Мастер ветров и вод - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/54
• Следующая

— Слова твои темны для меня, — вздыхаю я.

— Пока темны, но в нужный миг ты вспомнишь их. Последуй же им, тогда — будешь спасена сама и спасёшь тех, кто тебе дорог.

— Брат, — шепчу я, в забытьи прижимаясь к серебряной груди кузена Го, и понимаю, что проснулась, что одна, и лишь лунный луч из окна вонзается мне в сердце, наполняя его неизбывной болью и печалью. Созвездиями наполнен оконный переплёт, ночь дышит за стеклом морозом, деревья старого парка молитвенно воздели к небесам оснеженные ветви… Я иду к постели, почти без сил падаю на неё и засыпаю сном обычного человека, сном без сновидений…

А утро принесло и мне и Соне неожиданность. После вчерашнего мы встали поздно, особенно Соня, чем вызвали недовольство приходящей убираться и выносить мусор девушки. Она ждала нас в холле с видом раздражённой мышки.

— Доброе утро, Софья Ивановна! — непреклонно сказала мышка. — Я вас жду, жду…

— Ох, извините ради бога, Людочка, — всполошилась моя подруга. — Я немедленно вам выплачу жалованье. За сколько я задолжала вам, за неделю?

— Софья Ивановна! — Щеки мышки-Людочки вспыхнули. — Вы мне жалованье выплатили ещё третьего дня, никаких долгов нет. Что с вами, забыли, что ли? Да ещё драгоценности в мусор спускаете. Кинули небось по рассеянности, а с меня потом спрашивать будете. А мне оно… Да избави боже!

Соня растерянно переводила взгляд то на меня, то на Людочку. А Людочка порылась в кармане форменного фартучка и извлекла на свет божий смутно знакомую овальную коробочку, обтянутую лиловым бархатом.

— Вот, — заявила при этом Людочка. — Вы потеряли. В мусорном ведре нашла. Мне можно идти? А то я на лекции в институт опаздываю.

— Да-да, идите, Людочка, спасибо вам, — растерянно сказала Соня, не отрывая взгляда от коробочки.

Людочка немедленно усвистала в свой таинственный институт, а мы с Соней разглядывали коробочку так, словно внутри она содержала нечто совершенно жуткое.

— Это подарок господина Косарецкого, — сочла нужным напомнить я.

— Знаю, — замогильным голосом ответила мне Соня. — Вот ведь чертовщина какая-то получается: я выбросила, а эта девчонка подобрала и назад мне сунула.

— Это знак Судьбы, — тоном знатока заявила я. — От таких знаков не уйдёшь, уж поверь мне. Поликратов перстень и все такое. Придётся открыть коробочку и освидетельствовать её содержимое.

— Открывай ты, я и пальцем не коснусь, — суеверно сказала Соня.

— Хорошо. Нет проблем. Я открыла коробочку. Соня сдавленно охнула.

Я поняла причину этого оханья.

Внутри коробочки покоился искусно вырезанный из тёмного нефрита диск. Нет, диск — это неточное определение. Это нефритовое украшение напоминало облачко с причудливыми завитками но краям. Да, скорее всего облачко. Выпуклое и отполированное, оно было размером с юбилейный рубль, но это ещё не все. Облачко-диск сплошь оплетала тончайшая, с алмазной насечкой, золотая нить-паутинка, заставляя нефрит словно светиться изнутри. С одной стороны облачка крепилась золотая петелька с продетой в неё золотой же цепочкой. Одним словом, украшение самого высшего разряда, любая кокетка за него душу бы прозакладывала.

— Соня, у твоего бывшего любовника, во всяком случае, есть вкус, — резюмировала я. — Да и как иначе, он же художник… Соня, что ты молчишь?

У тебя поднимется рука снова вышвырнуть в мусор этакую красоту?

— Я не знаю, — пробормотала Соня. — Красиво. Очень.

— Может быть, примеришь? Соня вздрогнула:

— Ни за что! Нет, я не могу!

Она отскочила от меня, протягивавшей ей кулон, так, словно я протягивала ей живую гадюку.

— Соня, что с тобой?

Моя подруга побледнела и кинулась в ванную, Я — за ней и с испугом наблюдала, как Соню вхолостую выворачивает наизнанку.

— Я воды тебе сейчас принесу! — крикнула я. — Минеральной!

