Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 53
- Предыдущая
- 53/112
- Следующая
Глядя на ее спокойное лицо, Джа-Джинни почувствовал, как отпускает напряжение последних часов. Такое ему доводилось испытывать лишь в присутствии Джайны.
– Здесь был Крейн, – заметила Эсме слегка удивленно. – Почему он ушел?
Крылан развел руками.
– Ладно... – вздохнула девушка. – Веди меня в гостиницу... или куда приказано. – Он кивнул, и она торопливо добавила: – Только никаких полетов больше!
– Еще чего! – фыркнул Джа-Джинни. – Я так устал, что едва ли сам сумею долететь, а тебя тащить – уволь! Пройдемся пешком, а пока что расскажи, как там Умберто.
– А-а, Умберто... – слегка растерянно сказала целительница и нахмурилась. – С ним все в порядке... уже. Он потерял много крови, но к утру, думаю, придет в себя окончательно.
Джа-Джинни заметил ее неуверенность и спросил:
– Тебя что-то беспокоит?
– Нет... – пробормотала она, но тотчас же сокрушенно вздохнула. – Видишь ли, я почувствовала... мне показалось... что кто-то пытался прочитать его мысли.
– То есть?
– Ну, я не знаю, как объяснить. Когда я начала исцелять... хм, тебе знакомо ощущение, когда входишь в темную комнату и чувствуешь, что там кто-то есть?
– Знакомо, – улыбнулся Джа-Джинни. – Но чаще всего оказывается, что там пусто. В крайнем случае можно обнаружить мышь или кошку...
– Не смешно! – огрызнулась целительница, но лицо у нее было смущенное. – Щупач проникает в сознание тем же путем, что и я. После красного снадобья я ничего не вижу и не слышу, а Умберто был без чувств... поэтому кто угодно мог стоять за моей спиной и читать его мысли так, что я смогла ощутить лишь слабые отголоски чужого присутствия!
– Эсме... – сказал крылан устало. – Ты не должна об этом даже думать. Все до единого члены команды недосягаемы для щупачей, потому что в нашем сознании всегда незримо присутствует «Невеста ветра». Она ревностно охраняет все то, что считает своим. Поэтому любой капитан может не опасаться, что щупач выведает его секреты, захватив кого-нибудь. А если найдется дурень, который попытается это сделать... – Джа-Джинни пожал плечами. – Я ему не завидую. Да ты, собственно, уже успела испытать на себе характер «Невесты». Представь себе, на что она способна, когда не шалит, а... наказывает.
Он едва не сказал «убивает» – и вздрогнул, вспомнив, как это выглядит со стороны.
Хорошо, что Эсме не приходилось видеть подобное...
– Наши мысли может читать только капитан – с помощью «Невесты», конечно же. Иногда он это делает. – Крылан поморщился. – Потом извиняется... иногда.
– Понятно, – вздохнула целительница. – Мне, наверное, показалось.
До самой пристани они шли молча, а потом Джа-Джинни резко остановился. Эсме удивленно взглянула на своего спутника, и он спросил:
– Ты очень устала?
– Ну... – она неуверенно пожала плечами. – А что?
– Мне бы хотелось тебе кое-что показать. Кое-что интересное.
– А это не может подождать до завтра? – осторожно поинтересовалась девушка. Крылан вздохнул.
– Может, но... у меня предчувствие, что это надо увидеть сегодня. Сейчас.
– Тогда пошли, – Эсме улыбнулась. – Ты меня заинтриговал.
– Тут недалеко...
Им и впрямь пришлось пройти совсем немного – шагов пятьдесят в сторону, противоположную той, где располагались доки. Когда Эсме увидела, куда ее привел Джа-Джинни, она удивленно подняла брови, но крылан приложил палец к губам.
Они вошли в портовую часовню – совершенно пустую, если не считать двух летучих мышей, залетевших сквозь открытое окно. В часовне пахло благовониями, а в мягком свете десятка свечей лики на фресках казались лицами живых людей: они то хмурились, то улыбались, глядя на столь поздних посетителей. Джа-Джинни и Эсме миновали ряды скамеек, отполированных до блеска, и приблизились к сердцу часовни – изображению той, которая одна среди небесных детей нашла в себе силы противостоять жуткому Повелителю штормов.
