Мастер ветров и вод - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/54
- Следующая
— Минутку. — Девушка пощёлкала клавиатурой и выдала искомую сумму.
— Хорошо, — кивнула я. Сумма не испугала меня — в Китае лечение столь сложного заболевания, как аневризма, пожалуй, обошлось бы не дешевле. — Ваша клиника принимает чеки «Америкэн экспресс»?
— Разумеется.
— В таком случае я расплачусь чеком.
— Вы не волнуйтесь, ваши деньги не пропадут…
— Вот по этому поводу я совершенно не волнуюсь. Меня волнует только состояние здоровья моей подруги.
— Тогда я позвоню доктору Саблиной, может ли она прямо сейчас вас принять.
— Сделайте одолжение.
Небесное создание потыкало хрупким пальчиком в кнопки телефона и заговорило с непередаваемой ангельской интонацией:
— Вера Васильевна? Здравствуйте, вас с поста беспокоят… К одной из ваших пациенток пришла посетительница, близкая подруга. Она хотела бы проконсультироваться у вас по поводу… Да, понятно. Хорошо, Вера Васильевна.
Девушка посмотрела на меня:
— Доктор Саблина вас примет. Пожалуйста, поднимитесь на лифте на пятый этаж. От лифта направо в коридор, кабинет пятьдесят восемь. А этот мужчина с вами?
— Да, со мной. Он тоже… друг.
… Когда мы в лифте поднимались на пятый этаж, Марк сказал:
— Спасибо за то, что отрекомендовали меня другом.
— А как прикажете ещё вас рекомендовать, господин Косарецкий? Оставьте вы эти разговоры, не до того. Я волнуюсь за здоровье Сони, а вас, похоже, это мало беспокоит.
— Нет, отчего же. Но ещё меня беспокоит то, что мы с вами узнали о кулоне.
— О, хоть здесь не поминайте об этой ужасной вещи! У меня при слове «кулон» зубы начинают ныть.
— Хорошо, хорошо, не буду.
Пятьдесят восьмой кабинет был строг и удобен одновременно, а доктор Саблина производила весьма благоприятное впечатление своими манерами. Я рядом с ней на какое-то мгновение почувствовала себя деревенской простушкой, но потом взяла себя в руки. В конце концов, я оплачиваю работу этой вышколенной докторши. А значит, и нечего перед нею робеть, как перед статуей Астарты.
— Добрый день, рада вас видеть, присаживайтесь, — шёлковым голосом сказала доктор Саблина. — С кем имею честь?
— Я Нила Чжао, близкая подруга Софьи Вязовой. А это — Марк Косарецкий, наш общий… друг. Доктор, простите, что отрываем вас от дел…
— О, никоим образом!
— …Но я очень беспокоюсь о состоянии здоровья Сони.
— Напрасно, — мягко улыбнулась доктор Саблина. — Операция прошла успешно, сейчас состояние пациентки Вязовой стабильное. Думаю, через несколько дней мы переведём её в палату общего режима. Поверьте, оснований для беспокойства нет ни малейших.
— Это меня очень радует. Доктор, а нельзя ли передать в палату Сони вот эти вещи. И ещё…
— Да, разумеется. О, какая прелесть! Какие забавные статуэтки!
— Доктор, возможно, вам это покажется никчёмной причудой, но я очень прошу вас исполнить мою просьбу.
— Какую именно?
— Эти, как вы выразились, забавные статуэтки-талисманы фэн-шуй.
— О, я слышала о фэн-шуй, там, кажется, есть целая теория нетрадиционной медицины…
— В принципе, да. Так вот. Нельзя ли попросить медсестру или санитарку, ухаживающую за Соней, поставить эти талисманы в палате и возле палаты моей подруги. Вот здесь, на карточке, я написала, что именно и как следует поставить.
Доктор Саблина мельком взглянула в карточку, улыбнулась. Улыбка у неё была очень приятная: человек, который видел такую улыбку, мог не беспокоиться о своей судьбе, ибо знал — его судьба отныне в надёжных и заботливых руках…
— Хорошо, мы все так и сделаем, обещаю вам, — сказала доктор Саблина. — Ещё что-нибудь?
— Нет у меня все, — улыбнулась и я. — Не хочу нас задерживать. Всего вам доброго.
— И вам. Здоровья и удачи.
Мы раскланялись просто как два китайских мандарина в театральном представлении.
Когда мы с Марком возвращались из больницы, сильный художник неожиданно заявил:
— Я ей не верю.
