Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 46
- Предыдущая
- 46/87
- Следующая
— Так значит, то был рассказ о нем самом…
— Ну вот, наконец-то вы начинаете понимать что к чему. Я слышал, она собирается выйти замуж за молодого герцога Ломондского, который чуть ли не в сыновья ей годится. Мамаша его светлости и рада бы не заметить такой разницы в возрасте, но назревает большой скандал, а это совсем другое дело, поэтому в категорической форме… Но мы уже на месте.
Это был один из красивейших домов Вест-Энда. Лакей, бесстрастный, словно некий механизм, принял наши карточки и вернулся с сообщением о том, что леди нет дома.
— О, в таком случае мы подождем, пока она вернется, — жизнерадостно отозвался Холмс.
Работа отлаженного механизма, очевидно, дала сбой. Лакей покосился на нас.
— Нет дома означает, что ее нет дома для вас, — пояснил он.
— Хорошо! — еще больше обрадовался Холмс. — Значит, нам и ждать не придется. Будьте добры, передайте эту записку вашей хозяйке.
Он написал несколько слов в своей записной книжке, вырвал листок, сложил его и передал лакею.
— Что вы там написали, Холмс? — спросил я, когда лакей важно удалился.
— «Предпочитаете иметь дело с полицией?» Думаю, это сработает.
И сработало, причем на удивление скоро. Уже через минуту мы оказались в роскошной гостиной, напоминающей дворец из сказок «Тысячи и одной ночи». Полумрак, царивший в этой огромной комнате, рассеивался лишь несколькими розовыми электрическими светильниками. Я почувствовал, что леди подошла к тому периоду жизни, когда даже для совершенной красоты неяркий свет становится более приятен. Когда мы вошли, она встала с дивана. Высокая, царственная, идеально сложенная фигура, прекрасное, но какое-то неживое, будто маска, лицо, необыкновенно красивые испанские глаза, которые, казалось, готовы испепелить нас.
— Что означает это вторжение… и эта оскорбительная записка? — спросила она, поднимая руку с запиской Холмса.
— Стоит ли объяснять, мадам? Я придерживаюсь слишком высокого мнения о вашем уме, чтобы считать это необходимым… Хотя, признаюсь, не так давно вы меня удивили.
— О чем вы говорите, сэр?
— Например, о том, что вы посчитали, будто нанятые вами громилы могут меня запугать и заставить отказаться от работы. Вы должны понимать, что ни один человек не стал бы заниматься моей профессией, если бы его не привлекала опасность. Таким образом, именно благодаря вам я вышел на дело молодого Мейберли.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите. Какое я имею отношение к нанятым громилам?
Холмс, устало вздохнув, повернулся.
— Да, я недооценил ваш ум. Что ж, всего доброго.
— Стойте! Куда же вы?
— В Скотленд-Ярд.
Мы не прошли и половины пути до двери, когда она нагнала нас и схватила моего друга за руку. В один миг стальная твердость сменилась бархатной мягкостью.
— Джентльмены, прошу вас, присядьте. Давайте все обговорим. Я вижу, что могу быть откровенной с вами, мистер Холмс. Вы похожи на джентльмена. Женщины ведь это всегда чувствуют. Я буду разговаривать с вами как с другом.
— Не могу вам обещать того же, мадам. Я не имею отношения к официальным властям, но, насколько это в моих силах, представляю правосудие. Я готов вас выслушать, после чего скажу, как поступлю.
— Конечно же, с моей стороны было очень глупо пытаться запугать такого храброго человека, как вы.
— Самая большая ваша глупость, мадам — это то, что вы позволили себе попасть в руки шайки негодяев, которые могут либо выдать вас, либо начать шантажировать.
— Нет. Нет! Я не настолько простодушна. Раз уж я пообещала быть откровенной, я могу сказать, что никто, кроме Барни Стокдейла и Сьюзен, его жены, не имеет представления о том, на кого они работают. А что касается их… Мы давно знаем друг друга — она невинно улыбнулась и очаровательно пожала плечами.
— Понятно, вы их уже проверяли в деле.
— Они словно хорошие гончие, которые бегут, не издавая ни звука.
— Такие гончие имеют привычку рано или поздно кусать руку, которая их кормит. За проникновение в дом миссис Мейберли их арестуют. Полиция их уже ищет.
