Разоблаченный любовник (Др. изд.) - Уорд Дж. Р. - Страница 14

• Предыдущая
• 14/99
• Следующая

Будь у него больше сил, он бы придумал для самоубийства что-нибудь получше. Но зато время – время является тем бесценным оружием, которым Буч воспользуется, поскольку оно – в его полном распоряжении. Учитывая дрянное состояние, долго ему не протянуть. Он чувствовал, как понемногу начали отказывать внутренние органы…

Закрыв глаза, Буч расслабился, уголком сознания понимая, что около кровати запикал сигнал тревоги. Борец от природы, он удивился, с какой легкостью сдался, но его накрыла такая волна изнеможения… Буч инстинктивно понял, что эта усталость не перед сном, а перед смертью, и, казалось, был счастлив, что она наступит так скоро.

Отрешившись от всего, он увидел себя в начале длинного, ярко освещенного коридора, в конце которого находилась дверь. Там стояла Марисса и, улыбнувшись, открывала вход в белую спальню, наполненную светом.

Душа Буча успокоилась, он глубоко вздохнул и устремился вперед. Ему хотелось думать, что он отправляется на небеса, несмотря на все мерзкие дела, сотворенные им на земле, так что стоило стремиться вперед.

Ведь рай без нее – все равно не рай.

Вишу стоял на парковке клиники и наблюдал, как Рэйдж и Фури усаживаются в черный «мерседес». Они собирались подобрать телефон Буча в переулке за «Скримером», а затем отогнать «кадиллак» от «Зеро» домой.

Этой ночью Ви не вернется на территорию Братства. Зло еще теплилось в теле вампира, подтачивая его силы. Но еще больше он страдал от того, что увидел Буча замученным и почти мертвым. Ви чувствовал себя так, будто внутри что-то сорвалось и теперь через разгерметизированный люк утекали частицы его самого.

На деле ощущение это появилось несколько раньше, когда видения снова покинули его. Прошедший только что «фильм ужасов» все усугубил.

Уединение. Вот что ему нужно. Но возвращаться сейчас в Берлогу – немыслимо. Тишина, пустой диван, на котором всегда сидел Буч, тяжелое осознание того, что копа нет, станут невыносимы.

Поэтому Ви отправился в свое тайное убежище. Он материализовался на террасе снимаемого им пентхауса на тридцатом этаже отеля «Коммодор». Вокруг завывал ветер, и Вишу находил это даже приятным. Хорошо ощущать хоть что-то помимо разверзшейся в груди дыры.

Он подошел к краю террасы. Опершись об ограждение, глянул вниз, на улицу. Там стояли машины. Люди выходили из фойе. Кто-то садился в такси, расплачиваясь с водителем. Все обычно. Все так обычно…

Он же здесь, наверху, умирает.

Буч не выживет. Внутри его побывал Омега – это единственное объяснение произошедшего. И хотя Вишу извлек зло наружу, внутри Буча осталась смертоносная инфекция, вред уже причинен.

Ви потер лицо. Что, черт побери, он будет делать без этого умника, несговорчивого осла, негодяя, потягивающего скотч? Эта бесцеремонная сволочь каким-то образом вписалась в существование Ви; ведь Буч – как наждачная бумага: колючий, упрямый, дерущий против шерсти, – сглаживал многое.

Ви отвернулся от трехсотфутового обрыва. Подойдя к двери, он достал из кармана золотой ключ и вставил в замок. Пентхаус являлся личным владением вампира, местом для… его пристрастий. Запах женщины, которая провела с ним прошлую ночь, еще висел в воздухе.

Усилием воли он зажег черные свечи. Стены, потолок и пол были черными, и эта яркая пустота поглощала свет, впитывала его, пожирала. Единственный предмет мебели – огромная кровать, покрытая атласом, тоже черным. Но Ви предоставлял ее своим любовницам крайне редко.

Для них у него было специальное оборудование. С устойчивой столешницей и наручниками. Также он применял висящие рядом предметы – кожаные ремни, длинные трости, кляпы в форме шарика, ошейники с шипами, плетки и – всегда – маски. Его женщины не должны были оставаться личностями, он закрывал их лица и связывал тела. Для Ви они являлись, по сути, оборудованием для его нетрадиционных утех.

