Таинственная незнакомка - Портер Маргарет Эванс - Страница 12

• Предыдущая
• 12/69
• Следующая

Дэр не вылезал из постели до самого полудня и после столь долгих часов крепкого сна почувствовал себя лучше. Уингейт побрил его, помог одеться и сообщил текущие новости с места затянувшихся боевых действий между кухаркой и мясником.

– Миссис Креллин снова жалуется на то, что пол в кухне неровный, – добавил он.

– Заверьте ее, Уингейт, что на вилле все полы исключительно ровные.

– Совершенно верно, сэр, но она, я думаю, хотела бы знать, когда вы покинете этот дом.

– Будь я проклят, если мне это известно. – Уингейт держал перед ним серую куртку для верховой езды, и Дэр сунул руки в рукава. Подошел к зеркалу и вгляделся в свое изображение. Его стремление выглядеть сегодня как можно лучше было связано с желанием добиться прощения миссис Джулиан. Оделся он очень тщательно, быть может, хорошо подобранный костюм склонит ее к милосердию.

Дэр был уверен, что лошадь, на которой он приедет, произведет на нее впечатление. Энвой был самым известным – и желаемым – конем на острове. Своего рода аристократ среди лошадей, вороной с отличной осанкой, изящной и благородной поступью.

Длинношеяя гусыня, его личный враг, возвестила о его приезде в Гленкрофт громким гоготом и неистовым хлопаньем крыльями. Косматая мэнкская коза, привязанная к коновязи, громко заблеяла.

– Когда это чудо успело поселиться здесь? – спросил Дэр у Донни Коркхилла.

– Миссис Гилл привела ее недавно и сказала, будто хозяйка предложила за нее четыре шиллинга. Миссис Стоуэлл отдала ей деньги.

Дэр нашел экономку в кухне, где та месила тесто.

– Недди гораздо лучше сегодня, – сообщила миссис Стоуэлл. – Оно и неудивительно, ведь хозяйка все утро пела ему.

– Пела?

– Да, и голос у нее просто ангельский. Я и не думала услышать такое, пока не попаду в Царство Небесное. Может, он у нее потому такой нежный, что ест она очень по-чудному. Говядины в рот не берет, только рыбу и домашнюю птицу. Думаю, оттого у нее и кожа такая белая и нежная. – Она вытерла испачканные в муке руки полотняной салфеткой и добавила: – Я тут испекла овсяные лепешки, мейнштир, вы скажите Недди, что я принесу их ему с пахтой, как только поставлю тесто подходить.

Войдя в их общую с Недди спальню, Дэр пришел в восторг оттого, что молодой рудокоп сидит на постели, опершись спиной на подушки.

– Как хорошо, что ты уже поправляешься, – сказал он, придвигая кресло к кровати.

– Это и вправду хорошо. Мне понадобятся силы, ведь бенайнштир хочет, чтобы я научил ее всем моим песням. – Смущенно улыбнувшись, он попросил: – Вы не могли бы найти гребешок для меня, прежде чем она снова придет сюда? Вид у меня, наверное, устрашающий.

Дэр подумал, что он не единственный, чей душевный покой нарушила миссис Джулиан. Нед вдруг рассмеялся – сдержанным негромким смехом.

– Вы только не подумайте, мейнштир Дэр, что она покорила мое сердце. Да и она никогда не увлеклась бы искалеченным рудокопом. Она настоящая английская леди, самая красивая из всех, кого я знал. Ее пение так прекрасно, что мне хотелось плакать, когда я ее слушал. И при этом она обращается со мной, как с ровней. Как и вы, мейнштир Дэр.

Миссис Стоуэлл принесла на тарелке целую гору обещанных лепешек и кружку с пахтой.

– Где миссис Джулиан? – спросил у нее Дэр.

– Пошла прогуляться. Пора бы уж ей и вернуться. «Одна среди холмов», – с тревогой подумал Дэр.

– Пожалуй, стоит ее поискать, – сказал он. Хорошо, что он приехал в Гленкрофт верхом, а не в двуколке – легче будет заниматься поисками в здешних окрестностях.

Дэр вернулся на конюшню и вновь оседлал Энвоя. Скоро он добрался до каменного перехода через горный поток, которым пользовались многие поколения обитателей долины. Миссис Джулиан скорее всего тоже переправлялась здесь. Он представил себе, как она перепрыгивает с камня на камень, высоко поднимая юбки, чтобы не замочить их. По ту сторону потока начиналась широкая тропа, ведущая к его рудничным разработкам, Дэр посчитал, что Ориана пошла именно по ней, и послал коня вперед.

