Повелители времени - Пеш Гельмут - Страница 51
- Предыдущая
- 51/79
- Следующая
Ее глаза широко распахнулись от удивления. Она смотрела на стебли, торчавшие из воды, зеленые побеги, наполовину скрытые туманом. Теперь Итуриэль поняла, где они находятся.
– Итиаз Кайден, – сказала она. – Воды Пробуждения.
Она так часто пела о месте, где Божественная Чета некогда разбудила эльфов.
– Но… я думала, что мир был создан именно в тот миг, когда Госпожа и Господин увидели друг друга…
Гврги приложил палец к губам:
– Тише, они могут нас услышать. А мы не хотим нарушить порядок вещей, не правда ли? Высший Мир и Подземный Мир оказались на краю существования, и водоворот времени нас выбросил на их берег. Пойдем, мы должны возвратиться, – сказал он.
Он взял ее руку. Его ладонь была сухая и теплая. Девушка поднялась и последовала за ним, как во сне. Итуриэль и Гврги шли между телами спящих до тех пор, пока не увидели вход в какую-то пещеру.
– Куда…
– Туда, где встречаются все времена, – ответил он.
Тогда Итуриэль вспомнила, что однажды уже была здесь, на этой дороге, ведущей в Зарактрор, вместе со своими спутниками, когда они искали вход в подземное царство гномов. Но тогда они видели лишь увядшие лилии и пересохшее русло.
И вдруг ее охватило горячее желание стать свидетельницей начала всех вещей, момента, который оставил неизгладимый след в душе каждого эльфа. Ей захотелось увидеть мир еще юным, свободным от печали и беспокойства.
Вот-вот это должно произойти, жизнь сделает первый вдох, сверкая в блеске утра, в свете нового солнца и юной луны. Она почувствовала, как все вокруг набухает и загорается. Глаза Итуриэль наполнились слезами, когда она обернулась и увидела…
Позади была лишь гладкая каменная стена.
Они оказались в закрытом помещении. Оно было круглое, как мир. Да, в некотором отношении это был сам мир или, скорее, то, что от него осталось. Ограниченное пространство. Камни, окружавшие его, были старые, древние. Даже медленные изменения, которые формировали и переформировывали горную породу с древних времен, даже они обрели покой. Бесконечное бремя мир взял на себя. Это было время конца.
В центре зала возвышался трон из камня, обработанного таким тонким резцом, что никаких следов инструмента нельзя было обнаружить. На троне сидел тот, кто своим спокойствием напоминал скалы, окружавшие его. Это был самый старый гном из всех, каких когда-либо видела Итуриэль. Его длинная борода, доходившая до колен, казалась такой же редкой, как и волосы. Лицо избороздили глубокие морщины, как будто все заботы мира оставили на нем свой след. Ни один мускул не двигался на его лице, ни один волос не дрожал на голове. Кожа была серой, как огрубевшая скала, но глаза, выглядывающие из-под кустистых бровей, блестели, глядя все еще ясно, без страха, без гнева, без горечи. Если бы не сияние глаз, то можно было бы подумать, что гном мертв. Но хотя последнее превращение и казалось неизбежным, он был еще полон жизни.
– Кто это? – прошептала Итуриэль.
– Это Ардхамагрегорин, Владыка гномов, – тихо ответил Гврги. – Один из первых гномов, порожденный рукой Владыки Подземного Мира. Ему предписано оказаться последним, прежде чем мир завершит свое существование.
– Стало быть, мы в Подземном Мире? – переспросила девушка.
– В Подземном Мире, в конце всех вещей. Пойдем, у нас мало времени, – поторопил ее Гврги.
Он взял ее руку, и она вновь позволила вести себя. За троном имелось отверстие в стене. Чтобы пройти за Гврги, Итуриэль пришлось нагнуться. В тот же миг темнота окутала ее.
Когда девушка выпрямилась, то обнаружила, что находится в другой, еще более просторной пещере. Была видна вода, струящаяся по сталактитам, которые свисали с потолка филигранным узором. Накапливаясь на их остриях, масса воды становилась слишком большой, чтобы удержаться. То здесь, то там время от времени падали капли. Это походило на некое вечное гидротехническое сооружение. Капли со звоном опускались на сталагмит-сосульку, растущий снизу, навстречу своему собрату-противнику. Так и росли они во тьме в надежде когда-нибудь, по прошествии неисчислимого количества лет, соединиться.
