Эпопея любви - Зевако Мишель - Страница 40
- Предыдущая
- 40/82
- Следующая
— Алисы нет? — спросил он у Лоры.
— Королева задержала ее до полуночи. Она велела мне подождать вас и передать вам кое-что на словах… Чего-то она ждет не дождется… такая радостная…
— Так что же Алиса просила передать? — с улыбкой прервал болтовню служанки Марильяк.
— Сейчас вспомню точно… Вас ждут в полночь, с первым ударом колокола, не раньше, не позже, сами знаете где…
— Спасибо, я понял.
— Стало быть, вы все знаете! А мне не скажете? Как бы я хотела узнать, в чем дело!..
— Завтра утром я все объясню вам, обещаю. А пока до свидания, моя добрая Лора!
— Да хранит вас Бог, господин граф!
Марильяк с волнением обвел взглядом тихую комнату, где он столько раз встречался со своей любимой, откланялся и вышел. Старая Лора, осыпая его благословениями, проводила до садовой калитки. Потом вернулась в дом, заперла за собой дверь, уселась и стала ждать.
Пробило девять. Старуха встала, удовлетворенно огляделась и пробормотала:
— Все, теперь он не вернется, а она и подавно — в хорошие руки оба попали.
Довольная Лора улыбнулась:
— Finita la commedia! Слава Богу, а то я уже скучать начала. Я наконец свободна! Что же мне делать? А очень просто: найду в Париже гостиницу поспокойней, отсижусь там четыре-пять дней. Потом — в дорогу, потихоньку доберусь до Италии… а там посмотрим! Я ведь богата!
Лора поднялась в спальню Алисы, молотком взломала дверь. Алиса с утра собрала и оставила на кровати все, что хотела захватить с собой: кошель и шкатулку. В шкатулке хранились письма Марильяка; Лора спокойно швырнула письма в огонь и открыла кошель. Глаза ее удовлетворенно блеснули, и беззубый рот скривился улыбкой. В кошеле лежали драгоценности Алисы и несколько свертков с золотыми экю — все состояние фрейлины.
— Да тут драгоценностей и золота на триста тысяч ливров! — прошептала старуха. — А мне ведь еще и королева сделала подарок… Внезапный сильный удар потряс домик. Лора тут же задула свечу, выхватила кинжал и притаилась за дверью.
— Она вернулась… пусть попробует войти, — прошептала старуха, — я ее убью! Хватит с меня! Королева сказала, что сегодня ночью все будет кончено…
Удар повторился, и что-то жалобно заскрипело.
— Какая же я дура! — облегченно вздохнула Лора. — Это же ставень оборвался.
Лора закрыла кошель, сбегала в свою комнату и вернулась с небольшим мешочком.
— Сорок тысяч ливров! — с недовольной гримасой проворчала старуха. — Вот и все, что дала мне великая королева Екатерина за столько лет верной службы. Не густо! К счастью, я своего не упущу!
Лора спрятала сорок тысяч ливров в кошель и надежно заперла его. Потом она накинула на плечи плащ, выскользнула через садовую калитку, забросила ключ через стену обратно в сад и быстрым шагом пошла по улице, придерживая тяжелый кошель. Она не заметила, как от стены отделилась тень и последовала за ней. Было уже полдесятого. На улицах стемнело, низкие тучи нависли над островерхими крышами, ни одного прохожего не было видно, закрылись лавки и трактиры.
Лора не почувствовала, что за ней следят. Шла она наугад, потому что плохо знала Париж: приехав во Францию, она никогда не покидала улицу де Ла Аш. В конце концов, Лора заблудилась. Ей стало казаться, что какие-то тени толпятся вокруг, слышался чей-то шепот, кто-то возникал и исчезал в темноте. Лора вздрагивала и ускоряла шаг.
— Зря я ушла из дома, не дождавшись утра! — ругала она себя. — Алиса ведь все равно не вернется!.. А вдруг королева меня обманула? Вдруг Алиса дома?
Пальцы Лоры конвульсивно вцепились в кошель. Наконец старуха, задыхаясь, остановилась: она вышла на какую-то узкую улочку и увидела, что из-за неплотно прикрытой двери одного из домов струится свет. В эту минуту ослепительная молния разорвала тьму, и в ее ярких отблесках Лора увидела раскачивающуюся на ветру вывеску над дверью. Вывеска изображала двух мавров, усевшихся с чаркой в руках за столом.
— Да это гостиница! — обрадовалась Лора и бросилась к двери. Но тотчас же сильные руки схватили старуху и толкнули на мостовую, ей грубо зажали рот, подавив вырвавшийся крик ужаса. Лора отбивалась неистово и отчаянно.
