Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 7
- Предыдущая
- 7/112
- Следующая
– Искусай меня медуза, дохлятина приползла. Какой идиот поставил карго с наветренной стороны? Будем теперь этой вонью дышать...
Теперь Эсме поняла, в чем дело. Если фрегаты казались ей воплощением морской свободы, красивыми и благородными существами, то нечто более отвратительное, чем карго, придумать было сложно. Тело этого корабля – толстое, покрытое трясущимися наростами, истекающее жиром, – было напрочь лишено изящества, присущего фрегатам. Карго превосходил фрегат лишь по вместимости трюмов, но при этом у него не было собственных парусов: их заменяли искусственные. Управлять ими было непросто, и потому это безобразие, по непонятной причине называвшееся кораблем, использовали только для рейсов вдоль берега. А хуже всего была вонь: карго источал ужасающий гнилостный запах... правда, команда быстро к нему привыкала. Остальные моряки «дохлые корабли» недолюбливали, хотя обойтись без них не могли: именно карго перевозили звездный огонь, который ни один фрегат, даже самый послушный, не позволил бы пронести на борт.
Говорили, что в карго превращаются больные мальки. Конечно, не каждой лодке суждено стать фрегатом, но Эсме сочувствовала сущности, которая была заперта внутри этой безобразной оболочки...
– ...а в чем ты уверен? – послышался чей-то раздраженный возглас, и целительница обернулась. Поодаль за большим столом сидела компания из пяти моряков и шумно спорила. – Я тебе говорю, был сговор! Кристобаль Крейн, Айха и Одноглазый захватили Ниэмар, полностью опустошив склады и сокровищницу! У них закончилась пресная вода, так эти ублюдки заставили женщин и детей таскать бочки, пока мужчин держали под замком! А потом они ушли – и от города остались одни развалины! – Говоривший – огромный детина с туповатым выражением лица – от усердия привстал, оперся руками о стол. Его собеседники, по всей видимости, устали возражать и сомневаться, но вот за соседним столом нашелся кто-то не столь благоразумный.
Там расположилась четверка моряков весьма потрепанного вида; один из них, с повязкой через левый глаз, показался Эсме сущим бандитом – что-то неприятное было в его нагловатой ухмылке, в расслабленной позе. Двое других казались близнецами – оба высокие, широкоплечие, с одинаковыми глуповатыми физиономиями. Возразил спорщику четвертый из компании, довольно-таки симпатичный темноволосый парень в зеленой куртке.
– Вранье! – заявил он во весь голос. – Если сговор и был, то Крейн в нем не участвовал.
– Это почему же? – громила нахмурился.
– По трем причинам, – охотно пояснил матрос. – Во-первых, Крейн никогда не стал бы знаться с таким отребьем, как Одноглазый. Во-вторых, он лоялен Окраинным колониям...
Эсме машинально отметила, что незнакомец, пожалуй, слишком образован – где это видано, чтобы простой матрос употреблял слова вроде «лояльный»?
– ...и ни за что не причинил бы вред городу, откуда родом сам Лайра Отчаянный. А в-третьих, на корабле Крейна всегда вдоволь пресной воды – зачем ему издеваться над мирными жителями?
– Что правда, то правда, – подал голос Пью. – На «Невесте ветра» есть опреснитель морской воды, и потому фрегат Крейна – самый чистый во всем окоеме.
– Чтоб меня кархадоны сожрали! – Спорщик стукнул кулаком по изъеденной червями столешнице, и все пять кружек дружно подпрыгнули. – Откуда вы это знаете? И вообще, ты кто такой?!
– Да я никто и звать никак, – насмешливо перебил матрос и, откинувшись на спинку скамьи, положил ноги на стол. В его правом ухе блеснула золотая серьга – говорливый незнакомец проходил экватор, а значит, был опытным моряком, морским псом. – «Невеста ветра» не заходит в порты по полгода, это всем известно, – откуда же команда воду берет? Проще простого. А ты, видать, и бабьего узла завязать не сумеешь, если не знаешь...
– Чего-о-о?! – взревел громила и, в мгновение ока очутившись рядом с обидчиком, ухватил того за шиворот. – Да откуда ты взялся, умник?!!
