Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 8
- Предыдущая
- 8/112
- Следующая
На мгновение в таверне стало тихо, а потом все сразу начали шумно спорить – возможно это или нет. Эсме подождала немного, а потом крикнула во весь голос:
– Эй, народ! Пусть тот, кого вы все знаете и уважаете, скажет свое мнение!
Конечно, этим человеком оказался Пью. С трудом сдерживая улыбку, трактирщик произнес патетическую речь о том, что нет ничего важнее честного слова, и в конце концов заявил, что такой обмен вполне допустим, поскольку серьга бесценна и, соответственно, проигравшему предстоит расплачиваться всю оставшуюся жизнь.
– Так что я считаю это возможным, – закончил Пью. – Если, конечно, он сумеет уговорить товарищей.
– Не извольте беспокоиться, – заявил матрос, к которому уже вернулось самообладание. – Я принимаю твои условия, целительница Эсме.
Рука Эсме казалась маленькой и белой на фоне загрубевшей ладони моряка. «Ставлю всем по чарочке!» – заявил трактирщик, и в последовавшей суматохе Эсме не сразу заметила, что за ней пристально наблюдает какой-то человек в черной куртке с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Но такая маскировка не могла обмануть целительницу, поскольку мыслеобразы человека свободно вертелись вокруг него и были видны как на ладони. Эсме узнала наблюдателя и потеряла дар речи от удивления.
Человек в капюшоне протолкался сквозь толпу и, взяв ее за локоть, повлек к выходу. Эсме попыталась сопротивляться, но его хватка была нечеловечески крепкой.
– Отпустите! – наконец сумела выговорить она, когда они уже стояли на улице. – Что вам надо от меня? И что такой человек, как вы, делает в столь сомнительном заведении?
– В каком порядке отвечать на вопросы? – язвительно поинтересовался мужчина. Он был высокий, красивый... как почти все магусы. – И где твоя почтительность, своенравное создание?
– Там же, где ваша совесть! – нашлась Эсме. – Отпустите сейчас же, а не то я закричу – и вам вряд ли удастся опять попасть в таверну незамеченным, господин наместник!
Эйдел рассмеялся и отпустил руку девушки так внезапно, что она чуть не упала.
– Я всего лишь хотел выразить свои соболезнования по поводу кончины твоего учителя. – Он виновато развел руками. – Все собирался нанести визит, да вот посчастливилось встретиться случайно...
– Не говорите глупостей, я вам не верю, – хмуро пробормотала Эсме, потирая локоть – он словно побывал в тисках. – И вы это прекрасно знаете.
– Эсме, – наместник вновь взял ее под руку, но на сей раз аккуратнее. – Ты давно должна была понять, что произошедшее с твоей семьей – стечение обстоятельств, а я всего лишь выполнил свой долг.
– Вы... – от возмущения она чуть не задохнулась, но продолжала идти рядом с ним в сторону причала, словно ноги вдруг зажили отдельной жизнью. – Вы и Гиссон, у вас был сговор! Вы подтвердили фальшивую долговую расписку и отняли у нас лодку! После этого вы смеете утверждать, что...
– Смею, – в голосе наместника проскользнули металлические нотки, а приятное лицо стало жестким, словно высеченная из камня маска. – Ты сейчас повторяешь то, что говорили люди, а сама ничего не можешь помнить. Гиссон не имеет никакого отношения к случившемуся. Он всего лишь вернул себе законную собственность, а пожар... это простое совпадение.
Бац! Новый удар. Сундук подпрыгивает, но крышка держится – пока что.
По щекам Эсме потекли слезы; она по-прежнему не могла сопротивляться воле наместника.
– Хватит о былом. Я вот что хотел спросить... после Велина случайно не осталось никаких бумаг? Может, он вел записи о том времени, когда служил на фрегате?
– А разве ваши шпионы не обшарили лавку в первую же ночь? – хмуро спросила Эсме. – Я не спала и прекрасно слышала, как они ходили внизу. Справедливости ради стоит заметить, что все вещи остались на месте.
– Помилуй, дитя, – наместник усмехнулся. – Что такого ценного они могли найти, кроме вороха свитков с рецептами зелий? То, что мне нужно, несравнимо дороже.
