Приход ночи - Азимов Айзек - Страница 18

• Предыдущая
• 18/74
• Следующая

Ширин, как ни старался, не ощущал никакого аппетита. Какая еда в такой мрачный серый день – такой темный… Но Лилиат очень ревностно относится к своей стряпне. Особенно, когда готовит для него. Ширин решил съесть все, что она подаст, даже если придется себя принудить. Ну не смешно ли: он, Ширин, известный гурман, будет принуждать себя к еде! Лилиат покосилась на него, слыша, что он смеется.

– Что тебя так насмешило?

– Да то, что Атор вернулся в науку, – нашелся Ширин. – Это после стольких-то лет на троне светлейшего государя императора от астрономии и чисто административной деятельности. Надо будет тут же позвонить Бинею. Что там у них такое творится?

Шел третий день пребывания Сиферры 89-й в университете Саро, и все это время шел дождь. Какой освежающий контраст с высохшей насквозь пустыней Сагиканского полуострова! Сиферра так долго не видела дождя, что ее поражало само явление льющейся с неба воды.

На Сагикане каждая капля воды представляла собой огромную ценность. Вода расходовалась крайне бережно и использовалась повторно где только возможно. И вот пожалуйста – течет ручьями с неба, словно из гигантского резервуара, который никогда не высохнет. Сиферру так и тянуло сорвать с себя одежду и пробежаться по обширным зеленым газонам университетского городка, чтобы дождь, струясь по телу нескончаемым потоком, отмыл наконец ее кожу от въедливой пыли пустыни.

Такого тут еще не видали. Чтобы холодная, надменная, лишенная всякой романтической жилки Сиферра 89-я бегала голая под дождем! Стоило это сделать только лишь ради того, чтобы насладиться видом ошарашенных лиц, глядящих из каждого окна, как она пробегает мимо.

Да нет, ничего не выйдет.

Это совсем не в ее стиле.

Да и дела не позволяют. Сиферра, не успев приехать, без промедления взялась за работу. Большинство найденных в Беклимоте предметов ехало грузовым транспортом и должно было прибыть не раньше, чем через несколько недель. Но нужно было вычертить схемы, закончить наброски, проанализировать стратиграфические снимки Балика, подготовить образцы почвы для радиографического анализа и сделать еще миллион разных вещей. А главное, – поговорить с палеографом, Мадрином 505-м, о табличках из Томбо.

Таблички из Томбо! Находка из находок, их важнейшее открытие за полтора года! Так, по крайней мере, считала Сиферра. Все, конечно, зависит от того, сумеет ли кто-нибудь расшифровать их. Как бы там ни было, надо без промедления усадить за них Мадрина. Содержание табличек, и само по себе занимательное, может перевернуть все устоявшиеся представления о доисторическом мире. Потому-то Сиферра и не отправила их вместе со всем прочим, а сама привезла в Саро.

В дверь постучали.

– Сиферра? Сиферра, ты здесь?

– Да, входи, Балик.

Могучий стратиграф промок насквозь.

– Паскудный дождь, – пробормотал он, отряхиваясь. – Смотри, как меня вымочило, а я ведь только перебежал через площадку между нами и библиотекой Уланда!

– А я люблю дождь, – сказала Сиферра. – Надеюсь, он никогда не кончится. После стольких месяцев пекла в пустыне – песок в глазах, в горле; жара, сушь – нет уж, пусть дождь идет, Балик!

– Ты-то сидишь под крышей. Хорошо восхищаться дождем, сидя в сухом уютном кабинете. Все с табличками играешь? – Он указал на шесть побитых, потрескавшихся плиток из тяжелой красной глины, которые Сиферра разложила на столе на две группы по три таблички в каждой: квадратные отдельно, продолговатые отдельно.

– Правда, красивые? – встревожено спросила она. – Не могу от них оторваться. Смотрю и смотрю. Вот, кажется, еще немного – и пойму их.

Балик облокотился о стол.

– По мне, тут как курица лапой нацарапала.

– Ну что ты! Я уже ясно различаю словесные блоки. А я ведь не палеограф. Вот смотри – видишь эту группу из шести знаков? Здесь она опять повторяется. А вот еще три знака, ограниченные клиньями…

– Мадрин их еще не видел?

– Нет еще. Я просила его зайти чуть попозже.

– А ты знаешь, что весть о нашей находке уже разошлась по факультету? И всем известно о многослойном городе Томбо?

– Как? – опешила Сиферра. – Кто разболтал?