— Пускай. Они к этому готовы, ведь им за это и платят.
Мое имя не будет упомянуто.
— Если только я его не назову.
— Нет-нет, вы не сделаете этого. Вы же джентльмен. Это женская тайна.
— Во-первых, вы должны вернуть рукопись.
Она звонко рассмеялась и подошла к камину. Взяла кочергу и разворошила серую горку пепла.
— Мне вернуть это? — спросила она. Стоя у камина с насмешливой улыбкой, она выглядела такой коварной и одновременно изысканно прекрасной, что я подумал: из всех преступников, с которыми Холмсу до сих пор приходилось иметь дело, с ней ему придется тяжелее всего. Однако он не поддался чувствам.
— Это решает вашу судьбу, — холодно произнес он. — Мадам, вы умны и действуете быстро и точно, но на этот раз вы переусердствовали.
Она отшвырнула кочергу, и та упала на пол с громким лязгом.
— Какой же вы бессердечный! — воскликнула Айседора Кляйн. — Я могу рассказать вам все.
— Я думаю, что и сам могу рассказать все.
— Но поставьте себя на мое место, мистер Холмс. Взгляните на это с точки зрения женщины, которая понимает, что ее жизнь вот-вот рухнет. Неужели эту женщину можно упрекнуть за то, что она попыталась защитить себя?
— Первой согрешили вы, мадам.
— Да, да! Я признаю это. Дуглас был таким милым мальчиком, но он нарушал мои планы. Он хотел жениться… Жениться, мистер Холмс! Только представьте себе брак с простолюдином без гроша в кармане! На меньшее он не был согласен. Потом он начал настаивать, решив, что, если я подарила ему частичку себя, то обязана теперь отдать себя всю, и только ему. Это сделалось невыносимо, и в конце концов мне пришлось заставить его понять это.
— Наняв бандитов, которые избили его прямо под вашими окнами.
— Похоже, вы и впрямь все знаете. Да, это правда. Барни и мальчики спровадили его подальше от моего дома и, признаюсь, обошлись с ним довольно грубо. Но вам известно, что он сделал после этого? Я и представить себе не могла, что джентльмен может так поступить. Он написал книгу, в которой рассказал о наших отношениях. Разумеется, меня он представил волком, а себя — невинной овечкой. Он действительно описал все так, как было на самом деле. Под другими именами, конечно, но хоть один человек в Лондоне не понял бы, о ком идет речь? Что вы на это скажете, мистер Холмс?
— Что ж, он имел на это право.
— Должно быть, воздух Италии на него так подействовал, вдохнул в него жестокий итальянский нрав. Он написал мне и прислал копию своей книги, чтобы я знала, чего ожидать, и от этого страдала еще больше. В письме он сказал, что есть две копии рукописи, одна — для меня, вторая — для его издателя.
— Как вам стало известно, что его копия еще не попала к издателю?
— Я знала имя его издателя. Он ведь и до этого писал. Я выяснила, что из Италии ему ничего не приходило. А потом Дуглас неожиданно умер. Понимаете, пока его копия рукописи существовала, я не могла чувствовать себя в безопасности. Конечно же, она должна была находиться где-то среди вещей, которые вернулись к его матери. Мне пришлось снова обратиться к услугам своих людей. Одна из них устроилась служанкой в дом. Я хотела, чтобы все было сделано честно. Поверьте, я правда сделала все, что смогла. Я была готова купить этот дом и все, что находилось в нем. Она могла назвать любую цену, и я согласилась бы на нее. Обратиться к иным средствам я решилась только после того, как у меня не осталось выбора. Мистер Холмс, да, я поступила с Дугласом несколько жестоко (и видит Бог, раскаиваюсь в этом!), но что мне оставалось делать, если на кон было поставлено мое будущее?
Шерлок Холмс пожал плечами.
— Что ж, — сказал он. — Пожалуй, мне снова придется взять на себя роль адвоката и объявить о замене судебного преследования материальным вознаграждением. Во сколько может обойтись кругосветное путешествие первым классом? — От удивления брови леди поползли вверх. — Как вы думаете, пяти тысяч фунтов хватит?
- Предыдущая
- 46/87
- Следующая