— А ну, перестань брыкаться! — просипел ей в ухо пропитый голос.
Лора укусила ладонь, зажимавшую ей рот, нападавший отдернул руку, а старуха закричала:
— Помогите! Стража! Убивают!
Но крик замер у нее в горле; человек не стал затыкать ей рот, а вцепился в шею, и пальцы его давили все крепче и крепче… умело, со знанием дела незнакомец, как клещами, обхватил шею Лоры. Та дернулась еще пару раз, потом вдруг замерла, голова ее скатилась на плечо, скрюченные пальцы слабо царапнули грязь мостовой. Лора умерла.
Бандит обыскал одежду своей жертвы, перевернул ее и нашел кошель. Он взвесил находку в руках, и отвратительная улыбка появилась на его лице, подобно молнии на темном небосклоне. Тогда он схватил старуху и оттащил ее в сторону, аккуратно уложив вдоль стены.
— Ну вот, теперь уж она ничего не разболтает! А я свои дела неплохо устроил, — пробормотал негодяй.
«Странное дело! — думал он. — Еще утром я был беден, как Иов, и вдруг разбогател. Богат, я богат! Сколько раз мне это снилось… Клянусь кишками дьявола, у меня тут сорок тысяч ливров, а что-то мне не весело… Надо бы сосчитать, может, сорока тысяч и нет… А ведь это шестнадцатый покойник, которого я делаю „на заказ“… на то я и наемный убийца… Мне ведь за то и платят!..»
— А ведь как все началось-то… — бормотал бандит себе под нос, — зашел утром ко мне в нору один человек. Лицо-то он прятал, да от меня не спрячешься, всех в Париже знаю! Но раз господин астролог не желает быть узнанным, пожалуйста! Буду молчать… Мое дело, господин Руджьери, болтливых не терпит! Вот он мне и говорит: «Сколько возьмешь за старуху?» А я ему: «Пять экю по шесть ливров в самый раз будет». Дал он мне шесть экю, велел ждать на перекрестке улицы де Ла Аш и улицы Траверсин, у зеленой калитки. В восемь часов выйдет женщина, нужно пойти за ней, но убрать ее попозже, когда она будет далеко от дома. Дело ясное, что тут долго объяснять, клянусь кишками дьявола! Только тут господин Руджьери еще добавил: «Если не сделаешь, как договорились, сработаешь нечисто и старуха ускользнет, будешь повешен». А я ему: «Не волнуйтесь, сударь, мы свое дело знаем!». А он мне: «Тогда заработаешь не жалких пять экю… у старухи будут деньги, сорок тысяч ливров, можешь забрать их себе».
Убийца наклонился и пощупал труп.
— Мертвая, мертвее некуда! Пора мне пойти выпить! Он постучал условным стуком в дверь трактира, ему открыли, и убийца устроился в углу потемней, не выпуская из рук кошель. Он приоткрыл его под столом, запустил руку внутрь, пощупал монеты и камни.
— Все в порядке! Похоже, сорок тысяч ливров здесь есть, а то и больше. Только что-то мало мне от них радости…
Что бы сказал наемный убийца, узнав, что получил много больше, целое состояние?.. Однако расстанемся с этим мрачным персонажем. Бог знает, встретится ли он еще на нашем пути… Он лишь промелькнул тенью, послушный исполнитель зловещего приказа Екатерины, которая не любила оставлять свидетелей. Убийца выпил порядочно, расплатился и вышел. Но раз уж мы попали в кабачок «Два говорящих мертвеца», посмотрим, что это за заведение.
Среди вечерних посетителей преобладали женщины. Общество развлекалось внизу, в зале, который хозяйка Като громко именовала «большим залом». Скажем прямо, Като любила преувеличения и гиперболы. «Большой зал» был довольно тесен: всего пять столиков, за каждым разношерстная и малопочтенная публика — пьяницы, воришки, продажные женщины. Обычная ночная клиентура Като состояла из людей, по которым явно плакала тюрьма или виселица.
Днем же кабачок «Два говорящих мертвеца» имел вполне пристойный вид, сюда заходили окрестные горожане, солдаты, ремесленники. Ночью заведение превращалось в настоящую малину. У Като не хватало смелости отказывать в гостеприимстве своим старым друзьям. И так уж сложилось, что днем в «большом зале» было вполне спокойно, зато к вечеру он выглядел как нора, в которой отсиживались преступники да ожидали клиентов проститутки.
- Предыдущая
- 40/82
- Следующая