– Кто-то из студентов. Не знаю, кто – по-моему, Велоран, хотя Эйлис думает, что Стен. Все равно этого было не избежать, верно?

– Я же предупреждала их, чтобы ничего не рассказывали о…

– Да ведь они еще дети, Сиферра, им по девятнадцать, это их первые настоящие раскопки – и вдруг экспедиция натыкается на нечто потрясающее – на семь неизвестных доселе доисторических поселений, одно на другом, которым одни боги знают сколько тысяч лет…

– Девять поселений, Балик.

– Семь, девять – все равно колоссально. По-моему, все-таки семь, – улыбнулся Балик.

– Мне известно твое мнение. Ты ошибаешься. Но кто об этом говорил на факультете?

– Хиллико и Брангин. Слышал утром в факультетском холле. Весьма скептически настроены, должен тебе сказать. Крайне скептически. Ни один не верит, что там может быть хоть одно поселение старше Беклимота, не говоря уж о девяти или семи.

– Они же не видели фотографий. Не видели схем. Не видели табличек. Ничего не видели – и уже имеют готовое мнение, – рассвирепела Сиферра. – Что они вообще знают? Хоть раз ступали ногой на Сагиканский полуостров? Были в Беклимоте хотя бы в качестве туристов? И еще смеют высказывать мнение об экспедиции, результаты которой еще не публиковались, даже предварительно не обсуждались на факультете!

– Сиферра!

– Шкуру бы с них спустила! А заодно и с Велорана со Стеном. Им же велено было держать язык за зубами. Как они посмели нарушить приоритет, хотя бы и устно? Я им покажу. Вызову их сюда и выясню, кто проболтался Хиллико и Брангину, и если виновный намерен защищать докторскую и в этом университете…

– Сиферра, – примирительно сказал Балик, – ты кипятишься по пустякам.

– По пустякам! Мой авторитет подорван, и…

– Ничего еще не подорвано. Все это лишь слухи и только слухи, пока ты не сделала предварительный доклад. Что до Велорана и Стена, мы не знаем, проговорился кто-то из них или нет, а если и проговорился – вспомни, что ты сама была молодой.

– Да уж. Три геологические эпохи тому назад.

– Не говори глупостей. Ты моложе меня, а я еще далеко не старец.

Сиферра безразлично кивнула, глядя в окно. Дождь внезапно перестал ее радовать. Снаружи было темно, угнетающе темно.

– Подумать только, наши открытия уже оспариваются, хотя еще даже не опубликованы.

– Как же их не оспаривать, Сиферра. Наши находки на том холме – это палка в колеса не только нашим факультетским коллегам, но и историкам, философам, даже теологам. Пари держу – они будут грудью защищать свои устоявшиеся представления о развитии цивилизации. Ты бы поступила так же, если бы кто-то выдвинул новую идею, опрокидывающую все, во что ты веришь. Будь реалисткой, Сиферра. Мы с самого начала знали, что бури не миновать.

– Пожалуй. Просто я не ждала, что она разразится так скоро. Я еще и вещи не успела разложить.

– Вот в том вся и беда. Ты слишком быстро погрузилась на большую глубину, не позаботившись о декомпрессии. Слушай, у меня идея. Нам полагается небольшой отдых перед тем, как получить полную академическую нагрузку. Почему бы нам с тобой не сбежать от дождя и не устроить себе маленькие каникулы? Съездим в Джонглор на выставку, например. Я вчера видел Ширина – он только что оттуда и говорит…

– Что ты сказал? – уставилась на него Сиферра.

– Говорю, давай съездим с тобой куда-нибудь.

– Ты что же это, Балик – решил за мной приударить?

– Можно и так сказать, пожалуй. Что тут такого невероятного? Мы не чужие друг другу. Знакомы со времен аспирантуры и целых полтора года провели вместе в пустыне.

– Вместе? Да, в одной экспедиции. Ты жил в своей палатке, я в своей, и никогда между нами ничего не было. И вдруг ни с того ни с сего…

– Я же не замуж тебя зову, Сиферра, – пришел в раздражение Балик. – Просто предлагаю съездить вместе на Джонглорскую выставку дней на пять-шесть, погреться, пожить в приличном отеле после палаточной жизни в пустыне, тихо пообедать вдвоем несколько раз, попить хорошего вина… – Он недовольно развел руками. – А ты заставляешь меня почувствовать себя глупым мальчишкой, Сиферра.

• Предыдущая
• 18/74
• Следующая