепный инструмент.
С этими словами он вытащил нож и очинил кончик гусиного пера.
— Ну, если вы так уверены… — проговорила она с сомнением.
— Ну же, начинайте, Кора! — решительным голосом распорядилась Синтия. — Надо же, а я и не догадывалась, что вы умеете рисовать. Это должно быть весьма забавно..
Кора взглянула на Синтию, понимая, что остается для нее существом, которое может лишь забавлять и смешить своей неловкостью окружающих. Тогда она села так, чтобы видеть Джорджа, и какое-то время сидела, внимательно изучая его. Затем окунула перо в чернильницу и начала рисовать с гораздо большей уверенностью, чем от нее можно было ожидать при подобных обстоятельствах.
Адам подошел и стал рядом с Синтией. Внимание всех было поглощено тем, что делала Кора. Пользуясь этим, Рут встала и незаметно покинула комнату.
— Да, мэм. — Он предложил ей свою руку. — Мы обещали миссис Ренфрю, что вернем ей дочку не слишком поздно. Кстати, Кора нарисовала прекрасный портрет лорда Фицу — отера, — удовлетворенно добавил он. — Полагаю, Синтия этим немало удивлена, но старается не показывать вида.
- Предыдущая
- 24/56
- Следующая
