Триумф экстаза - Райли Юджиния - Страница 48

• Предыдущая
• 48/72
• Следующая

Эмили прильнула к нему и всхлипнула:

— О Боже, Эдгар, ты прав! Я не знаю, что говорю! Наверное, я схожу с ума!

— Пойдем, любимая. Давай я уведу тебя отсюда.

Он задул лампу и повел ее назад в спальню. Через несколько минут Эмили лежала рядом с ним под одеялом, все еще дрожа и плача. Эдгар обнимал ее и гладил спину кончиками пальцев.

— Ты действительно веришь, что я мог сделать подобное, Эмили?

— Нет! Нет, конечно, нет!

— Ты знаешь, что значит для меня этот ребенок…

— Знаю. — «Мне только хочется, чтобы и я значила для тебя не меньше», — добавила она мысленно, а вслух сказала: — Мне не следовало так на тебя набрасываться, но когда я увидела эту ужасную куклу, подумала, что младенца тоже… вот так… Я испугалась.

— Знаю, Эмили. И я положу этому конец, поверь.

— Так ты знаешь, кто…

— Я сказал, что положу этому конец, Эмили. А пока ты должна просто доверять мне. Ребенок снова шевельнулся, любимая?

— Да.

Он положил ладонь поверх ее руки на живот.

— Наш ребенок жив, Эмили. И мы живы. Ты должна думать только об этом. Я собираюсь сейчас заняться с тобой любовью, — настойчиво прошептал он. — Безумной, страстной любовью, пока ты не забудешь обо всем остальном!

— Нет, я не хочу, после всего…

— Ты хочешь.

Он прижал ее к себе, словно желая защитить, его губы прижались к ней в жарком поцелуе.

Эмили застонала и страстно ответила на его поцелуй, заглушая собственные страхи.

— Да, я хочу! И всегда буду хотеть, да поможет мне Бог!

12 сентября 1841 года

Дэвид вышел из отеля. Он в изумлении смотрел на дома в европейском стиле с кружевными решетками на балконах, дверьми, открывающимися в патио, где пышно росли самые разнообразные цветущие растения.

Дэвид никогда не видел такого города, как Новый Орлеан, даже во время своих путешествий на восток. Романтическая метрополия, сочетающая в себе черты Франции и Испании, казалась ему чужестранной и загадочной.

Дэвид остановился возле уличного кафе. Потягивая крепкий, вкусный кофе с молоком и поглощая восхитительные пышки, присыпанные сахаром, он размышлял о последних событиях.

Они успешно перегнали скот из Вашингтона-на-Бразосе и прибыли в Новый Орлеан вчера со стадом более тысячи голов. Дэвид уже договорился о продаже стада. Похлопывая себя по нагрудному карману, он улыбался, думая о лежащем там банковском чеке на десять тысяч долларов.

Эти деньги были честно заработаны. Они с сеньором де ла Пенья тяжело работали на убийственной жаре, да еще во время эпидемии желтой лихорадки.

Дэвид нахмурился, вспоминая ужасные недели, когда так много людей заболело. Трое мексиканцев умерли. Мария приезжала в маленькое поселение и помогала. Дэвид теперь понял, что это необыкновенная девушка. Как она плакала в его объятиях, когда скончался племянник сеньора де ла Пенья!

Эмили тоже хотела помочь, но Эдгар ей строго-настрого запретил ухаживать за несколькими рабами, которые тоже заболели. К счастью, никто из семьи не стал жертвой Желтого Джека, или малярии. С наступлением холодов эпидемия пошла на убыль.

Мысли Дэвида переключились на дона Лоренцо де ла Пенья: они с мексиканцем за лето стали добрыми друзьями. Суровый надсмотрщик научил Дэвида всему необходимому в работе на ранчо. Его неустанное руководство позволило провести стадо через коварные болота Луизианы почти без потерь.

Чтобы выразить свою признательность, он снял комнаты в отеле «Сент-Луис» для де ла Пенья и его сына Энрике. Вчера вечером Дэвид повел их на ужин в только что открывшийся ресторан, где все трое ели улиток по-бургундски, цыпленка рошамбо и другие деликатесы.

На обратном пути в отель Дэвид остановился перед магазинчиком, вывеска над которым гласила: «Мадам Антуанетта Дарси, кутюрье». Глядя на свое отражение в витрине, он поправил черный шейный платок и застегнул пуговицу на сюртуке. Затем открыл дверь.

