Смерть уравнивает всех - Пендлтон Дон - Страница 22

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая

— Что все это значит? — с места в карьер рявкнул он. — И не трепи лишнего! Тут всюду подслушивают.

— А также подсматривают, — холодно добавил Болан. — Сиглия далеко?

— Не говори об этом вслух!

— Да ладно тебе, теперь ты уже прекрасно знаешь мой голос. После той веселенькой беседы... Давай сюда Сиглия.

— Иди к дьяволу, ты!.. Совсем спятил? Я не знаю никакого Сиглия! Если ты говоришь о том бедняге, в которого ты стрелял ...

Это настойчивое стремление соблюдать конспирацию до самого конца рассмешило Болана. Слава Богу, сейчас уже каждый полицейский знал, кто стрелял и в кого стреляли.

Болан негромко хохотнул — раскованно и вместе с тем с явственной угрозой:

— Ладно, забудь о Сиглии и позови к аппарату «этого беднягу». Как ты понимаешь, телефон мой не заряжен, так что...

Холодный злобный голос, будто возникнув ниоткуда, спросил:

— Чего ты добиваешься, парень?

Было совершенно очевидно, что Сиглия все время находился рядом со Стигни.

Болан коротко отрезал:

— Переговоров.

— После того, что ты сегодня пытался сделать?

— Я просто пытался привлечь твое внимание.

— Ну, хорошо, я внимательно слушаю. Что ты хочешь?

— Сегодня мы со Стигни обсуждали планы вашей кампании.

— Это ложь! — раздалось приглушенное бормотание Стигни.

— Планы? — в голосе Сиглия послышались скрипучие нотки. — Я всегда могу изменить их.

— И это было бы прекрасно. Ты потерял управление.

— Почему я должен выслушивать все это?

— Потому что ты знаешь: у нас есть общие интересы, — ответил Болан. — А еще по той причине, что тебе отлично известно: я не трачу время понапрасну.

— Как прикажешь это понимать?

— Упаковывай вещи и отправляйся домой. Твой подсадной гусь все провалил. Он нырнул в последний раз и затаился, спрятался где-то и дожидается, пока вы все не уберетесь отсюда. Старик обо всем знает и спустил собак.

— Подожди секундочку. Дай сориентироваться... Значит, ты утверждаешь, что все наши приготовления полетели к чертям, а внутри у нас все развалилось?

— Именно так.

— Чем ты можешь доказать?

— Он больше не будет заказывать себе обувь из Рима, Сиглия.

— Я не называл себя Сиглией.

Пустая болтовня, просто оттяжка времени, чтобы мозг успел переварить услышанное. Болан понял это и ответил:

— Носи то имя, которое тебе нравится, но носи его дома. Здесь тебе ничего не достанется.

— Почему ты так добр по отношению к нам, э-э... Фрэнки, так тебя, кажется, зовут? Откуда такая забота?

Болан мрачно отозвался:

— Ты знаешь, как меня интересуют парни, подобные тебе. Скажу прямо: я надеялся, что вы перестреляете друг друга. Но если этого не случилось, то зачем теперь терять время? Старик от своего не откажется. Его люди собираются рассыпаться по всему кварталу, а вокруг его дома на Ривер-Роуд затаились от пятидесяти до шестидесяти вооруженных храбрецов. Если все останется как есть, ситуация повернется против тебя. Жирный Вторник сделается твоей самой большой проблемой вместо того, чтобы стать прикрытием для тебя, как ты ожидал. Улицы квартала уже переполнены людьми, и чем дальше, тем хуже, и так будет все время до завтрашнего вечера. Собирай вещи и отправляйся домой, Сиглия. Ты просто превратишься в одного из миллионов людей, гуляющих по улицам, не с кем будет воевать. В противном случае хранитель семейного клана, тоже прячась в толпе, выйдет из нее в Пепельную Среду и, уже будь спокоен, прирежет тебя во сне. Может, это случится в следующую среду или через две недели...

Мафиози обдумывал услышанное, доводы Болана звучали вполне убедительно. Наконец, после затянувшегося молчания Сиглия спросил:

— Откуда тебе все это известно?

— Благодаря этому я до сих пор жив. А вот что касается тебя...

— Перестань молоть ерунду, — зарычал голос на другом конце провода. — Выражайся яснее, черт побери! Что за торговля?

— Никакой торговли. Поступай, как сочтешь нужным. У меня есть свой интерес, но не такой большой.