– Значит, не сумеешь, – спокойно подытожил матрос с серьгой, словно каблуки его сапог не болтались в локте от пола. – Славненько. Все слышали? Я вызываю этого парня на состязание плетельщиков. Кто будет наблюдать?
...Весть о состязании непостижимым образом разнеслась по всей пристани, и недолгое время спустя в «Водяной лошадке» стало очень многолюдно; в толпе Эсме заметила даже парочку магусов – видимо, небесным детям захотелось понаблюдать, как развлекается простой народ.
Девушка ничуть не удивилась, когда с трех попыток громила не сумел распознать и повторить узлы, предложенные незнакомцем в зеленой куртке, – и вынужден был, под свист и улюлюканье, полезть под стол и трижды прокукарекать. Но после того как он скрылся с глаз долой, весь красный от стыда, нашлись и другие желающие попытать счастья. С ними незнакомец обошелся помягче, унижать не стал, но его кошелек все толстел и толстел. Пью командовал слугами, которые едва успевали разносить пиво; веселье достигло своего пика, когда парень вдруг снял серьгу и громогласно объявил, что у него устали пальцы и потому он отдаст украшение тому, кто сумеет развязать его последний узел. Это было нечто неслыханное – ставить на кон символ пересечения Экватора? – но Эсме оказалась едва ли не единственной, кто почувствовал подвох.
После того как пятый претендент на золотую сережку ушел несолоно хлебавши, она пробралась ближе к столу, за которым устроился плетельщик, и взглянула на дело его рук: узел из двух веревок был прост... обманчиво прост. Целительница, задумчиво хмурясь, проследила, как еще два человека попытались его развязать, отчего веревка еще больше запуталась. Что бы ни делали матросы, узел оставался узлом.
Ей пришла в голову мысль, которая не очень-то понравилась бы Велину.
– Эй, весельчак! – негромко позвала Эсме. Незнакомец тотчас обернулся, его приятное загорелое лицо осветилось широкой белозубой улыбкой. – Если я развяжу узел, ты отдашь серьгу?
Один из товарищей незнакомца начал было возражать, но другой – с повязкой на глазу – остановил его. Плетельщик узлов этого не заметил, он смотрел только на Эсме.
– Слово морского пса. Вот это против... – он хитро улыбнулся. – Против поцелуя, который ты подаришь мне сегодня ночью!
– Идет, – согласилась Эсме. Моряки притихли. Все взгляды были обращены к ней.
Эсме взяла веревку, пригляделась к узлу – а потом позволила рукам действовать отдельно от разума, как если бы все происходило во сне. Собравшиеся затаив дыхание наблюдали, как она немного ослабила плетение, затем продела один из свисавших концов веревки сквозь образовавшуюся петлю – со стороны казалось, что она еще сильнее все запутала и теперь-то узел ни за что не развязать.
Зажмурившись, Эсме подняла руки над головой, чтобы веревку видели абсолютно все моряки в таверне, а потом медленно потянула концы в разные стороны. Хоть сама она и не видела результата, восхищенный вопль, в унисон вырвавшийся из доброй полусотни глоток, был прекрасным свидетельством того, что у нее получилось.
Целительница открыла глаза. Матрос смотрел на нее не мигая, и в его взгляде читались самые разные чувства – но сильнее прочих были удивление и тоска. Он отдал бы весь немалый выигрыш, только бы не расставаться с серьгой – ведь без нее он превращался в простого матроса, который при следующем переходе экватора должен будет снова встретиться с Великим штормом, – да вот только, на свою беду, он был слишком честен.
Эсме позволила незнакомцу показать, что он ценит собственное слово превыше всего остального. Матрос снял серьгу – его пальцы дрожали лишь самую малость – и протянул победительнице.
Она спрятала руки и с улыбкой следила, как тоскливое выражение его лица сменяется недоумением.
– Ты знаешь, кто я? – спросила она, и матрос растерянно пожал плечами. – Мое имя Эсме, я целительница. Можешь оставить это себе – зачем женщине мужское украшение? – но взамен обещай, что если тебе или кому-то из твоих друзей понадобится помощь целителя... и я буду близко... то вы придете ко мне.
- Предыдущая
- 7/112
- Следующая
