Признак высшего ведьмовства - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 51
- Предыдущая
- 51/95
- Следующая
– Я подумаю над этим, тетя, – механически сказала Шарлотта. Какая-то мысль, еще не оформившаяся в слова, не давала ей покоя, жгла, точно укус осы… – Я пока поднимусь к себе, хорошо?
– Да, конечно. Детка, что тебе подать к обеду? Шарлотта, начавшая было подниматься по лестнице наверх, в свой кабинет, застыла.
– К обеду… – вяло повторила она. – Тетя, я бы хотела немного поспать. А обед потом…
– Как скажешь, дитя мое. – Тетя внезапно расплакалась, словно только теперь увидела, как исхудала, осунулась и побледнела ее гениальная племянница.
– Я только на минутку зайду в кабинет, – сказала Шарлотта.
Она вошла в свой кабинет и замерла на пороге.
Что это?!
Еще сегодня утром кабинет сиял, вдохновлял, был наполнен особой атмосферой стремления к знанию. Сейчас же это была унылая комната с беспорядочно разбросанными повсюду книгами, распечатками и компьютерными дисками. А еще…
Софьи Ковалевской на портрете не было.
Та женщина с топорными, грубыми и тупыми чертами лица, что смотрела на Шарлотту с портрета, никак не могла быть утонченной, мудрой и великой Ковалевской!
– Фрау Ковалевская, – прошептала Шарлотта и без сил опустилась прямо на пол. – Что же мне теперь делать? Где вы? Ответьте!
Но все вокруг молчало. Зато ответ пришел изнутри, из самых недр души:
«Ты доказала теорему Ферма. Действительно доказала. Весь мир теперь будет безумствовать по этому поводу. Тебя прославят и обессмертят. Но как ты дальше будешь жить? »
– Как? – повторила Шарлотта. «Доказательство теоремы было смыслом всей твоей
жизни. Единственным смыслом. Ты сделала это, и жить тебе больше не для чего. Какое б следующее открытие ты ни совершила в науке, оно будет ничтожным по сравнению с теоремой Ферма, которую теперь, видимо, назовут теоремой Ферма-Шпайер! И лучшее, что ты можешь сейчас сделать, – это уйти».
– Умереть? – спросила Шарлотта.
«Уйти. Как ушла Ковалевская. Ведь биологическое существование ничего не значит. Ты уже бессмертна – благодаря математике. И твой уход – еще один великий шаг. Или ты боишься? »
– Нет, – сказала Шарлотта. – Но я очень устала. «Так отдохни. Усни. Уйди вместе со своим сном.
Это будет прекрасно и безболезненно».
– Да, – сказала Шарлотта. – Мне необходим сон.
Долгий сон.
Она поднялась и вышла из кабинета, даже не бросив прощального взгляда на портрет в мраморной раме.
Шарлотта вошла в спальню, выдвинула нижний ящик комода и достала из-под груды полотенец пузырек с таблетками. Это было довольно сильное снотворное, прописанное тете Бригитте. Но на самом
деле у тети был крепчайший сон, поэтому пузырек тихо перекочевал в комнату Шарлотты. Она сама не знала, зачем вытащила его из ломившейся от лекарств тетиной аптечки. А теперь выяснилось, что сделала она это не зря.
Шарлотта раскупорила пузырек, пересчитала высыпавшиеся на ладонь маленькие розовые таблетки. Ровно пятьдесят штук. Этого хватит… для очень крепкого сна. Она налила из графина стакан воды.
– Погоди! – вдруг лихорадочно крикнула она сама на себя. – Погоди, нельзя же так! Что из того, что ты лишилась смысла жизни?! И потом, это неправда! Доказательства теорем, решение задач – еще не смысл жизни. Сама жизнь и есть смысл…
«Тебе будет скучно, – отозвался в душе жестокий голос. – Смертельно, адски скучно жить с таким смыслом. Уж поверь».
И Шарлотта больше не противилась. Она проглотила все таблетки, запила их водой и прилегла на кровать, ожидая пришествия долгого сна.
- Предыдущая
- 51/95
- Следующая
