Будь моей ведьмой - Звездная Елена - Страница 59
- Предыдущая
- 59/72
- Следующая
– Злодеюга ты кощеистая! – не сдержалась я.
– Да-а-а, – самодовольно протянул Стужев, – я такой, за что себя и люблю. И тебя тоже люблю. Что касается остальных, то они делятся по группам – «терплю» и «не терплю».
Обвив руками его шею, я некоторое время задумчиво смотрела в смеющиеся сине-серые глаза, потом прикоснулась к его губам и прошептала, целуя:
– А я тебя люблю, и семью люблю, и весь мир тоже люблю.
– Мм-м… – Саша нежно на поцелуй ответил, затем его губы скользнули по моей щеке, и он прошептал, касаясь уха: – Мне только очень грустно, что ты совсем не любишь себя, малыш. Слышала вашу религиозную мудрость: «Люби ближнего своего, как самого себя»? Так вот, Ритусь, начинать нужно с себя.
Князь поднялся, удерживая меня в положении «мартышка на дереве», и, направившись в ванную, весело поинтересовался:
– Грейпфрут, апельсин, зеленое яблоко, пачули с какой-то хренью?
– Это ты сейчас о чем? – спросила, чувствуя, как медленно краснею от смущения, и особенно оттого, что в нашем интимном междусобойчике все еще присутствует подушка.
– О геле для душа, – невозмутимо ответил Стужев. – Но ты сейчас так мило краснеешь, что кажется, мы купанием займемся несколько позже очень приятных вещей. Как думаешь, подушка переживет общение с ванной?
– Что?!
– Должок, Ритусь. – Он поставил одну ногу на край бортика джакузи, и теперь я фактически сидела на ней, пока кое-кто озабоченный включал воду. А включив, посмотрел на меня и весело добавил: – Я не настолько великодушен, чтобы прощать тебе выплаты по эротическим кредитам.
– А… а вот это утром, это что такое было?! – возмутилась я.
– Мм-м, я потом придумаю достойную формулировку. – У меня отобрали подушку и швырнули ее прямо в наполняющуюся водой ванну. – Извини, Маргош, в данный момент мозг отказывается работать, уступая общеизвестным инстинктам.
– Я знаю точно, невозможное возможно, ведь отравиться можно вдруг неосторожно, – напевал Стужев, помешивая что-то белое в турке для приготовления кофе.
Генри едва не грыз пальцы, в смысле кости, глядя на подобное надругательство над его столовым инвентарем.
– Но я слежу за общепитом днем и ночью, что разрешить, что запретить, я знаю точно, – продолжал издеваться над эстрадой и собственным скелетоном Кощей-младший.
Молча оглядела кухню – на столе имелся изрядно покоцанный кекс. Чуть в отдалении небрежно лежала открытая упаковка с такими же, но целыми, из которых никто пока не повыковыривал малиновый джем. А этот, покоцанный, несчастно возвышался в одиноком блюдце посреди стола. На краю того же стола имелась банка сыра «Маскарпоне», упаковка с сахарной пудрой, желтки яичные, перемешанные со скорлупой прямо в упаковке, ваниль в стручках и порошке, плитка черного шоколада.
– Я знаю, как ничем не отравиться, три раза воду вскипятить, чтоб раз… О, закипает!
И Саша, продолжая самозабвенно помешивать, подхватил турку, шагнул к столу и, застыв, недоуменно оглядел ингредиенты. Еще немного помешал белое варево, потом выдал:
– Генри, и где мне все это мешать прикажешь? Кастрюлю давай!
Несчастный скелет метнулся к шкафу, извлек монстра литров на десять и замер под злым взглядом Стужева. Тому было достаточно изогнуть бровь, чтобы Генри все мгновенно осознал, жестоко раскаялся и достал глубокую тарелку.
– Уже лучше, – пробурчал Кощей-младший, – давай сюда.
Дрожащими руками тара была водружена на стол, после чего Стужев отложил ложку, коей мешал варево, достал телефон, включил и прочел вслух:
– Тоненькой струйкой и непрестанно помешивая влить белки в сыр «Маскарпоне»… – взгляд на тарелку, на сыр, на турку с белой субстанцией. – Генри, вот если по-любому мешать буду, на кой им тоненькая струйка, а?
И не дожидаясь ответа, Саша выключил телефон, засунул в задний карман джинсов, затем вылил все белое и тягучее, как патока, в тарелку, турку швырнул на стол и взялся ложкой выгружать сыр в ту же тарелку. И только опустошив полукилограммовую упаковку, стал мешать все, что мешаться отказывалось.
