Моя прелестная роза - Патни Мэри Джо - Страница 3
- Предыдущая
- 3/89
- Следующая
Конечно, она сожалела о своем бесплодии, но только потому, что в неспособности родить ребенка усматривала нарушение супружеского долга. Вовсе не потому, что ей, подобно ему, Стивену, хотелось иметь детей. Просто она была верна долгу, понуждая его делить с ней ложе, хотя их чувственная любовь была лишена какой бы то ни было радости. Долг, только долг.
Любопытно, ожидает ли его Луиза на небесах? Или загробная встреча даруется лишь истинно любящим? В лучшем случае они были просто друзьями. В худшем — незнакомцами, изредка делившими ложе друг с другом.
Подойдя к окну, он стал оглядывать обширные земли Ашбертонского аббатства. Посреди них — небольшое озерцо, отливающее серебром. Ему никогда не говорили, что аббатство будет принадлежать ему. Но он всегда подсознательно помнил об этом. В обладании этим поместьем Стивен черпал глубочайшее удовлетворение.
Если Блэкмер не заблуждается, поместье скоро будет принадлежать его младшему брату Майклу. Стивен уже давно смирился с мыслью, что следующим герцогом будет его брат или сын брата, но он всегда был уверен, что если это и произойдет, то в отдаленном будущем. Через десятилетия.
Брат будет справедливым, достойным своего титула герцогом, ибо он также наделен сильным чувством долга. Но Майкл ненавидит Ашбертонское аббатство. Всегда ненавидел. Если принять во внимание, что на него вечно валились все шишки, Стивен не мог порицать его за это, но отсюда неминуемо следовало, что Майкл по-прежнему будет жить в своем любимом валлийском поместье. Аббатство же, безмолвное и опустевшее, будет дожидаться, когда какой-нибудь будущий наследник возлюбит его древние камни, великолепную большую залу и такой тихий монастырский двор.
Гнев вдруг перерос в неистовую ярость. Всю свою жизнь он, Стивен, стремился блюсти свой долг, не уклоняясь от ответственности, стремился быть достойным своего высокого положения. В Харроу и Кембридже он неизменно блистал как в академических предметах, так и в атлетике. Он сознательно культивировал в себе высокомерие, качество, которое его отец считал подобающим для любого из Кеньонов, хотя в глубине души и считал, что истинный джентльмен не нуждается ни в надменности, ни в заносчивости, чтобы быть достойным своего положения. К жене своей он относился с должной почтительностью и уважением, никогда не укоряя ее за то, чего она не могла ему дать.
Он всегда играл по правилам, но теперь задавался вопросом: чего ради? Чего ради?
Резким движением руки он смахнул с изящного бокового столика стоявшие на нем фарфоровые безделушки и свежие цветы. Все эти годы он жил жизнью, предопределенной его положением. Но какая это жизнь? Одно недоразумение. И вот теперь, когда он освободился от всего, что его тяготило, оказалось, что отпущенное ему время истекло. Но ведь это просто несправедливо. Чертовски несправедливо!
Длительные войны наконец-то завершились, он мог бы путешествовать, побывать в Вене, Флоренции и Греции. Мог бы поступать, как ему вздумается, пусть даже опрометчиво, лишь бы это приносило удовольствие. Мог бы осуществить свое заветное желание, проверить, способен ли он на глубокую страсть, мог бы взять себе новую жену, которая была бы ему другом и товарищем, а не просто безупречной герцогиней.
Он резко повернулся, задыхаясь от ярости. Конечно, он никому ничего не скажет, но такие новости распространяются сами по себе. Пройдет совсем немного времени, и люди начнут оглядывать его с любопытством, мысленно прикидывая, сколько еще он может протянуть. Хуже того, будут испытывать к нему жалость. А соседи станут перешептываться при его появлении. Да и слезы на глазах его лакея Хаббла еще больше усложнят его положение.
Впервые в жизни Стивен мечтал покинуть Ашбертонское аббатство и все, что оно собой воплощало. Он стал ходить по комнате из угла в угол. Среди многочисленных людей, что его окружают, нет ни одного, кому он может излить душу. Для всех в Ашбертоне он только герцог, всегда спокойный и замкнутый. И сейчас он испытывал непреодолимое желание оказаться в каком-нибудь другом месте, где он был бы для всех незнакомцем. Требуется время, чтобы смириться с безжалостным диагнозом доктора Блэкмера. Он жаждал анонимности и свободы. Хоть на несколько недель.
