Танковая атака - Воронин Андрей Николаевич - Страница 6
- Предыдущая
- 6/80
- Следующая
Библиотека устояла, и вкопанный в далеком семьдесят пятом баллон тоже до сих пор торчал на углу в полуметре от ушедшего в землю бордюра, упорно сохраняя первоначальный наклон в сторону проезжей части. С учетом скорости, с которой в городе Верхние Болотники происходили перемены, можно было ожидать, что он переживет египетские пирамиды, не говоря уже о здании библиотеки.
Но не тут-то было.
На противоположной от библиотеки стороне улицы, буквально в нескольких метрах от перекрестка кто-то припарковал грузовой «мерседес» с тентованным кузовом. На узкой улице с грехом пополам могли разминуться два грузовика, но не грузовик и то, что, лязгая траками, надвигалось на оцепеневшего от горя и ужаса поэта Ярослава Морева.
Учителю Лялькину было от чего впасть в отчаяние. Нынче вечером они с Аннушкой усидели на двоих бутылку красного полусладкого. Произошло это почти четыре часа назад – то есть по местным меркам он был трезв, как стеклышко. И если, будучи трезвым, он видел то, что видел, сомневаться в диагнозе не приходилось: налицо была полновесная шизофрения, если не какой-нибудь, не к ночи будь помянут, маниакально-депрессивный психоз.
Различимый в ярком лунном свете до мельчайших деталей призрак далекого и отнюдь не счастливого прошлого принял правее, чтобы избежать столкновения с припаркованным на левой обочине грузовиком. Его правая гусеница, кроша помнящий первого президента независимой России бордюр, забралась на тротуар и пошла с тупым механическим упорством перемалывать асфальт в опасной близости от стены библиотеки. Лялькин отчетливо расслышал глухой металлический лязг, когда блестящие траки соприкоснулись со стальным боком вкопанного в землю баллона. Сорок тонн высококачественной крупповской стали играючи, как вареную макаронину, переломили и расплющили рассчитанный на высокое давление баллон; послышался душераздирающий скрежет растираемого по бугристому асфальту металла, и выплюнутый вращающейся гусеницей железный блин с чугунным звоном запрыгал по проезжей части.
Доказав таким образом свою материальность и лишь каким-то чудом не задев вновь ставший беззащитным угол библиотеки, бронированный призрак продолжил движение – не направо, как предписывал установленный на перекрестке дорожный знак, и не налево, куда поворачивать было запрещено, а строго по прямой. Ограждавшую сквер легкую железную решетку он смял, как пылкий любовник сминает в кулаке кружево на подоле дамской комбинации; в мокром треске ломающейся древесины и громком шорохе ветвей одна за другой упали четыре липы, гусеницы заскрежетали по дорожке, вдавливая в землю, поднимая на дыбы и выворачивая вон цветные цементные брусья мостовой. Увязая в рыхлом черноземе, танк вполз на расположенную точно по центру площади клумбу с анютиными глазками, посреди которой некогда высился памятник вождю мирового пролетариата, и остановился, рокоча работающим на холостых оборотах двигателем, осыпаемый шелестящим дождем сбитой с поваленных деревьев листвы. В лунном свете зеленые листья казались черными, а те, что успели пожелтеть, напоминали яркие серебряные монетки. Они скользили по размалеванной камуфляжными разводами и пятнами броне и пугливо порхали в струях горячего воздуха над бронированными жалюзи моторного отсека.
Не придумав ничего лучшего, Александр Иванович старательно, изо всех сил ущипнул себя за тощий зад. И даже взвизгнул от боли, но это ни капельки не помогло: танк никуда не делся. И добро бы перед глазами маячил просто танк, какой-нибудь T-72, Т-66 или любой другой из многочисленных послевоенных «Т»! Но нет, дудки; это был T-VI, овеянный грозными легендами «тигр» во всей своей красе – угловатый, приземистый, пятнистый, свирепо скалящий стальные клыки буксирных крючьев, хрипло рычащий, заволакивающий сквер сизым дымом выхлопа.