– Прив! – Окрик на весь дом.
Привидение мгновенно появилось перед хозяином, чтобы услышать:
– Вали наверх, осторожно постучись… постучись, ты понял? И спроси леди Ритусика…
– А спроси меня сам, – обнаружила я свое присутствие и шагнула в кухню.
Он вскинул голову, посмотрел на меня, окутывая волной нежности, и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ.
– Доброе утро, леди Маргарита, – поприветствовал меня скелет.
– Доброе утро, Генри, доброе утро, привидение, – вежливо поздоровалась я.
– Леди Маргарита, прекрасно выглядите, – тоном дамского угодника произнес Генри.
Я смущенно поправила платье и едва слышно выдохнула:
– Спасибо.
Увы, мои шорты, майка и кроссовки остались там, в мире темных в вампирском замке, сарафан мне надевать совсем не хотелось, и оставался выбор – мои джинсы от мавок и очередная Сашина майка, или вот это вот зеленое платье. Почему-то выбралось платье. Наверное, потому что к нему имелись туфли и сумочка, а вот в гардеробе у Стужева ни одной зеленой вещи не было, следовательно, вариант с джинсами не катил и… Ладно, мне просто очень хотелось надеть платье, распустить волосы и посмотреть на реакцию Саши. Реакция определенно была – Стужев все так же стоял, улыбался и не отрывал от меня взгляда. И даже блюдо своего приготовления не мешал больше, просто стоял и смотрел.
– Нравится? – не могла не спросить.
Кощей-младший заметно сглотнул и хрипло произнес:
– Ты очень красивая.
И его взгляд вновь заскользил по подолу платья, поднялся выше, а после Стужев еще более хрипло спросил:
– Это ведь чулки, да?
Синие глаза заметно затуманились.
– Стужев, даже не думай! – Я не орала, но к этому была очень близка. – Я есть хочу, я… я его вообще только надела, я…
На губах Александра Мечеславовича заиграла очень-очень коварная, полная предвкушения ухмылочка! У него вот точно такая же играла полтора часа назад! В итоге час мы провели в ванной, притом что помылись минут за пять! А после он оставил меня одеваться, самолично вытерев предварительно, и ушел готовить мне завтрак. И вот опять.
– Генри, свалил, – не отрывая от меня плотоядного взгляда, выдал Стужев. – Прив, тебя тоже касается.
И оба давно среди живых отсутствующих субъекта тенью метнулись за двери, после чего эти самые двери плотно прикрыли, оставляя меня наедине далеко не с завтраком. И этот «далеко не завтрак», бросив ложку, плавно и хищно двинулся ко мне!
– Сссаша, ты что делаешь?! – Я с трудом подавила желание броситься наутек и то исключительно из-за каблуков – на гладком мраморе плитки в них бегать было бы травмоопасно.
– Я? – с самым невинным видом переспросила приближающаяся синеглазая угроза. – Совершенно ничего не делаю… пока.
– Слушай, Стужев, – я начала отступать к двери, – это уже перебор, не находишь?
– Нет, – весело ответил он, делая еще два шага ко мне.
– Саша! – рванув к двери, подергала ручку и поняла пренеприятное – заперто. – Слушай, тебе еще не надоело?!
– Нет, – прошептали у меня над ухом и мгновенно прижались к моей спине всей мускулистой грудью.
– Ну, Саша, – откровенно заныла я, – ну в третий раз – ну это уже издевательство!
– Во второй, – невозмутимо прошептал наглый покушатель на всю меня, скользя ладонями по моим бедрам.
– Да? – прошипела я. – А утром в постели это что было?
– Разогрев, – хмыкнул он.
– Да? – У меня от возмущения слов не хватало. – А в ванной?
Его пальцы пробрались под юбку и с явным наслаждением пробежались по не утянутой чулками коже.
– В ванной… эм… тяжелая и упорная работа по возврату эротических кредитов. Надеюсь, ты оценила мои старания?
– Саша, – я затаила дыхание, едва он пробрался к краю белья и теперь вовсю изучал тактильные ощущения от кружев, – а давай я оценю завтрак, а?
Меня молча развернули, вынуждая взглянуть в затуманенные от страсти сине-серые глаза, и склоняясь к моим губам, Стужев хрипло прошептал:
- Предыдущая
- 59/72
- Следующая