«Но ведь ничто не мешает мне так поступить», — вдруг подумал он. Перестав ходить по комнате, он начал размышлять. Он может поехать куда угодно, хоть завтра.
Может посещать деревенские базары, восхищаться красивыми девушками, останавливаться на постоялых дворах, что даже слуги его сочли бы ниже своего достоинства. К тому же август — чудесное время, чтобы путешествовать по Англии.
Это лето вполне может оказаться последним в его жизни.
Превозмогая боль в животе, он зашел в спальню, выдвинул ящик комода и достал оттуда две смены белья. Поскольку поедет он не в экипаже, а верхом, к чему обременять себя лишними вещами? Даже интересно выяснить, как и где простой народ стирает свое белье.
В этот момент вошел его лакей.
— Я слышал какой-то шум. Что-то упало? — спросил он. При виде царящего в комнате беспорядка его глаза округлились от удивления.
Стивен выпрямился. Раз уж Хаббл здесь, почему бы не воспользоваться его услугами? Тем скорее можно будет отправиться в путь.
— Я еду отдыхать, — сказал он со скрытой иронией. — Уложи мои вещи в седельные сумки.
Хаббл с сомнением посмотрел на груду собранных хозяином вещей, лежавших на кровати.
— Да, сэр. Куда мы едем?
— Ты, во всяком случае, остаешься здесь. Я еду один. — И Стивен добавил к тому, что уже собрал, зачитанный томик любимого им Шекспира.
Лакей был в явном замешательстве. Человек он был хорошо вышколенный и добродушный, но никогда не понимал взбалмошной жилки в характере своего хозяина.
— Но кто будет заботиться о вашей одежде, сэр?
— Видимо, я сам. — Отперев ящик письменного стола, Стивен вытащил оттуда пачку денег. Их должно хватить на несколько недель. — Думаю, это обогатит мой опыт.
Хаббл вздрогнул при мысли о том, в каком трудном положении окажется его хозяин. Чтобы предотвратить неизбежный протест, Стивен резко сказал:
— И не смей возражать! Меня не интересует твое мнение. Только уложи вещи в эти проклятые седельные сумки.
Лакей сглотнул.
— Слушаюсь, сэр. Какая одежда вам понадобится? Стивен пожал плечами.
— Самая простая. Я не собираюсь ходить на балы. — Он достал золотой футлярчик с визитными карточками герцога Ашбертона — и тут же убрал его обратно. Что-что, а визитные карточки ему не понадобятся. Ведь он собирается путешествовать инкогнито.
Затем, усевшись за стол, он написал короткие записки секретарю и, дворецкому, распорядившись, чтобы они продолжали вести все дела как обычно. Он также хотел было написать брату и сестре, но в последний миг передумал. Еще успеется.
Пока герцог писал, Хаббл упаковал его вещи в седельные сумки. Когда хозяин кончил писать, он сдержанным голосом спросил:
— А по какому адресу мне пересылать срочные письма, ваша светлость?
— Ни по какому, — ответил Стивен, запечатав последнюю записку. — Я не хочу получать никаких писем.
— Но, сэр, — хотел было возразить лакей, но тут же прикусил язык, перехватив острый взгляд герцога, и довольствовался вопросом: — И долго вы будете в отсутствии, ваша светлость?
— Понятия не имею, — пробурчал Стивен. — Вернусь, когда захочу. Ни на один миг раньше.
— Сэр, вы не можете сбежать вот так! — в отчаянии воскликнул Хаббл.
— Я, позволь тебе напомнить, вельможный герцог Ашбертон, — с горечью произнес Стивен. — И могу, черт возьми, делать все, что мне вздумается.
«Не могу лишь одного — жить», — мысленно добавил он.
Приподняв седельные сумки, он вдруг вспомнил, что забыл нечто важное, а именно флакон с пилюлями. Только для него и оставалось место в переполненных сумках.
Повернувшись на пятках, он направился к двери. Он не имел представления, сколько времени ему еще отпущено, но был полон решимости использовать его все, до последней минуты.
- Предыдущая
- 3/89
- Следующая