— И в чем же он заключается?

Парень явно пытался прощупать Болана.

— Старик отыграется на тебе, — ледяным тоном сообщил Палач. — Он восстанет героем из пепла, и очень скоро, а мне это не нравится. Я хочу, чтобы он совсем вышел из игры.

— Мы тоже этого хотим, — ответил Сиглия, и голос его немного смягчился. — Есть смысл обговорить это. Общие интересы, как ты говоришь.

— Я готов тебя выслушать.

— Хорошо. Представь на мгновение, что мы уходим. Чем займешься ты?

— Я не собираюсь отступать, Сиглия.

— Ты это серьезно?

— И не подумаю.

— Ну, в таком случае... Может быть, ты и прав, — саркастически заметил Сиглия. — Вероятно, нам и впрямь стоило остаться дома. Просто мы тогда еще не знали, что такой большой человек включится в эту игру, чтобы расчистить для нас территорию.

— Э, нет, так не получается, Сиглия. Я разрушаю, а не строю. Я не расчищаю территорий. Я их просто закрываю для других.

— Ты шустрый парень, как я посмотрю, — хмыкнул собеседник.

— Стараюсь. И не вздумай теперь сказать, что тебя не предупредили. На тебе сейчас стоит знак зверя, Сиглия. В следующий раз, когда ты окажешься в перекрестье моего прицела, я не буду стрелять по шарикам для гольфа и телохранителям. Уезжай домой. Взрослей. Живи долго. До свидания.

Болан аккуратно положил трубку, удовлетворенно улыбаясь.

Парни, подобные Сиглии, не тянут на подобные разговоры.

А он тем временем с ревом ворвется в Новый Орлеан, вооруженный до зубов, и случится это еще до захода солнца.

Итак, первая попытка сделана. Расплатившись с телефонисткой, Болан не спеша пересек торговый центр и уже на другом телефонном аппарате набрал номер святая святых старика Ваннадуччи.

Приятный мужской голос внятно произнес:

— Офис господина Ваннадуччи. Говорит Зено. Представьтесь, пожалуйста.

— Это не Эйвон, — сказал Болан.

— Кто говорит? Откуда у вас этот номер? Вы разве не знали, что не должны...

Болан насмешливо произнес:

— Расслабься, Зено. Я взял этот номер у Томми.

В трубке моментально воцарилась мертвая тишина, и Болан услышал, как к линии подключили другой телефон. Затем раздался осторожный голос Зено:

— Томми сейчас с вами? Дайте ему трубку.

— Его тут нет. Я думал, он у вас.

— Зря думали, — резко ответил Зено. — В таком случае где он?

Это становилось похоже на поведение Эббота и Кастелло.

— Черт, а я полагал, что он у вас, — не унимался Болан.

— Кто говорит? — зашипел Зено.

— Угомонись, — беззлобно отозвался Болан. — Зря только сотрясаешь воздух. Марко, это ты там слушаешь по другому телефону?

— Что, в конце концов, происходит? — раздался в трубке старческий голос.

— Назови это демонстрацией силы. Если люди начинают играть в дурацкие игры, пытаясь выяснить, что кому принадлежит, они часто залезают в грязь по самые уши. И вот это им надо иногда показывать. Ладно, а теперь поговорим о Томми. Вспомни сегодняшнее утро, когда он приехал к тебе домой с маленьким предохранителем, привязанным к его ноге. Если бы он сразу сказал тебе, что передал мне все бухгалтерские книги, то ты, возможно, еще мог бы подсуетиться, чтобы получить их назад, а теперь уже слишком поздно. Ты меня слушаешь, Марко?

— Я слышу, — голос Ваннадуччи сделался глухим и безмерно усталым. — Подозреваю, на такую шутку способен только один умник. Стало быть, это ты и есть?

— Да.

— Почему ты называешь меня по имени?

— Ты знал о бухгалтерских книгах?

— До меня доходили слухи. Это правда?

— Конечно, — подтвердил Болан. — Я хочу сказать тебе еще несколько слов, благодаря которым ты, Марко, сможешь прожить немного дольше.

— Зачем?

— Назовем это данью уважения к старейшине города или к самому старому чужаку в городе — для меня это одно и то же. Я слышал, в это время года в Италии стоит прекрасная погода. Отличное место, где можно без проблем скоротать свои последние деньки и тихо умереть.

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая