Выбери любимый жанр

Волчье племя - Поддубный Олег - Страница 32


Изменить размер шрифта:

32

— Да, о любопытной детали вы рассказали, Петр Алексеевич, — сообразил Шторм, что ответить.

— Я отослал в областную лабораторию шерсть, — с надеждой проговорил Смольников, — может быть, им удастся установить вид животного, и тогда полегче будет.

— В этом случае, конечно, вам было бы легче искать подлинных виновников, — согласился полковник. — А когда должны быть готовы результаты экспертизы?

— Вижу, и вас заинтересовало! — улыбнулся следователь.

— Безусловно!..

У Шторма зароились мысли по поводу подлинной кинологической и ветеринарной деятельности Тоцкого. У него в голове не укладывалось, что такой тщедушный человечек мог быть так разносторонне развит. Он решил не торопиться с выводами, а навестить ветеринара в больнице и откровенно обо всем поговорить.

«Ведь Смольников может выйти по цепочке через Золотого и Тоцкого даже на меня, — подумал Шторм, — а этого допустить нельзя».

Глава 2

Проводив Смольникова и договорившись с ним о дальнейшем сотрудничестве, начальник колонии отправился в штрафной изолятор. Дежурившие там прапорщики сразу сказали, что допрос Каравайцева уже ведется капитаном Малышевым.

Малышев встретил начальника возбужденно и даже немного агрессивно. В правой руке он держал резиновую дубинку со вставленным в нее гибким стальным стержнем. Рубашка у него на груди и спине была мокрой, а по лицу стекали крупные капли пота.

— Эта сволочь, Алексей Николаевич, ни в чем не хочет признаваться! — яростно сообщил он. — Может быть, его к блатным бросить?!

Они из него в два счета вермишель сделают!..

А у меня уже рука отваливается, Алексей Николаевич!..

Увидев окровавленную дубинку в руках Малышева, Шторм молча прошел в раскрытую камеру-одиночку, где к оконным металлическим жалюзи, именуемым на жаргоне «лапшой», был подвешен наручниками Каравайцев. Он увидел своего начальника.

— А!.. Это вы!.. — едва слышно прошептал он. — Неужели вы и вправду думаете, что заниматься подготовкой заключенных к побегу мог я, Алексей Николаевич?

Присев на бетонный стул посреди камеры, Шторм поднял на него глаза и цинично заметил:

— А как еще прикажете думать, Вячеслав Иннокентьевич? Все улики против вас!

— Да какие, к черту, улики?! — хрипло простонал капитан. — Вы что, с ума все посходили?! Какие, к черту, улики?!

— Я уже сегодня о них говорил и не намерен повторяться! Вы будете говорить?.. Я вас спрашиваю! — повысил голос Шторм.

— О чем?! Чего вы добиваетесь?

— Правды! — процедил сквозь зубы Шторм. — И только правды!

Каравайцев измученно усмехнулся и слабо пошевелил губами:

— Не там ищете. Идиоты!

Малышев подскочил к нему и стал наносить удары дубинкой. Выждав, пока они прекратятся, Шторм поднялся с бетонного стула и подошел к Каравайцеву вплотную.

— Вячеслав Иннокентьевич, повторите признание, которое вы сделали в моем кабинете, и ваши мучения прекратятся. Или вы хотите, чтобы Малышев продолжил?

Каравайцев беззвучно пошевелил губами.

— Что? Не слышу!

— Теперь я понимаю, кто вы и чего добиваетесь. Сволочь! Оборотень! — почти выкрикнул он последние слова.

— Продолжайте, Владислав Николаевич, — обратился Шторм к Малышеву, — а если он и дальше будет упорствовать, то составьте протокол допроса сами. В строевой части ДПНК есть документы с его подписью, так вы скопируйте ее и поставьте в протоколе допроса под его показаниями и последней строкой: «С моих слов записано верно и мною прочитано». А его в расход! — показал он руками крест. — Потом обо всем мне доложите!..

* * *

Тоцкий, прежде чем уехать в больницу, завернул к себе в питомник, где его встретил напуганный утренними событиями Камил. Будучи когда-то заключенным, он прекрасно знал, что сейчас делалось в лагере, и очень боялся, что оперативники могут заподозрить его в причастности к побегу. Он метался по питомнику, не зная, что делать с оставшимся оружием, спрятанным в мастерской Тоцкого, ожидая с минуты на минуту оперативников с обыском.

Когда прозвучал резкий звонок у входной двери, он даже присел от испуга, но, открыв дверь и увидев Тоцкого, чуть не запрыгал от радости.

