Куяшский Вамперлен (СИ) - Акайсева Анастасия - Страница 37

— Фух, это всего лишь ты. — Я едва различила в темноте силуэт Жозефа, но моментально узнала его голос. — Тебе чертовски повезло: Николя сегодня дома остался. Книгу дописывает. Если б он, как и я, принял тебя за преподобную Мику… Стоп. Ты чего, плачешь? Чего случилось?

— Всё в порядке. — Я подавила очередной всхлип.

— Тебя что, этот козёл из дома выгнал? — не унимался Версаль. — Эх, врезать бы ему хорошенько…

Я не стала ни подтверждать, ни опровергать его догадку — было не до того. Мне всё ещё хотелось плакать, но теперь уже от облегчения. Самые худшие опасения развеялись: Николя остался дома, Жозеф — здесь, рядом со мной, несёт очередную чушь, а значит, никто из них не мог напасть на Ямато, и оплакивать его трагическую кончину я начала преждевременно. От сердца отлегло — темнота больше не давила на грудь погребальным саваном. Пыль измороси постепенно прибила к земле клубившуюся в воздухе мертвенную мглу, позволив мне разглядеть очертания привычных предметов и лишив тем самым ночь её зловещего обаяния.

— Не понимаю я вас, баб, — продолжал разливаться Куяшский Аполлон. — Ну вот что в нём хорошего?

— А что во мне хорошего?

— Да, ладно. Ты классная девчонка.

Я скептически хмыкнула.

— Домой, наверно, не хочешь сейчас возвращаться? — участливо осведомился красавец.

Я опять ответила тишиной. Домой возвращаться действительно не хотелось.

— Пойдёшь со мной на дело?

— Зачем?

— Ну, подсобишь там чего.

— Ты это серьёзно?

— Разумеется.

— Ладно, — обескуражено согласилась я.

Было немного стыдно за такой быстрый переход от вселенской печали к волнительному предвкушению новых приключений, но я успокоила совесть тем, что если Ямато жив (в чём я теперь не сомневалась), то, наверняка, обрадуется новому материалу для диссертации.

Состояние ажитации продлилось недолго, ровно столько, сколько понадобилось моей одежде для того, чтобы промокнуть, ногам — замёрзнуть, а терпению — лопнуть.

— Мы что, так и будем всю ночь по селу ползать? — сорвалась я, устав созерцать спину болотного упыря, замирающего у каждого садового участка.

— Нет, подожди. Кажется, нашёл подходящий дом. — Жозеф напрягся и начал водить ладонями перед очередным забором.

— Что ты делаешь? Ищешь благоприятные потоки энергии ци, чтобы определить, расположен ли дом по фэн-шую?

— А? Что ещё за фен-жуй?

— Даосская практика символического освоения пространства.

— Идиотская практика освоения пространства?.. Ну, да, что-то из этого концерта. Я сканирую биополя тех, кто в доме. Пытаюсь понять, спят или нет.

— Ого! Вамперлены и это могут?

— Ага. Мы ощущаем всплески энергии у живых существ. И не только ощущаем, но и всосать можем те излишки жизненных сил, что при сильных стрессах выплёскиваются. Очень бодрит — прям будто в прорубь голышом ныряешь. Кстати, раз уж мы заговорили о всплесках энергии… Знала бы ты, как твоё биополе скакало в моём присутствии!

— В смысле? — не поняла я.

— В смысле, как у испуганной коровы или влюблённой девки. Я потому и ошалел, когда у тебя жених объявился. Думал даже одно время, что ты какого-то левого парня притащила, чтоб я ревновал.

— Глупости какие. Мы с Ямато обручились задолго до того, как я встретила тебя, — перепугавшись, соврала я и поспешила свернуть опасную тему: — Ну так что там с биополями хозяев дома?

— Слабо ощущаются… Да, верняк уже десятый сон видят. Пошли.

Вамперлен легко перемахнул через забор, отпер калитку сада изнутри и, склонившись в галантном поклоне, впустил меня. Стараясь производить как можно меньше шума, мы нацепили на ноги ботинки в виде звериных лап и начали медленно продвигаться к сараю. Придать следам "чудовища" вид, который бы не навел хозяев на мысль о том, что оно было в стельку пьяно, оказалось весьма сложной задачей. Я даже немного зауважала Николя, так блистательно с ней справлявшегося.

Преодолев сад, мы остановились у коровника.

— А что, если подневольный донор откажется с нами сотрудничать? — Шёпотом спросила я у отпирающего сарай упыря. — Бодаться начнёт, например?

— Всё под контролем. На животных мы действуем, как кролик на удава.

— Может, ты хотел сказать, как удав на кролика?

— А? Какая разница-то?

Действительно, какая разница, оцепенеет ли корова при виде нас или же, радостно жамкая челюстью, попытается заглотить целиком.

Я предпочла не рисковать, предоставив Жозефу возможность проникнуть в сарай одному, и лишь затем, убедившись, что довольного мычания под аккомпанемент душераздирающих воплей вздёрнутого на рогах тела не ожидается, последовала за ним.

— Собираем кровь мы с помощью вот этой штуковины. Я называю её кровососалкой. — Куяшский вамперлен явил передо мной прибор, напоминающий большой кондитерский шприц. — Николя его от Леонардо Гуччини получил — это наш благодетель, если помнишь. Он много какие штуковины для нас и других нелюдей разрабатывает.

— А сам он нелюдь?

— Да нет, обычный богатый чудик. Что-то вроде общества защиты нежити у него там… Так вот, о приборе. Работает он одновременно и как насос и как термос. Чтобы включить, надо вот этот рычажок щёлкнуть. Тогда откроется это отверстие. Тут ещё кончик иглы из дырки торчит, если приглядеться. Видишь?

— Угу, — без энтузиазма подтвердила я.

Мне хотелось побольше расспросить Жозефа о Леонардо, но тот, не замечая моих робких попыток вставить слово в поток его беспрерывной болтовни, продолжал расписывать достоинства прибора.

— Втыкается он вот так. — Презентация чудо-устройства наконец-то завершилась. — Хочешь сама попробовать?

Я отрицательно замотала головой.

— Да ладно, это весело. Давай, медсестричка!

Радостный упырь настойчиво впихнул "шприц" мне в руки. Отстаивать свои права у меня всегда получалось из рук вот плохо, посему, в очередной раз смирившись с тяжёлой долей безотказного человека, я бочком начала подступать к корове.

— Куда колоть? — Мой голос был преисполнен страдания.

— Сюда. — Жозеф приподнял корове хвост и ткнул пальцем в его основание.

Мысленно попросив у животины прощения, я вдохнула настолько глубоко, насколько позволяло витавшее в воздухе дивное амбре и всадила иглу в указанное место. Прибор послушно щёлкнул, и по молочно-белым стенкам сосуда медленно стала подниматься густая тёмная субстанция. Я брезгливо поморщилась и отвернулась, радуясь, что ужин пропущен, а обед уже переварен.