Антидот. Противоядие от несчастливой жизни - Буркеман Оливер - Страница 6

Наверное, одна из самых сильных метафор этих странных взглядов на мир – небольшая игрушка под названием «китайские наручники» (хотя нет никаких подтверждений именно китайского ее происхождения). Психолог Стивен Хейс[17], откровенный критик нецелесообразности позитивного мышления, держит на рабочем столе своего кабинета в университете штата Невада целую коробку этих штучек, чтобы с их помощью иллюстрировать свои доводы. «Наручники» – плетеный цилиндр из бамбука с отверстиями с каждой стороны диаметром примерно в человеческий палец. Ничего не подозревающей жертве предлагают просунуть указательные пальцы обеих рук в отверстия, и человек оказывается в ловушке: при попытке вытащить пальцы отверстия сужаются. Чем сильнее он тянет пальцы наружу, тем сильнее сжимаются края цилиндра и ловушка делается крепче. Освободиться можно, только прекратив усилия и засунув пальцы глубже в цилиндр: тогда его концы ослабевают и он просто спадает с рук.

Хейс замечает, что в случае с китайскими наручниками «делать, казалось бы, совершенно разумную вещь оказывается нецелесообразным». Идти к счастью по негативному пути и означает делать другие – казалось бы, совершенно неразумные – вещи.

Обычное весеннее утро на центральной линии лондонского метро: поезда ходят с «легкими перебоями», а от толпы сгрудившихся пассажиров исходит тяжелое чувство отчаяния. Необычно то, что через пару минут я собираюсь добровольно совершить нечто, заранее представляющееся мне одним из самых ужасающих переживаний моей жизни. При подходе поезда к станции Чэнсери-Лэйн я собираюсь во весь голос объявить «Чэнсери-Лэйн!» – до того, как это сделает автоматический голос из динамиков в вагоне. А дальше я буду продолжать объявлять названия станций по мере движения поезда: Холборн, Тотенхэм-Корт-Роуд, Оксфорд-Серкус и так далее.

Я понимаю, что это – подвиг не самой выдающейся смелости. Читатели, которые пережили похищение пиратами, погребение заживо или хотя бы побывали в зоне особо высокой турбулентности во время авиаперелета, наверняка сочтут, что в данном случае я излишне драматизирую ситуацию, и их можно понять. Тем не менее мои ладони вспотели, а сердце бьется учащенно. Я всегда с трудом преодолевал собственное смущение и теперь проклинаю себя за то, что счел толковой идеей вызвать его специально.

Я выполняю ритуал намеренного самоуничижения по методу американского психолога Альберта Эллиса, умершего в 2007 году. Он создал его в качестве наглядной демонстрации принципов древней философии стоиков, которые были одними из первых, кто предположил, что счастье может зависеть от отношения к негативным сторонам жизни. Эллис рекомендовал «упражнение со станциями метро» (впервые предписанное им пациентам, проходящим у него курс психотерапии в Нью-Йорке) в качестве примера того, насколько неразумно мы воспринимаем даже самые легкие неприятности и сколько полезного можно в этом обнаружить, если заставить себя присмотреться внимательнее.

Стоицизм, зародившийся в Греции и расцветший в Риме, не следует смешивать с расхожим понятием унылого безропотного смирения, которое скорее подходит для описания состояния моих нынешних попутчиков в вагоне лондонского метро. Истинный стоицизм требует намного большей трезвости ума и умения проявлять могучее спокойствие в трудных обстоятельствах.

Оно заставит меня испытать неприятные ощущения, которых я боюсь, и сделать из этой ситуации интересный психологический вывод: мои представления о том, насколько все это будет ужасно, при ближайшем рассмотрении окажутся совершенно несоответствующими действительности.

Если только вы не относитесь к редким людям, никогда не испытывающим смущения, вам легко будет посочувствовать моим страхам. Однако испытывать какие-либо отрицательные эмоции по данному поводу было бы достаточно странно. В конце концов, в этом вагоне я никого не знаю лично, и если кто-то решит, что я сумасшедший, мне не должно быть до этого никакого дела. Далее, я ездил в метро и знаю, что, если кто-то вдруг начинает вслух разговаривать сам с собой, все остальные пассажиры, включая меня, просто не обращают на это внимания. Вероятно, это и есть самое худшее, что может со мной случиться. Кроме того, эти разговорчивые товарищи обычно несут какую-то околесицу, а я собираюсь объявлять станции, что можно считать полезной общественной работой. По крайней мере, мои слова будут раздражать меньше, чем все эти громко жужжащие наушники айподов вокруг.

И все же почему, когда поезд едва начинает притормаживать в туннеле, приближаясь к станции Чэнсери-Лэйн, я чувствую себя так, будто меня вот-вот стошнит?

Большинство популярных взглядов на счастье основаны на простой философии, которая предлагает сосредоточиться на том, что хорошо. В мире самосовершенствования самое прямое свидетельство такого подхода называется методом «позитивной визуализации»: идея в том, что, если вы мысленно представите, как все будет замечательно, с большой долей вероятности так оно и произойдет. Модная нью-эйджевская концепция «закона притяжения» идет дальше, предполагая, что визуализация может быть единственным, что вам потребуется для богатства, насыщенной личной жизни и крепкого здоровья. В своей речи перед руководством инвестиционного банка Merrill Lynch в середине 1980-х автор «Силы позитивного мышления» Норман Винсент Пил[19] говорил: «Вы становитесь тем, кем себя представляете, и это глубинное свойство человеческой природы. Если вы видите себя напряженным, нервным и расстроенным… вы совершенно точно будете таким. Если вы увидели себя ущербным в каком-либо качестве и это зрелище откладывается в вашем сознании, оно сразу просочится в подсознание посредством интеллектуального осмоса, и вы станете именно таким, каким визуализировали себя. Напротив, если вы видите себя организованным, собранным, прилежным, мыслителем, тружеником, верящим в свои способности, талант и в себя самого, вы и будете таким!» Merrill Lynch рухнул в разгар финансового кризиса 2008 года и был присоединен к Bank of America. Читатели могут делать собственные выводы.

Однако даже большинству из тех, кто глумится над пиловскими проповедями, трудно оспаривать мировоззрение, лежащее в их основе: в принципе, лучше оптимистически смотреть в будущее, которым вы в состоянии управлять. Фокус на том, что, по вашему мнению, будет происходить, а не на том, что нежелательно, кажется разумным способом самомотивации и максимизации возможностей успеха. Направляясь на собеседование при приеме на работу, вы склонны рассчитывать на собственный триумф. Когда вы собираетесь попросить кого-то о свидании, лучше исходить из того, что вам ответят согласием. Понятно, что тенденция к ожиданию лучшего тесно переплетена с выживанием человека как вида и наша эволюция допустила перекос именно в эту сторону. Нейрофизиолог Тали Шарот в своей книге «Оптимистическое искажение» (2011) собрала множество подтверждений тому, что нормально функционирующий мозг может быть устроен так, чтобы оценивать шансы на благополучный исход чего-либо выше, чем они есть на самом деле. Исследования показывают, что здоровые и счастливые люди обычно проявляют менее адекватное, слишком оптимистичное понимание своей способности реально влиять на происходящее в отличие от тех, кто подвержен депрессивным состояниям.