Опасное окружение - Питерс Натали - Страница 58
- Предыдущая
- 58/115
- Следующая
Джакоб зарылся лицом в мои колени и забормотал жарким шепотом:
– Если бы вы только знали, как я вас люблю…
– Встаньте, – сказала я укоризненно. – Вы не должны так говорить, Жак.
– Обещайте мне, что подумаете, Элиза, – ответил он, заглядывая мне в глаза. – Это все, о чем я прошу. Просто подумайте. Я не жду от вас ответа сегодня. Я могу ждать неделю, год, тысячу лет, только не лишайте меня надежды. Если вы мне откажете, я… я не знаю, что с собой сделаю!
– Я подумаю, – ответила я устало. – Обещаю, Джакоб. А сейчас идите. У меня разболелась голова, и я хочу отдохнуть.
– У вас сегодня гости, а меня в числе приглашенных нет, – ревниво заметил Жак.
– Я не пригласила вас только потому, что мои гости – люди не слишком надежной репутации. Они из театра…
– Соблюдение приличий заботит вас больше, чем меня, – пробурчал Джакоб. – Если бы вы знали, какие скандальные поступки я совершал!
– Догадываюсь, – ответила я, сдержав улыбку. – А теперь, Джакоб, прошу вас…
– Я не уйду, пока вы не дадите мне слова подумать о моем предложении.
Джакоб стиснул мою кисть с такой силой, что я почувствовала боль.
Мальчик был так молод, так красив, так горяч. Быть может, я могла бы… но нет, это было бы ошибкой, ужасной ошибкой. Неужели мне и в самом деле так важно чувствовать себя «порядочной женщиной»? Неужели для меня так много значит сомнительное счастье быть признанной обществом? Не быть на его задворках, в разряде куртизанок и актрис. С тех пор как я стала жить в Новом Орлеане одна, дома лучших семейств закрылись для меня. Люди, которые радушно принимали нас с Лафитом, теперь делали вид, что никогда не знали меня, брезгливо отворачиваясь при встрече. Должно быть, они принимали меня за ту, кем я никогда не была, и я ненавидела их за эти грязные мысли. Я с горькой иронией думала о том, что слово «честь», так часто слышанное мною в юности и потому надоевшее, оказывается, имело для меня значение, и теперь, отзываясь во мне, заставляло страдать.
Бедный Джакоб смотрел с такой страстью, с такой любовью… Если бы другой смотрел на меня так, я бы сделала для него все – стирала бы грязь с его ног, пошла бы на любые унижения, даже на преступление, и была бы счастлива. Но он не любит меня. А Джакоб любил.
– Обещаю, – ответила я. – Напишите мне завтра, хорошо?
– Клянусь! – Джакоб припал к моей руке. – О, моя дорогая, мы были бы так счастливы вместе!
Когда он ушел, я закрыла глаза и полной грудью вдохнула аромат роз, стоявших в хрустальной вазе на столике.
– Это плохой парень, скажу я вам, – услышала я голос Саванны, убиравшей чайные приборы.
– Как мне сегодня тошно, Саванна. Сперва Жан с его нелепыми сплетнями, а сейчас еще и Джакоб… Если еще и гости будут мучить меня…
– Эти двое любят вас, мадам, – усмехнулась Саванна, – а вас, сдается мне, волнует только один парень, тот, что еще ни разу сюда не приходил.
– О, Саванна, сейчас еще и ты!
Я встала и, набрав в грудь побольше воздуху, решительно заявила:
– Раз и навсегда. Мне нет до него дела. Я буду сегодня сама любезность и стану веселиться и, клянусь, позабуду даже, как его зовут. Вот так!
Мне не удалось переубедить Саванну. Она вошла в дом, бормоча что-то насчет некоторых дураков, которые не хотят видеть то, что у них перед глазами.
Вечер удался. Актеры французской труппы рассказывали театральные сплетни, анекдоты из сценической жизни. Я много смеялась, кокетничала со всеми подряд, так что двое из гостей никак не хотели уходить.
– По крайней мере сегодня все ушли на своих двоих, – заметил Джордж, брат Саванны, закрывая за последним гостем дверь. – Бывало, мне приходилось нести особо веселившихся до карет.
– Они бы напились и на этот раз, но я, к счастью, спровадила всех пораньше, – объяснила я. – Видит Бог, Джордж, как я устала. Вы с Саванной можете идти, если хотите. Убрать можно и утром.
– Как вам будет угодно, мадам. Спокойной ночи.