Здесь было темно, но все же Итуриэль удалось разглядеть то, что ее крайне удивило: каким безучастно-равнодушным выглядело это творение искусства, созданное самой природой.
– Пошли, мы должны спуститься еще глубже, – сказал Гврги.
Итуриэль не задавала вопросов. Девушка последовала за ним через едва заметное отверстие, которое открылось в стене. Они прошли по извилистому пещерному ходу.
Их взорам предстал скальный купол. Он поддерживался массивными опорными пилястрами, высеченными прямо в скале. Они устремлялись вверх, как огромные деревья, тонко разветвляясь у самого свода. Это был камень, превратившийся в настоящий лес, в листьях которого все красочно искрилось.
Здесь были разнообразные птицы и животные, от самых крохотных, едва заметных, до огромных, поражающих своим величием. Колибри словно застыли над цветами, переливаясь всеми оттенками; голубые зимородки погружались в глубины, откуда, полыхая, взлетал вверх феникс. Здесь можно было увидеть сокола с бархатным опереньем, белую сову, закрывающую большие глаза от света, застывшего черно-бело-красного орла. С одной стороны являл себя зрителям гриф, чьи перья отливали бронзой. С другой – сидел василиск, покрытый серебристо-зеленой чешуей. В ветвях караулила гарпия, с перьями твердыми, как сталь. Змея быстро ползла меж сучьев, напоминая сверкающую извилистую линию, а за ней следовал пятнистый барс, напрягший сильные мышцы и, казалось, готовый прыгнуть в любое мгновение. Над всем этим раскинул свои могучие крылья огненный дракон.
Однако ничто в этой красоте не было естественным. Все, что так искрилось и блестело, будто наполненное жизнью, было искусно создано из великого множества драгоценных камней: агатов, аметистов и александритов, бериллов и хризолитов, гранатов, яшмы и кораллов, топазов, турмалинов и желтого циркона, напоминавшего прозрачное золото,
Казалось, что здесь постоянно дует ветер, раскачивая ветви. Шум исходил от водопада в центре купола. Если бы не было водоворота от падающей воды, растворявшейся в вихре, и нельзя бы было разглядеть завесу мельчайших капелек воды, то водопад можно было бы принять за хрустальную колонну. Поток ослабевал, проходя по акведуку, выполненному в форме клюва, далее струи низвергались и исчезали в круглом отверстии в полу. Потоки воды уносились в самые глубокие пучины мира.
– Это – сердце царства гномов на земле, – промолвил Гврги. – Ни Сводчатый зал, где высится трон Владыки, ни другие чудеса Подземного Мира не идут ни в какое сравнение с ним. Здесь гномы создали то, для чего появились на свет: картину творения мира из камней, в вечной хвале тому, в чьих руках всё.
Итуриэль не понимала, о чем он говорит.
– Пойдем! – снова произнес Гврги, указав при этом на винтовую лестницу, ведущую вниз.
Мгновение Итуриэль колебалась:
– Но…
– Нет, не бойся, – сказал он, будто прочитав ее мысли. – Нас не заметят. Для них мы здесь не существуем. Мы лишь остатки кораблекрушения на волнах времени, которые разбиваются о прибрежные скалы.
Сначала Итуриэль несколько удивилась его словам, однако в этом была несомненная правда. Ей казалось, что она пребывает во сне, из которого никак не может выйти. И словно во сне она последовала за Гврги вниз по винтовой лестнице.
Спускаясь, Итуриэль стала различать звуки, которые прежде заглушались шумом падающей воды. Это были свидетельства усердной деятельности: стук молотков и визг пил. Попав в зал, она обнаружила источник.
Это была гигантская мастерская. Сотни гномов сновали по ней либо стояли у бесчисленных верстаков и станков для обработки камня, у полировочных барабанов и наковален. Каждый из них был столь углублен в свою работу, что едва замечал, что делается вокруг. Впрочем, может быть, и волшебство Гврги сделало его и Итуриэль невидимыми, когда они проходили через мастерскую.
Между тем грохот водопада снова стал таким сильным, что перекрывал все прочие шумы. Искристый туман заставлял пол сверкать столь ослепительно, что создавалось впечатление, что это лед. На краю круглой шахты, в которую устремлялась вода, высилась странная конструкция из металла и камня. А внутри шахты находились большие круглые котлы, от которых, разветвляясь, тянулись желоба к высеченным из камня формам. Это было сооружение для отливки, однако плавильной печи видно не было.
- Предыдущая
- 51/79
- Следующая
