Эрна Штерн и два ее брака (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/52
• Следующая

— В библиотеке нашей академии нет книг по ментальной магии, — холодно сказала леди Кларк.

— Но есть по смежным дисциплинам.

— А мне зачем себя привораживать? — заинтересовалась я.

— А вы и не собирались себя привораживать, — с любезной улыбкой пояснил майор. — Сработало-то не на вас. А самой попытки вполне достаточно, чтобы испортить между курсантами отношения, и остаться вдовой в результате их дуэли. Брак-то был у вас вынужденный и развестись вы не можете, не так ли, леди Штаден?

— Воображение работников наших спецслужб не имеет границ, — раздался холодный голос леди Кларк. — Более идиотского предположения нельзя и представить.

— Иногда полезно высказать такое предположение и посмотреть на реакцию допрашиваемых, — не смутился следователь. — Вот, к примеру, когда курсанту Веделю сообщили, что основной подозреваемой стала леди Штаден, он страшно побледнел и тут же признался в этом преступлении. Только вот сообщить, кому он за это заплатил, не смог, понес всякую чушь о случайно встреченном в таверне маге. Думаю, он бы и заклинание на себя взял, только формулу предоставлять пришлось бы. Ну ничего, как мне доложили, после нашего разговора, он прямиком отправился в библиотеку, где начал изучать литературу по менталу. Так что если бы дело дошло до суда, то что-нибудь состряпал бы.

— И зачем он это сделал? — спросила я, так и не отойдя от шока, вызванного словами офицера о моей возможной вине.

— Неужели непонятно? — удивленно посмотрел он на меня. — Любит он вас. Впрочем, его, скорее всего, даже не отчислили бы. Наложили бы отсроченное взыскание и, после окончания учебы, отправили бы отрабатывать в дальний гарнизон. А вот для вас последствия были бы куда серьезнее. Это ведь уже вопрос безопасности государства, покушение на убийство практически. Мне, кстати, весьма интересно, почему курсант Ведель поверил, что вы такое могли сделать. Вот ваш муж, к примеру, на такое предположение отреагировал почти вот как леди Кларк.

— И что он сказал? — механически поинтересовалась я.

— Точную цитату я, пожалуй, не приведу. Да и зачем она вам? Все-таки армейская лексика не для благородных дам. Но смысл был именно такой. И кроме того, курсант Штаден сказал, что вы пришли к взаимопониманию, и вопрос о разводе уже не стоит. Это соответствует действительности?

На мгновение я даже заколебалась — так хотелось солгать и отвести от себя подозрения, но потом все-таки сказала:

— Нет, это не так.

— Я так и подумал, — задумчиво покивал головой майор. — И этот стремится вас защитить.

— А меня надо защищать? Вы ведь не считаете, что это сделала я?

— Не считаю, — согласился он. — Я уверен, что это сделал совершенно другой человек. Вот только мне совершенно непонятны причины того, что он сделал это именно в данный момент, да и доказательства отсутствуют. Вот я и пытаюсь найти хоть какие-то зацепки.

— И кого же вы подозреваете? — подала голос леди Кларк.

— А это вас совершенно не касается, — отрезал он. — Тайну следствия еще никто не отменял.

Следователь задал мне еще множество вопросов, касающихся моих запутанных отношений, не знаю, нашел ли он в ответах что-нибудь, но к концу нашего разговора выглядел еще более недовольным, чем в начале. Когда меня наконец отпустили, на занятия идти не было ни малейшего смысла — за оставшиеся полчаса я все равно не успела бы ничего сделать. Так что я направилась в нашу с Гретой комнату. Поворачивая к ней, я услышала голос Штадена и невольно замедлила шаг. Судя по всему, Кэрст был в ярости, его голос даже вибрировал от с трудом сдерживаемых эмоций.

— Расмуссен, ты испытываешь мое терпение. Я тебя не трогаю, чтобы не расстраивать Эрну, но всему есть предел. Имей в виду, что отнюдь не все повреждения магией могут вылечить лекари. Так что держись от моей жены подальше, если не хочешь остаток жизни провести в инвалидном кресле.