— Кому? — удивилась я. Моё удивление было вполне понятно — только что шёл разговор о женских образах на полотнах Ренуара, о девушке с веером, о Жанне Самари… И вдруг такая фраза! — Кому не верите? Девушке с веером?
— При чем здесь девушка с веером, — раздражённо отмахнулся Марк. — Я о докторше этой, Саблиной. Я ей не верю. Ни на йоту. Она обманывала пас, когда говорила, что со здоровьем Сони все в порядке.
— Марк, давайте договоримся, что в нашей пире правом на интуитивные догадки обладаю только я.
— Это ещё почему?
— Потому что я мастер фэн-шуй и прирождённый интуитивист. А вы…
— Всего-навсего местный художник, да? Дражайшая моя интуитивистка, будь вы хоть трижды мастером фэн-шуй, все равно бы вы не заметили того, что заметил я.
— Да, так что же вы заметили?
— Вы смотрели на доктора Саблину взглядом, простите, наивной пациентки. А я смотрел взглядом мужчины и художника. И я сразу понял, что Саблина лжёт. Она что-то скрывает. Впрочем, понятно что. С Соней у них что-то пошло не так. Я не удивлюсь, если…
— Поворачивайте, — вырвалось у меня. — Мы едем обратно в больницу.
— Нет, — сказал Марк. — Это бессмысленно. Чего вы сейчас добьётесь? А если, паче чаяния, с Соней случилось самое худшее, они не смогут скрывать это вечно. Успокойтесь, Нила. Уж коли врачи не смогли её спасти, вы со своим фэн-шуй точно не спасёте. Вы думаете, ваши красные собачки вернут Соню с того света, если уж она там оказалась?
— Почему вы думаете, что Соня мертва?! — закричала я, вцепившись в ремень безопасности.
— Потому что у доктора Саблиной было лицо человека, который прячет покойника.
— Чушь!
— Дай бог, чтоб это было чушью. Нила, у меня к вам предложение.
— Какое?
— Давайте не поедем сейчас в Сонин особняк. Там пусто, скучно и страшновато. Даже вдвоём.
— Допустим, и что вы предлагаете?
— Едем ко мне на квартиру. Там всяко уютнее, чем в этом огромном пустом доме. Посидим, я сварю кофе. Ещё у меня есть амаретто… Настоящий, не левый какой-нибудь.
— А соевый творог у вас есть?
— Мм, нет, а вы что, так любите соевый творог?!
— Я без него не представляю себе жизни. Ну ладно. — Я усмехнулась. — Обойдёмся без творога. Кофе и амаретто — это уже веские причины для похода в гости. Но если вы надумаете меня соблазнить…
— То что?
— Зря потеряете время. Я неподвластна даже вашим чарам, Марк.
— И все-таки я попробую, — сказал Марк таким тоном, словно собирался затеять какое-то особенное по сложности и по важности мероприятие.
Квартира у Марка была типовой квартирой панельной многоэтажки. Две комнаты, кухня, раздельный санузел — все прелести безликого, лишённого индивидуального шарма жилья.
Марк препроводил меня в зальчик, усадил на диван, спросил:
— Ну что, какова с точки зрения мастера фэн-шуй моя квартира?
— Идите готовить кофе, Марк, — сказала я. — А я пока составлю это самое мнение. Но не обижайтесь, если оно будет нелестным.
Оставшись одна, я действительно настроилась на то, чтобы посмотреть жилище Марка Косарецкого глазами мастера фэн-шуй.
Зальчик, он же гостиная, был так себе. Стандартное размещение мебели и техники: в правом углу от окна телевизор на квадратной низенькой тумбочке, в левом углу — далеко не новый компьютер на столе, заваленном всякими бумагами, дискетами и дисками (вот где стоило бы навести порядок! Любое скопление ненужных или забытых вещей приводит к застаиванию позитивной энергии). Я подошла к окну, провела по подоконнику пальцем. Хм, так и есть, слой пыли и на подоконнике и на оконном стекле — синдром жилища холостого мужчины. Пыль — по мнению специалиста фэн-шуй — главный враг человечества. Пыль мало того что дурно влияет на здоровье, она ещё и имеет свойство накапливать в себе массу негативной энергии. Недаром хозяйки, продвинутые в практике фэн-шуй, занимаются влажной уборкой ежедневно, особое внимание уделяя окнам и подоконникам — ведь именно через окна, через эти глаза дома, жизненная энергия устремляется внутрь.
- Предыдущая
- 39/54
- Следующая