Разумеется, если помешавшемуся на почве компьютерной игры «Танки» провинциальному педагогу и латентному педофилу Лялькину должно было явиться бредовое видение, то оно могло быть только таким. Странно было только, что это «тигр», а не его любимая «пантера», да и баллон…
Двигатель «тигра» зарычал громче, извергая из выхлопных труб клубы сизого дыма, послышался хорошо знакомый Александру Ивановичу лязгающий рокот шестерен, и приплюснутая угловатая башня начала плавно поворачиваться налево. Лялькин разглядел на пятнистой броне бортовой номер 107 и криптограмму, свидетельствовавшую, если его не подводили глаза и память, о принадлежности машины к дивизии СС «Тоттенкопф» – «Мертвая голова».
Глаза и память, подумал он, едва сдержав истерический смешок. Какая память, чудак! Ты закончишь свои дни в психушке, а тамошним пациентам память ни к чему. Или ты сейчас проснешься, или курс медикаментозного лечения, после которого человек превращается в овощ, тебе гарантирован. Ну, давай же, просыпайся, кретин!
Башня «тигра» продолжала медленно, как в страшном сне, поворачиваться налево. Неожиданно сообразив, что сейчас будет, Лялькин мгновенно позабыл и о психушке, и об Аннушке, и вообще обо всем на свете, кроме разворачивающегося у него на глазах, жуткого в своей невероятности зрелища. Черт с ней, с психушкой; если это бредовый глюк, он стоит того, чтобы его досмотрели до конца.
«Тигр» стоял на клумбе посреди центральной (и единственной) аллеи сквера. Справа от него, как взятая в полукруглую раму из липовых крон картина, виднелось подсвеченное яркими галогенными фонарями здание администрации с безжизненно свисающим с укрепленного над фронтоном флагштока трехцветным полотнищем. Слева, в точно такой же раме, грозила ночному небу воинственно задранным кверху дулом стоящая на облицованном гранитом постаменте, выкрашенная в оскорбительный бирюзовый цвет «тридцатьчетверка». Башня T-VI остановилась, развернувшись под прямым углом к корпусу, увенчанный тяжелым набалдашником дульного тормоза длинный ствол шевельнулся, нащупывая цель, и замер.
«Глюк» по-немецки – «счастье», успел подумать Лялькин за мгновение до того, как «тигр» выстрелил. Его орудие с оглушительным грохотом выбросило длинный сноп рыжего пламени, сорокатонная махина подпрыгнула на месте, окутавшись клубами дыма и пыли. Два громовых раската почти слились в один, в конце аллеи вспухло дымное облако, из которого, рассыпаясь искрами, во все стороны разлетались раскаленные обломки, и оглушенный, окончательно утративший связь с реальностью поэт Ярослав Морев увидел, как сорванная прямым попаданием башня «тридцатьчетверки» в вихре стеклянных брызг, сшибая глупо улыбающиеся, убого одетые манекены, влетает в витрину универмага. Сбитый с полуразрушенного взрывом постамента обезглавленный танк с тяжелым гулом, скрежетом и лязгом боком рухнул на мостовую, немного покачался из стороны в сторону и устало опрокинулся, задрав к равнодушному небу гусеницы, которые сверху были выкрашены черной масляной краской, а снизу, куда не достала кисть маляра, оказались основательно заржавевшими.
Где-то с дребезгом посыпалось оконное стекло, со всех сторон истерично завыли, заулюлюкали и закрякали автомобильные сигнализации, и какая-то разбуженная этим грохотом и звоном баба дурным спросонья голосом завопила на весь город: «Ай, люди! Конец света!!!»
До оглушенного выстрелом танкового орудия Александра Ивановича все эти звуки доносились как сквозь толстое ватное одеяло. Тем не менее, он безошибочно вычленил из пришедшей на смену ночной тишине какофонии возобновившийся лязгающий рокот шестерен, и в следующий миг глаза подтвердили то, о чем предупреждал временно поврежденный слух: башня «тигра» снова начала поворачиваться, описывая полукруг в обратном направлении.
Вот это уже было интересно, и не просто интересно, а где-то даже правильно. Трясущейся рукой нашарив в кармане пиджака мятую пачку, Лялькин кое-как выковырял оттуда сигарету, прикурил с четвертой или пятой попытки и стал смотреть дальше.
Пока он возился с куревом, дуло ископаемого танка описало дугу в сто восемьдесят градусов и снова замерло, нацелившись на выстроенное в убогом псевдоклассическом стиле здание, внутри которого в тесноте, да не в обиде трудились на благо общества администраторы и законодатели города Верхние Болотники и подведомственного ему района размером с пару Бельгии и три-четыре Люксембурга.
- Предыдущая
- 6/80
- Следующая