Получается, что Олаф опять меня караулил около комнаты, а Штаден пришел и обнаружил его там. Как же нехорошо получилось! Вот только скандала мне сейчас не хватает. Я тихо развернулась и ушла, пока меня не видели. Не хотелось видеть ни разъяренного Кэрста, ни униженного Олафа. Я села на скамейку недалеко от общежития и попыталась перечитать лекции за сегодня, но голова наотрез отказывалась воспринимать написанное. Все мысли вертелись вокруг этого проклятого кольца. Все-таки версия о попытке стравить двух курсантов мне казалась довольно натянутой. Штаден меня не любил и знал о том, что Ведель любит. А Дитер, на мой взгляд, был не из тех, кто пытается что-либо провернуть за спиной друга, а если сюда еще приплюсовать мою внешнюю сдержанность, то в случае удачного приворота страдали мы бы друг о друге на расстоянии. И потом, как сказал следователь, заклинание заставляло влюбиться не в конкретного мужчину, а в того, кто держал кольцо последним. То есть, если бы кольцо подержали в руках Кэрст или Марк, к примеру, то я воспылала бы страстью уже к одному из них. Такое глупое действие из моих знакомых могла сделать только Фогель — уж ей-то точно должно быть все равно, в кого я влюблюсь, лишь бы Олаф ей достался. Но вот незадача, она сама пострадала. Голова, начавшая побаливать еще во время допроса, теперь просто раскалывалась. Я обхватила ее руками в попытках утихомирить боль, когда вдруг на мои виски легли руки и недовольный голос Штадена сказал:

— Не дергайся. Сейчас полечу.

Боль начала сворачиваться в упругий клубок, который все уменьшался в размерах, пока не исчез совсем. Я облегченно выдохнула:

— Спасибо.

— Как прошла беседа со следователем? — поинтересовался он вместо «пожалуйста».

— Нормально прошла А вот зачем ты сказал о том, что мы не собираемся разводиться? Это же неправда.

— В настоящий момент сделать это правдой вполне в наших силах, — усмехнулся Штаден. — Собираешь вещи и переселяешься ко мне. Как я уже говорил, с моей стороны возражений нет.

— С моей есть, — посмотрела я на него недовольно, — тем более, что я уже сказала, что это ложь.

— Это ты поторопилась, — с явным разочарованием в голосе сказал он. — Хотел тебя предупредить, да не успел.

— Если будешь продолжать в том же духе, то следователь решит, что у тебя явный мотив имеется, — заявила я. — А то он кого-то подозревает, а мотив найти не может.

— А у меня какой мотив может быть? — удивился он.

— Ну как же, вынудить меня к тебе переехать, — ехидно ответила я ему. — Чем не мотив?

— Если бы я хотел тебя вынудить, то наша последняя совместная ночь закончилась бы совсем не так, — усмехнулся он. — Нужно было все-таки тебя не слушать — сейчас одной проблемой было бы меньше. А то и несколькими.

— Я с тобой больше никуда не поеду, — покраснев, сказала я.

— А как же наш договор?

— Ты его сам постоянно нарушаешь! — возмутилась я. — И теперь меня шантажируешь!

— Где это я его нарушаю? — удивился он. — У нас условия четко оговорены. Ты ездишь со мной к отцу, я не отказываюсь давать согласие на развод. Я разве отказывался? А вот ты…

— Да ты пытаешься меня поставить в условия, при которых о разводе уже и речи быть не может, — не успокаивалась я. — Ты ведешь себя неподобающим образом!

— А неподобающим образом, это как?

— Ты меня соблазняешь!

— А что неподобающего в том, что я пытаюсь соблазнить собственную жену? — поинтересовался он. — Вот если бы речь шла о чужой…

— Но мы же собираемся разводиться!

— Но ведь нам могут опять отказать в разводе. И что тогда ты будешь делать?

— Вот если откажут, тогда и буду решать, — помрачнела я. — А то как-то у меня все решения последнее время неправильные.

— Вот я предлагаю все решения на себя взять, — беря мою руку и целуя ладошку, сказал Кэри.

— Если тебе так не терпится кем-либо командовать и подождать полтора года ты никак не можешь, то советую завести собаку, — ответила я, упрямо отбирая руку. — Вот она с радостью будет все твои решения принимать.

• Предыдущая
• 41/52
• Следующая