Я поднялась в спальню. Вино, разговоры и смех, вместо того чтобы поднять настроение, утомили меня, и единственное, чего мне хотелось, это побыстрее добраться до постели.
При свете единственной свечи, горевшей на туалетном столике, я разделась, положив платье на видное место – для Саванны; затем скинула туфли и растерла затекшие ноги; быстро причесала волосы и только собралась нырнуть под одеяло, как услышала:
– Хорошо, что ты не пригласила меня на вечеринку. Актеры, на мой взгляд, довольно скучная публика.
– Кто вы? Как вы сюда попали?
Из дальнего угла показалась фигура. В темноте я сначала не разглядела лица вошедшего. Мужчина вышел на свет и лениво потянулся.
– Гарт! – Я прыгнула на кровать, прижимая рубашку к обнаженной груди.
Усталость мою как рукой сняло.
– Как ты посмел сюда войти! Я немедленно позову Джорджа! – раздраженно сказала я.
– Будет тебе, Элиза, – рассмеялся Гарт. – Ты обещала мне, что я могу навестить тебя. Но до сих пор не назначила времени, вот я и явился без спросу.
– Время выбрано не самое подходящее, да и виделись мы совсем недавно, мой друг, – угрюмо заметила я, надевая через голову рубашку.
– Тебе понравился дом? – спросил он, не обращая внимания на неласковый прием. – По-моему, очаровательный. Какая замечательная кровать! Надеюсь, ты не скучала от одиночества?
– Еще чего! Я благословляю каждый день, когда не вижу тебя! Зачем ты пришел? Неужто руки этой девочки Дюплесси не так сильны, чтобы удержать тебя?
– Ха, так ты слышала о красотке Мари! Да, она милашка. Я нахожу ее общество весьма забавным.
– Вот и отправляйся туда. Здесь ничего забавного тебе не скажут.
– Элиза, – с шутливой серьезностью заговорил Гарт, – ты так негостеприимна. Я навестил тебя на правах старого друга…
– Ба! – От избытка эмоций я даже топнула ногой. – Если бы ты хотел навестить меня как друг, ты выбрал бы более удобный час для визита. Я устала, Гарт, у меня был действительно очень трудный день. Я хочу спать – одна. Пожалуйста, уходи. Ах да, где же мои пистолеты? Я бы прогнала тебя отсюда палкой, если бы она у меня нашлась. Ну почему ты не можешь оставить меня в покое? Тебе, должно быть, доставляет особое удовольствие издеваться надо мной, потому что ты знаешь, как я тебя ненавижу!
– Осторожнее, Элиза, – предупредил Гарт. – Не распаляйся, а то не сможешь уснуть.
– Кто же станет спать в одной комнате с грабителем и насильником? – Я плюнула ему в лицо.
Он спокойно промокнул щеку носовым платком. Самодовольная улыбка ни на миг не покинула его лица.
– Разбойник! Скотина!
Меня трясло от гнева.
– Ну что же, сударь, спите сегодня здесь. Располагайтесь, чувствуйте себя здесь как дома. Берите, что вам понравится: платья, драгоценности… – Я схватила подушку и покрывало. – А я пойду спать в другое место.
Гарт успел перехватить меня.
– Не прогоняй меня до утра, – с усмешкой сказал он.
– Пусти меня, Гарт! Я не хочу, чтобы ты здесь оставался. Совсем тебя не хочу. Можешь ты это понять?
Я уже не владела собой, срываясь на крик.
– Нет, не могу. С самой первой встречи ты приносишь мне одни неприятности, дикая кошка, но я все еще хочу тебя.
Он сжал меня изо всех сил.
– Что я могу поделать, если судьба сводит нас вместе?
– Судьба! Скорее дьявол сводит нас вместе, и этот дьявол не кто иной, как ты, Гарт! О Великий Боже, сколько мне терпеть?
С безнадежным стоном я уронила голову ему на грудь, и Гарт тихонько рассмеялся.
– Зачем воспринимать как страдание то, что можно воспринимать как удовольствие?
Он нежно погладил меня по голове, и я задрожала.
– Элиза, признайся хотя бы себе. Неужели ты совсем не рада меня видеть?
– Нет, – пробормотала я, уткнувшись в вырез его рубашки; он был таким теплым, таким сильным, таким надежным. – Я презираю тебя.
– Вот как. – Гарт слегка отстранился. – Я не хочу оставаться там, где меня не хотят видеть, – сказал он, направляясь к балкону. – Спокойной ночи, Элиза. Приятных сновидений.
- Предыдущая
- 58/115
- Следующая