— А я уже думал, за мной пришли, — признался он. — Как там Золотой, Стае? Что-то они раньше времени шухер подняли? А с тобой что случилось? — увидев согнутую в локте руку Тоцкого, удивленно спросил он. — Ты чего хромаешь?

— Долго рассказывать, Камил, — торопливо сказал ветеринар. — Сейчас времени нет! Потом расскажу. Ты вот что… Закройся и никого не впускай, а на входной двери приклей записку, что я в больнице. Понял?

Камил послушно кивнул.

— Думаешь, Стае, они могут с обыском к нам нагрянуть?

— Все возможно, Камил! — тяжело вздохнул Тоцкий. — Мы сейчас как-то нехорошо попрощались со Штормом, вот я и решил заглянуть сюда, чтобы предупредить тебя. Возьми лопату, вскрой полы в моей мастерской и закопай под ними оставшееся оружие, а завтра отправляйся к Ловчему.

— Что ему передать?

— Передай, что я в больнице и чтобы он отыскал Золотого с его братвой, пока менты их где-нибудь в тайге не расстреляли. Да! И чтобы он ко мне не наведывался, пока шумиха в лагере не уляжется! Не забудь накормить перед уходом к нему Цезаря с Агатой, — напоследок бросил Тоцкий.

После его ухода Камил сразу бросился исполнять приказания своего покровителя. Сначала он приклеил на входной двери записку, а потом, аккуратно подняв с помощью гвоздодера полы в мастерской, выкопал в земле глубокую яму и, завернув оставшееся оружие в холщовые мешки, сложил в нее. Закопав оружие и выровняв землю, Камил снова уложил половые доски и поставил экспонаты чучел на старые места, так что мастерская приняла свой прежний вид. Вроде бы опасаться уже и нечего было, но он чувствовал себя неспокойно.

Утром Камил, вспомнив о наказе Топкого, немедленно приступил к работе. Выполнив все необходимые утренние процедуры с животными в вольерах, он вымылся в душе и лишь потом, закрыв питомник, отправился к Ловчему, не забыв оставить еду для Цезаря и Агаты в условленном месте неподалеку от тропинки, ведущей через тайгу в поселок.

Беглую братву он застал у Ловчего в самый разгар пьяного застолья и был крайне удивлен.

— А я-то думал, вы все по тайге рыщете! — вместо приветствия воскликнул он. — Как это вам так быстро удалось найти дачу Ловчего?!

— Так Золотой не раз бывал здесь до своего последнего срока, — ответил за гостей Ловчий. — Неужели он сюда дорогу забудет, Камил?.. Как ты думаешь?

— А что тут думать, Виктор? — садясь за стол, радостно усмехнулся Камил. — Все произошло намного лучше, чем я предполагал!

— И я тоже! — поддержал его Ловчий. — Я просто не ожидал, что все у них так получится!..

— Привет вам от Тоцкого! — весело бросил Камил. — Давайте выпьем за его здоровье! — С этими словами он взял со стола стакан с водкой и выпил залпом. Остальные шумно поддержали его предложение.

— Что с ним и как он? — спросил Золотой после очередной дозы выпитого.

— В больнице он, — коротко ответил гость, — просил передать, чтобы вы отсюда не высовывались, пока кипиш в лагере не утихнет.

— Да что нам этот кипиш?! — высокомерно процедил Ловчий. — Плевать мы на него хотели!.. Тем более что сейчас у нас такие планы, Камил, что ой-ей-ей!!! А Стае — молодец мужик! Когда выздоровеет, и он в долю войдет!

— Какую долю? — не понял Камил.

— Есть идея Копины Чары взять, — объяснил Золотой. — Дело опасное, но стоящее!

Если оно выгорит, то нам всем, Камил, хватит на безбедную жизнь до гробовой доски!..

— Рискованно, — только и мог выдохнуть Камил.

Внезапно его взгляд упал на Светлова, внимательно слушавшего их разговор. Камил с самого порога дачи обратил внимание на этого парнишку, и ему показалось, что он где-то его уже видел. Сейчас Камил, зафиксировав на себе внимательный взгляд Светлова, вспомнил, где он видел эти синие глаза — на разводе взвода охраны перед тем, как часовым заступить на несение службы в черте «запретной зоны» лагеря. У него даже перехватило дыхание, но усилием воли он подавил рвущийся наружу вопрос: «Что делает здесь этот краснопогонник?»

32
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Поддубный Олег - Волчье племя Волчье племя
Мир литературы