Черт, он полнейший извращенец и знает об этом. Ему пришлось перепробовать кучу всего, пока он не набрел на подходящее, соответствующее. К счастью, встречалось немало женщин, которым такое нравилось, которые жаждали разрядки не меньше его – даже если он обладал двумя сразу.

Вот только… взглянув на свое спецоборудование сегодня, он почувствовал себя грязным. Раньше он не приходил сюда, если не собирался воспользоваться этим местом по назначению, и никогда прежде не осматривался здесь на трезвую голову.

Звонок мобильника вспугнул его. Ви посмотрел на дисплей и замер на месте. Хаверс.

– Он умер?

Хаверс говорил, как и подобает докторам, – сочувственно, но профессионально. Это наводило на мысль, что жизнь Буча висит на волоске.

– Он нуждался в реанимации, сир. Он выдернул капельницу, и жизненные функции резко упали. Мы вернули его обратно, но не могу сказать, надолго ли.

– Вы можете его привязать?

– Я так и сделал. Но хочу, чтобы вы были готовы. Он всего лишь человек…

– Нет, это не так.

– О… конечно, сир, я не хотел сказать…

– Черт. Я возвращаюсь. Хочу быть рядом с ним.

– Не стоит. Он сильно нервничает, когда кто-нибудь находится в палате, нам это совсем не нужно. Сейчас он в наиболее стабильном состоянии, которое я могу обеспечить, и в комфортных условиях.

– Не хочу, чтобы он умер в одиночестве.

Последовала пауза.

– Сир, мы все умираем в одиночестве. Даже если вы будете находиться с ним в комнате, он все равно проследует туда… в одиночестве. Ему нужно спокойствие, чтобы тело само решило, сможет ли справиться. Мы делаем все, что в наших силах.

Ви прикрыл глаза рукой. И произнес тоненьким голосом, которого и сам не узнал:

– Я не… я не… хочу его терять. – Я… не знаю, что буду делать, если он… – Ви откашлялся, – Ох, черт.

– Я позабочусь о нем, как о своем родственнике. Дайте ему день, чтобы оклематься.

– Значит, до завтрашней ночи. И позвоните, если его состояние ухудшится.

Ви отложил мобильник и понял, что не отрываясь смотрит на одну из свечей. Над черным восковым цилиндром колебался в потоках воздуха мерцающий огонек. Пламя навело Ви на мысль. Яркий свет, словно… словно белокурые волосы.

Он вновь взял телефон, решив, что насчет посетителей Хаверс ошибся. Важно, кем является этот посетитель.

Набирая номер, Ви понимал: это его последний шанс. И знал, что действует крайне опрометчиво. Вероятно, его поступок вызовет тьму неприятностей. Но когда твой лучший друг в двух шагах от могилы, многие вещи, черт побери, уже не имеют значения.

– Госпожа?

Марисса подняла взгляд. Перед ней лежала карта распределения мест за столом, но девушка никак не могла сосредоточиться. Марисса обыскала всю клинику и дом, но осталась ни с чем. В то же время все ее существо кричало: что-то неладно.

Она фальшиво улыбнулась женщине-доггену, стоящей в проеме двери.

– Да, Каролин?

Служанка поклонилась.

– Вам звонят. По первой линии.

– Спасибо.

Когда Марисса подняла трубку, догген склонила голову и удалилась.

– Алло?

– Он в комнате рядом с лабораторией твоего брата.

– Вишу? – Она вскочила на ноги, – Что…

– Пройди через дверь с табличкой «Служебное помещение». Справа будет панель, нажми на нее, чтобы открыть. Обязательно надень защитный костюм, прежде чем войдешь и увидишься с ним…

Буч… о боже, Буч!

– Что…

– Ты меня слышала? Надень костюм и не снимай.

– Что слу…

– Автокатастрофа. Иди. Сейчас же. Он умирает.

Марисса бросила трубку и выбежала из кабинета Хаверса в коридор, чуть не сбив Каролин с ног.

– Госпожа! Что случилось?

Марисса пронеслась сквозь столовую, толкнула дверь в комнату дворецкого и, спотыкаясь, влетела на кухню. Свернула за угол, направляясь к лестнице черного входа, потеряв по пути туфлю на высоком каблуке, скинула вторую и побежала в одних чулках. У подножия лестницы она ввела секретный код на двери в заднее крыло клиники и помчалась в приемную реанимации.

• Предыдущая
• 14/99
• Следующая