Он знал, как много опасных ловушек таит в себе этот прекрасный горный ландшафт. Тревожное предчувствие вспыхивало в нем с новой силой, когда он припоминал каждую заброшенную шахту, каждый подвал, сохранившийся на месте давно разрушенного дома. Извилистые, ступенчатые, предательские тропинки вполне годились для овец, но отнюдь не для ног хрупких лондонских леди, обутых в изящные туфельки. Если Ориана поскользнется или оступится, то вполне может вывихнуть колено или растянуть связки на своей очаровательной ножке.

Останавливаясь возле каждого коттеджа, Дэр расспрашивал фермеров на их родном языке, но никто не видел, чтобы леди из Гленкрофта проходила мимо. Глубоко суеверные, люди эти высказывали предположения, что она могла стать жертвой призраков, гномов или фей, обитающих в долинах и на холмах. Дэр сомневался, что подобные существа могли бы смутить душевный покой миссис Джулиан, – скорее она зачаровала бы их и подчинила себе.

Энвой уносил его все дальше и дальше в холмы, золотые от цветущего дрока, в зарослях которого паслись косматые овцы. В небе кружил сокол-сапсан, высматривая молодых кроликов – свою добычу. Извилистая тропа привела Дэра к отдаленным фермам, и здесь он наконец получил обнадеживающие сведения. Оказывается, Ориана Джулиан проходила через выгон, она остановилась ненадолго, чтобы угостить пони пучком сорванной ею свежей травы. На душе у Дэра стало спокойнее.

– Совсем недавно появилась она здесь, словно ниоткуда, эта фея из сказки. Я отослала своих ребятишек в дом, боялась, как бы эта волшебница не похитила их, – сказала Дэру жена фермера.

Слушая ее, он подумал, не захочет ли Ориана получить в подарок пони, потом спросил у суеверной женщины, куда направилась эта сказочная фея.

– А вон туда, – ответила та, указывая на тропинку, пересекающую луг.

Тропинка вывела Дэра на ту дорогу, по которой он следовал раньше, и Дэр надеялся, что скоро настигнет беглянку. Ожидания его оправдались.

Топот копыт Энвоя вынудил путницу остановиться и повернуть голову.

– Сэр Дэриус, – проговорила миссис Джулиан абсолютно безразличным тоном.

– Миссис Джулиан, – произнес в свою очередь Дэр и поклонился.

– Почему вы последовали за мной?

– Испугался, что могу потерять вас.

– Смею предположить, что вы были бы только рады этому.

Он склонился к ней с седла.

– Одна из здешних жительниц решила, что вы волшебница, задумавшая похитить ее детей.

– Я их даже не заметила. Пыталась завести дружбу с пони.

– Я так и предполагал. – Дэр улыбнулся. – Вы, вероятно, были настроены так же дружелюбно, когда предложили миссис Гилл четыре шиллинга за ее козу.

– Я никогда не видела коз такой породы и хотела объяснить ей это, а она решила, будто я намерена приобрести козу.

– Вы и приобрели.

– У этой козы весьма внушительный вид, – усмехнулась Ориана. – К тому же моя корова будет рада приятной компании.

– Я рад возможности поговорить с вами, – сказал Дэр. – Ведь я еще недостаточно извинился за те неуместные замечания, которые позволил себе сделать прошлым вечером.

– В дальнейших объяснениях нет нужды, я все отлично поняла. Вы считаете, что каждая женщина, с которой пересекаются ваши пути, хочет выйти за вас замуж.

В ее голосе Дэр ясно уловил почти издевательскую иронию.

– Отнюдь не самомнение, а собственный горький опыт вынуждает меня быть подозрительным, – попытался оправдаться Дэр. – Мое богатство – очевидный факт, и это оказывает влияние на других.

– Примите мое глубочайшее сочувствие. Я могу идти?

– Нет! – резко возразил он. – Я только Начал свое объяснение. Когда я понял, что вы вовсе не игрушка, ради забавы преподнесенная мне приятелями на день рождения, то решил, что вы одна из тех охотниц за деньгами, желающих склонить меня к законному браку, с какими мне уже приходилось встречаться. Я смотрел на вас не как на красивую женщину – а вы именно такая женщина, – а как на мой худший ночной кошмар.

• Предыдущая
• 12/69
• Следующая