К нему вышла темноволосая молодая леди в струящемся зеленом платье.

— Бонжур, месье. Чем я могу вам помочь?

Дэвид застенчиво улыбнулся хорошенькой девушке. Ее большие глаза и красивое лицо напомнили ему Марию.

— Да, мисс. Это вы — мадам Дарси?

Молодая девушка хихикнула и всплеснула руками:

— О нет, месье. Мама сегодня утром в банке. Меня зовут мадемуазель Лилиана. А с кем я имею честь беседовать?

Дэвид поклонился.

— Меня зовут Дэвид Эшленд, мадемуазель. Я пришел, чтобы купить два платья.

— Да, месье. Но было бы гораздо лучше, если бы вы привели свою жену сюда, чтобы можно было снять мерку и подогнать платье.

— Это не моя жена, и она… они не могут прийти, — выпалил Дэвид.

И снова француженка захихикала:

— Значит, это ваша amour, месье? Ну конечно, такому красивому джентльмену, как вы, наверное, приходится отбиваться от дам!

Дэвид покраснел. Его могло бы покоробить такое откровенное любопытство, но бесхитростность девушки была совершенно очаровательна.

— Эти платья для жены и воспитанницы моего дяди. Они обе находятся в Техасе, в Вашингтоне-на-Бразосе.

— Ах, так вы из Техаса, месье. И какие фасоны вас интересуют?

— Ну, эти платья в подарок, чтобы отпраздновать мой первый успех — удачную продажу скота. Я имею в виду что-нибудь нарядное, цена не имеет значения. Но я не могу ждать: мы завтра уезжаем в Техас.

Девушка нахмурила черные брови.

— И какого же размера эти две счастливые молодые леди? Дэвид оценивающе посмотрел на стоявшую напротив девушку.

— У жены моего дяди почти такой же размер, как у вас, но возможно, она дюйма на два выше ростом. Только есть одна маленькая проблема. — Дэвид неловко указал на свой живот.

Мадемуазель Лилиана рассмеялась:

— Она в положении, месье? У меня есть как раз то, что нужно.

Дэвид видел, как девушка метнулась в заднюю часть магазина, шелестя зелеными юбками, и исчезла за занавеской. Он улыбнулся. Живая, очаровательно юная мадемуазель Лилиана так напоминала ему Марию! Глядя на юную француженку, Дэвид понял, как соскучился по Марии. За лето он гораздо лучше узнал девушку во время уроков музыки и совместных поездок к мексиканцам.

Мадемуазель Лилиана вернулась в комнату и принесла светло-голубое платье.

— Полюбуйтесь на это, месье Эшленд. Как раз то что надо для маленькой maman.

Дэвид с восхищением смотрел на переливающееся голубое платье.

— Да, великолепно! Я его беру.

Француженка осторожно повесила платье на вешалку.

— Теперь, месье, для другой леди. Вашей amour?

Дэвид улыбнулся. У него почему-то не хватало духу поправить эту милую девушку в ее заблуждении. Или это не было заблуждением?

— Мария очень напоминает вас. То, что вы выбрали бы для себя, как мне кажется, пойдет и ей.

— Мария? Ваша возлюбленная испанка?

— Мексиканка.

— А, понимаю. Кажется, припоминаю, у нас что-то есть…

Девушка снова скрылась за портьерой. Через несколько мгновений она вернулась с красно-черным платьем, переброшенным через руку.

— Для сеньориты! Это платье от самого лучшего кутюрье в Испании, месье. — С сияющим лицом она приложила к себе яркое платье.

Дэвид смотрел на мадемуазель Лилиану, и ему казалось, будто он видит Марию.

Затем, глядя на пышную юбку, Дэвид нахмурился.

— Немного длинновата, вы не находите? Француженка пожала плечами и улыбнулась:

— Ах, месье, это небольшая переделка — укоротить подол. К завтрашнему дню будет готово. Для вас я буду жечь лампу за полночь.

Дэвид рассмеялся.

— Вы очень деловая и милая девушка, мадемуазель Лилиана.

— Merci, месье. — Отложив в сторону платье, девушка подошла к полке и достала коробку. — Эти дополнения прислали из Испании вместе с платьем. Посмотрите!

Дэвид увидел мантилью из черного кружева, прикрепленную к гребню из эбенового дерева.

• Предыдущая
• 48/72
• Следующая