Здешняя статуя Эльги сильно отличалась от прочих. Днем на лицо богини должен был падать луч солнечного света, пробивающийся сквозь оконце в потолке; сейчас ее окутывали сумерки, но это не мешало рассмотреть необычайную работу неизвестного мастера. Эльга не стояла на коленях, а просто сидела, опершись на левую руку; из-под подола длинной юбки шаловливо выглядывала босая ножка, да и улыбка богини была весьма лукавой. В правой руке покровительница моряков и целителей держала фрегат размером чуть побольше ее ладони: казалось, она выловила кораблик из бурного моря и теперь не отпустит его до тех пор, пока шторм не угомонится.
Крылан всмотрелся в лицо богини.
– Как... – стоило Эсме заговорить, у нее тотчас сел голос. – Что это такое? Я...
Джа-Джинни сжал руку целительницы, пристально вгляделся в ее лицо, а потом снова перевел взгляд на статую. Сходство, как и говорил Люс, было поразительным: маленький рот, большие глаза, изящно очерченные скулы и аккуратный нос... те же самые черты. Даже волосы Эльги были той же длины, что у Эсме, а окажись они еще и подвязаны таким же шарфом, Джа-Джинни попросту решил бы, что сошел с ума.
«Это невероятно...»
Немного придя в себя, он всмотрелся получше и понял: между ними все-таки были различия, хотя и еле уловимые. Эльга казалась старше и умудренней опытом – что, собственно, полагалось ей по статусу, – а ее улыбка была скорее ироничной, чем лукавой. Она как будто понимала, что вызов, брошенный Повелителю штормов, может стоить ей жизни. Понимала, но отступать не собиралась.
Жизнь богини – в обмен на маленький кораблик, беззащитный и хрупкий...
– Невероятно! – проговорила Эсме чуть слышно. – Я, наверное, сплю. Или у меня что-то со зрением...
– Признаться, я хотел не столько показать ее тебе, сколько взглянуть на вас обеих... сразу... – Он отступил на шаг назад. – Это бесспорное чудо. Но, знаешь, я не хотел бы увидеть когда-нибудь на твоем лице такое выражение.
– Я простая смертная. – Эсме взглянула на статую так, словно перед ней была настоящая, живая Эльга. Большие глаза целительницы смотрели жалобно, словно она готова была расплакаться. – Я боюсь таких совпадений.
– Эсме, – тихо сказал Джа-Джинни. От осознания того, что он вознамерился сделать, крылан дрожал сильнее, чем после достославного купания у пещеры с лодками. – Помнишь, ты рассказала мне про сон, в котором ты оказалась на площади, среди закованных в кандалы рабов?
Она кивнула.
– Это был мой сон.
– Так ты за этим меня сюда привел? – Целительница горько усмехнулась. – Что ж, рассказывай. Я... готова помочь.
Кто смотрит на тебя – Джайна или Эсме?
Не имеет значения. Ты второй раз в жизни пускаешь в свою душу другого человека – Кристобаль не в счет, он приходит и уходит, не спрашивая разрешения.
Ты второй раз в жизни смотришь на себя чужими глазами...
...на мокрых от пота простынях мечется нечто – существо, одновременно похожее на человека и на птицу. Безумные глаза, разинутый в беззвучном крике рот – мало кто задерживается у постели больного надолго, слишком уж жутко на него смотреть.
Существо прожило на свете пятнадцать лет, но все эти годы сгорят в безжалостном пламени смертельной лихорадки. Дым жертвоприношения вознесется к небесам, и боги с их странной жалостью, так легко переходящей в жестокость, решат: живи. Лишенный памяти, позабывший даже собственное имя – живи. Учись ходить, говорить, летать.
Живи!
И существо подчиняется воле богов...
Когда становится понятно, что болезнь отступила, жизнь постепенно налаживается; точнее, так считают люди. Они перестают говорить шепотом, боязливо ходить на цыпочках: теперь можно не бояться, что завтра придется готовить погребальный костер, а память – она вернется! Обязательно вернется, надо только подождать.
Их слова птицами летают в небе – непойманные, непонятые.
Что такое имя? Пустое сотрясание воздуха. Существо лежит на жесткой кровати, уставившись в стену невидящим взглядом; поросшее черными перьями тело бросает то в жар, то в холод, огромные крылья свисают бесполезными тряпками.
- Предыдущая
- 53/112
- Следующая
