Черный зверь - Полосухин Виталий - Страница 16
- Предыдущая
- 16/61
- Следующая
Под одну из мигающих вывесок над полуподвальной узкой дверью она спустилась. Народу в баре было немного – это один из тех баров, в котором контингент строго отсеивался. За столиками и у бара сидели скучающие парни, очень Разные, но с какой-то трудноуловимой общностью. Некоторые из этих парней непринужденно болтали с элегантно одетыми дамами среднего возраста, сохраняя при этом обреченную скуку во взгляде. Лиза огляделась, села за стойку бара и повернулась к среднего роста блондинчику, который в про страции пил апельсиновый сок и наблюдал свое отражение зеркале напротив.
– Сколько? – спросила она.
Парень очнулся и удивленно уставился на нее:
– Девочка, ты немножко ошиблась. Мы с тобой коллеги, Так что чеши отсюда, пока дядя Ваня тебя не просек. А вообще, мой тебе совет – найди себе хорошего…
– Сколько? – настойчиво повторила Лиза. Парень замолк. Потом вдруг рассмеялся:
– Ну, ты даешь, девочка! Извини, я, наверное, не догнал. – Он широко ей улыбнулся. – С тобой – бесплатно, Но сотню – дяде Ване.
– Идет, – ответила Лиза, взяла продолжающего уди ленно смотреть на нее парня под руку, стащила с табурета спросила: – Куда?
– Да тут рядом…
Парень поднял руку и сделал какие-то знаки в темны угол бара. Затем перегнулся через стойку, достал куртку сказал:
– Пошли, что ли…
Они вышли из бара и свернули за угол.
– Слушай, а зачем тебе?..
– А как насчет без вопросов? – оборвала его Лиза. Парень профессионально заткнулся. Но Лиза не удержалась погладила его по руке. Он понимающе кивнул.
Они вошли в довольно чистый подъезд старого большой дома, не такого старого, как многие дома на Тверской, не серого и мрачного. На втором этаже парень отпер дверь.
– Заходи.
В квартире Лиза огляделась. Ничего особенного тут не было: все с видимой чистотой, мебель – дешевая и легкая кровать большая и аккуратно застеленная.
– Пить будешь? – спросил он.
– Скажи-ка лучше, как тебя зовут?
– Дима, – ответил парень и обнял Лизу с намеком на нежность.
К двери бара подъехали два черных лакированных «мерседеса». Восемь дверей одновременно раскрылись, и из машин выбрались шестеро мужчин в аккуратных серых тройках. Четверо из них остались снаружи, а двое, расстегивая на ходу пиджаки, спустились вниз.
Дядя Ваня, огромный мужик в тугой кожаной куртке, похожий одновременно на боцмана и цыганского медведя, сидел в дальнем углу бара за персональным столиком и сонным взглядом тяжелых блестящих карих глаз поводил вокруг. Когда двое мужчин вошли в помещение, он резко сунул руку под крышку стола, но секунду спустя чутьем определил, что это очень серьезные люди. Один из «серьезных людей» остановился у входа, другой, не оглядываясь, уверенно направился к дяде Ване.
Минут через десять двое вышли на улицу, кивнули остальным четверым, расселись в машины. «Мерседесы» медленно тронулись с места и свернули за угол. Еще минуты через две на улицу вышел дядя Ваня, прислонился спиной к стене дома, достал сигарету, зажигалку, нервно закурил. Потом вдруг выплюнул сигарету и громко выругался.
У подъезда большого серого дома машины снова остановились, а люди в тройках снова вышли. Но внизу на этот раз остались двое. Четверо поднялись на третий этаж и замерли у двери в квартиру. Один из них, лет пятидесяти, с крупным лицом и седыми волосами, но подтянутый и спортивный, судя по всему, был главным. Он жестами объяснил, что нужно делать, и достал из наплечной кобуры странный пистолет. Пистолет казался пластмассовым в тусклом свете люминесцентной лампы, а угловатые фантастические формы наводили на мысль, что это игрушка.
Он поднял руку – двое приготовились – и махнул ею. Двое с разбегу врезались плечами в дверь – хлипкий замочек вылетел из старого косяка. Дверь слетела с петель, и грохот падения слился со звоном разбитого стекла.
Человек с пистолетом бросился к разбитому окну, глядя с третьего этажа на улицу, прицелился. Раздался легкий хлопок, потом еще один. Внизу из-за угла выбежали двое, дежурившие у подъезда с пистолетами на изготовку. —<
– Не стрелять! – заорал человек из разбитого окна. – Кровь, осторожнее! Кровь! Стекла собирайте!