– О чем вы, кракен побери, говорите?! – растерялась целительница. – Мы едва удерживались на грани нищеты, у нас нет... не было никаких драгоценностей!
Он вздохнул, как вздыхает отец, уставший беседовать с непослушным ребенком и понимающий, что придется перейти к более действенным мерам. В этот момент толпа, собравшаяся на пристани, заволновалась – на горизонте показалось темное пятнышко.
– Я сейчас должен тебя покинуть, – Эйдел поклонился. – Но наш разговор не окончен. Поразмысли на досуге, а я в долгу не останусь. До меня тут кое-какие слухи дошли... – он помедлил. – О случившемся той ночью. Тебя это заинтересует, но в этой жизни ничего не делается даром. Думай, девочка, думай...
Он ушел – исчез, словно просочился сквозь щели в мостовой. Эсме шагнула вперед, будто ослепнув от внезапно нахлынувшего горя, и, конечно же, толкнула какого-то незнакомца – высокого мужчину с длинными седыми волосами, задумчиво наблюдавшего за приближением корабля. Против всех ожиданий Эсме, незнакомец не стал возмущаться, а учтиво спросил:
– Вам плохо?
Нет. Она покачала головой. Ей не плохо. Тот, в ком больше чужих мыслей, чем своих, не имеет права говорить, что ему плохо...
...К пристани подходил долгожданный гость – большой горделивый фрегат с парусами цвета запекшейся крови.
«Морская звезда».
Эсме стояла на пирсе, дрожащая и усталая. Она чувствовала, как фрегат разглядывает собравшихся: большие льдисто-голубые глаза смотрели осмысленно и вовсе не казались сонными. Это было весьма странно, и другие фрегаты, должно быть тоже что-то почувствовав, заволновались, затанцевали на воде. Эсме мало что смыслила в навигации, но на мгновение ей показалось, что «Морская звезда» движется очень тяжело, словно против воли.
Будто кто-то принуждает ее идти вперед.
– ...Эсме! – мальчишка-сосед нетерпеливо дергал ее за юбку. – Эсме! Там у двери два посетителя! Иди скорее!..
«Посетители?»
Она заторопилась домой, напоследок взглянув на «Морскую звезду», – фрегат как раз складывал паруса, опять-таки тяжело и неохотно.
– В конце концов, это не мое дело, – пробормотала Эсме и тут только вспомнила, что не узнала ни имя плетельщика узлов, ни название его фрегата. Можно было позже расспросить Пью, но отчего-то девушке показалось, что толку от этого не будет. Что ж, возможно, это справедливо – ведь она выиграла спор нечестно.
У двери дома стояли двое в матросской одежде: мужчина и мальчик лет тринадцати. Эсме раньше никогда их не встречала.
– Ясной вам погоды, госпожа! – мужчина неуклюже поклонился. Высокий, нескладный, с длинными руками и ногами, он чем-то напоминал марионетку, которая ожила и оборвала все нити, но толком ходить еще не научилась. На его добродушном лице застыло выражение легкого удивления. – Это ведь дом целителя Велина, не так ли?
Эсме невольно улыбнулась. Да, эти двое здесь точно впервые и, должно быть, разыскали ее жилище сами – иначе вряд ли стали бы обращаться столь почтительно. Первый встречный в Тейравене послал бы их к другому целителю, да еще порекомендовал бы ни в коем случае не обращаться к «этой странной девчонке».
– Не надо церемоний, – попросила она. – Что случилось? Чем я могу помочь?
– О-о, ничего особенного, – матрос опять поклонился. – Вы, должно быть, ученица мастера Велина? А где он сам? Я должен передать ему послание.
Улыбка застыла на губах Эсме. Странные гости растерянно переглянулись, и мальчик неразборчиво что-то проговорил. Мужчина пожал плечами.
– Его н-нет, – проговорила Эсме, с трудом приходя в себя. – Он... он умер...
Мальчишка охнул, а взгляд матроса выразил искреннее сочувствие. От них обоих пошла такая мощная волна сострадания, что Эсме поняла: еще секунда, и она в голос разрыдается. Сундук не выдержит, а что будет дальше – можно только представить.
Отойдите от меня!
Эсме сглотнула злые слезы...
– Мне, право, очень жаль, – пробормотал мужчина. – Я... мне велели... – Он умолк.
- Предыдущая
- 8/112
- Следующая