Соня выпила стакан воды и вроде успокоилась, хотя тело её сотрясал озноб.

— Где кулон? — первым делом спросила она у меня.

— Я оставила его на столике в холле, — вспомнила я.

— Его нужно немедленно выбросить! — воскликнула Соня. — От него исходит какое-то зло, я чувствую.

— Соня, поверь мне, если бы от него исходила негативная энергия, я бы это почувствовала раньше тебя, — возразила я, шагая за Соней в холл, на что она сказала:

— Одно дело — энергия, а другое — просто зло,

— Соня, ты городишь чепу… — начала я и осеклась.

В холле на столике никакого кулона не было. Как не было, впрочем, и футляра.

— Ничего не понимаю, — честно сказала я. А Соня проговорила отрешённым голосом:

— Это зло. Зло, которое вошло в мой дом. Марк нарочно это сделал. Он хочет, чтобы я страдала и умирала. Он мстит мне.

Соня покачнулась и упала в обморок.

Я сначала суетилась, пытаясь привести её в чувство, но потом с ужасом поняла, что подруге худо не на шутку. Черт, как здесь вызывают «Скорую помощь»? Я ведь не в Китае, где она примчится за минуту, а в России!

Я все-таки набрала по городскому телефону номер «скорой». На удивление мне ответили сразу:

— «Скорая» слушает.

— Здравствуйте, с моей подругой плохо. Она упала в обморок, я не могу привести её в чувство. Пульс не прощупывается.

— Нашатырь давали?

— Давала, не помогает.

— Может, она пьяная или беременная?

— Ни то, ни другое, — зло рявкнула я. — Приезжайте, я оплачу ваш приезд. Сколько нужно денег — пять тысяч, десять?

— Диктуйте адрес.

Вот тут я растерялась. Я не знала Сонин адрес.

— Понимаете, — сказала я. — Я точно не знаю только, что это большой особняк на Веневском шоссе. Сразу за парком. Мою подругу зовут

Софья Вязова. Может, вы по своему компьютеру посмотрите её адрес?

— Нет у нас компьютера.

— Я вам подарю, если вы приедете в ближайшие пять минут. Моя подруга не приходит в себя, я не слышу её дыхания, вы должны что-нибудь сделать!

— Ладно, успокойтесь, сейчас будем. И отключились.

Приехали они и впрямь быстро, — видно, подействовало обещание подарить им компьютер. И «скорая» была не простая, а реанимационная — новёхонькая блестящая машина, сияющая в ночи жёлтыми и синими сполохами света, словно среди заснеженного парка расцвели фантастические цветы…

Врач с медсестрой осмотрели Соню, покачали головами.

— Что? — шёпотом ужаснулась я.

— Хорошо, что вы нас вызвали. Похоже, аневризма у вашей подруги. Приготовьте её вещи: пижаму, тапочки, зубную щётку. Мы её забираем. Повезём в частную кардиоклинику. Вы сможете лечение оплатить?

— Конечно. — У меня руки тряслись от страха за жизнь Сони, а они — о деньгах! — Я все оплачу! Палату пусть предоставят отдельную и самую лучшую!

Врач кивал, а на лице его был написан живейший интерес, когда он увидел, как я достаю свою чековую книжку.

— Ах, черт, — поморщилась я. — Здесь надо наличными…

Я сбегала наверх за портмоне, вернулась, отсчитала врачу десять купюр (лицо его приятно зарозовело) и сказала:

— Приложите все усилия.

— Обязательно, — ответил врач. — Можете не сомневаться. Только, пожалуйста, принесите ещё паспорт и страховой медицинский полис больной, без этого никак.

По счастливой случайности я знала, где у Сони хранятся документы — в большой плетёной шкатулке, стоявшей на каминной полке. Я отыскала гам Сонин паспорт и полис медицинского страхования, вручила это докторам. Врач в ответ вручил мне визитку:

— Звоните вот по этим телефонам, чтобы узнать, как дела у вашей подруги. Ну, мы поехали.

Соню положили на носилки (она так и не пришла в себя), к её рукам прикрепили иглы от капельниц, поместили в машину.

— Не волнуйтесь, — сказал мне доктор. — Это лечится. Вы позвоните попозже, узнайте, как и что.

Они уехали, а я долго и бездумно стояла на пороге особняка, разглядывая глянцевую визитную карточку, на которой было написано:

• Предыдущая
• 29/54
• Следующая