Он разочарованно обернулся, покачал головой и посмотрел на Диму. Тот лежал на постели, закатив глаза, словно подернутые маслянистой пленкой. На его шее виднелись бурые потеки.
– Пакуйте, – устало сказал человек. – Рану не трогайте. Никаких химикатов. Вакуумно.
Через несколько секунд двое уже вносили светло-зеленый пластиковый чемоданчик. Они раскрыли его и достали целлофановый пакет. Развернув его, они осторожно упаковали в него Диму. Затем один присоединил к пакету небольшой баллон, раздалось шипение, и пакет словно впитался в фигуру Димы. Тот вяло дернулся и затих. Только раскрытый рыбий рот и выпученные глаза подсказали, что он затих навсегда.
Внизу двое, в резиновых перчатках, с пластиковыми контейнерами в руках, осторожно собирали с асфальта осколки оконного стекла. Человек, отдававший команды, подошел к ним, поднял вверх голову и долго смотрел в мертвую глазницу окна на третьем этаже.
– Эх, мать!.. – едва слышно произнес он. Мужчина в резиновых перчатках подошел к нему и тихо сказал:
– Есть пара образцов, Эдуард Фомич.
– Ну-ну. Что-нибудь еще?
– Куртку ее нашли. Больше ничего.
Человек вздохнул и безнадежно махнул рукой:
– По машинам. Отчаливаем, пока менты не объявились.
Тишина. Темнота. Правда, глаза давно привыкли и различают очертания предметов в комнате. Я лежу на кровати, подложив руки под голову, и пялюсь в потолок. Мне не спится. Я думаю об Альберте Вагнер. И не то чтобы мне эта дума доставляет удовольствие. Я представляю себе, как эта хрупкая, нежная, воздушная красавица обнимает меня, прижимается своими губами к моей шее, прокусывает вену и впивается…
Я с трудом поборол желание включить свет. Это хорошо, когда смотришь ужастик по телевизору или читаешь об этом в книжке. А когда это в жизни происходит…
Не происходит? Ну, значит, произойдет! Навигатор сказал, что я должен с ней познакомиться. Лично. А что он еще сказал?.. Да ничего, в общем. Сказал все, что знает. Вернее, он сказал, что передал мне все, что смог узнать сам. Из его уст эта фраза звучала как-то настораживающе. Я не понял, так ли все на самом деле, как он сказал, или это только «информация».
Черт бы его побрал совсем! Об эти тайны все мозги сломаешь, никаких нервов не хватит. Ну познакомлюсь я с ней, а дальше что? Он сказал – дальше будет видно. Блин.
Что мне снилось этой ночью, лучше не вспоминать. Удивительно, как это я ни разу не проснулся. Разбудил меня телефонный звонок.
– Она письмо прислала, – услышал я голос Винни-Пуха. На часах было десять утра. Еще спать и спать.
– Ну и?.. – сказал я тоном занятого человека, которого имели право побеспокоить, только если случилось землетрясение в Нурланде.
– Вот тебе и «ну и»! Она встретиться хочет.
Я похолодел. Нет, я все понимаю. Пусть она кровь пьет, пусть она хоть плеткой стегает и кожаные трусы носит, но ко всему надо подготовиться! Я собирался недельку так себя поподготавливать, потом, может быть, предложить ей встретиться. Потом, может быть, напиться и в самом деле встретиться. Но не так же! Не на следующее же утро!
– Еду, – сказал я и положил трубку.
«Любезный Альфред!
Как вы отнесетесь к идее совместной охоты? У меня непреодолимая жажда крови именно сегодня. И я хочу разделить эту жажду с вами. Ответьте на мое предложение сразу же, как только получите это письмо. Только «да» или «нет». С нетерпением жду».
Я тупо пялился на фразу «совместная охота». Потом до меня дошло, что мы играли в вампиров. Я мучительно почесал репу и позвал Винни-Пуха.
– Отвечай. Скажи, что я согласен.
Винни-Пух спихнул меня со стула и шустро защелкал клавишами, не глядя на клавиатуру:
«Милая Альберта, конечно, ДА!
Я «за» всеми своими конечностями, но позволю себе маленькую капельку дегтя в стройную бочку меда наших с Вами отношений. Меня восхищает Ваша решительность и смелость, я понимаю Вашу страсть к риску. Но призываю Вас как следует подумать, так ли уж необходимо это делать? Я забочусь не о себе, ибо буду крайне расстроен, если Вы измените свое решение.
- Предыдущая
- 16/61
- Следующая
