Нужные вещи (др. перевод) - Кинг Стивен - Страница 34
- Предыдущая
- 34/171
- Следующая
Дверь кухни со стуком распахнулась, и раздался встревоженный голос Пита:
— Вильма? Вильма, что с тобой?
Тяжелое движение у нее за спиной не прекращалось — отвратительные звуки, как будто грязь булькает в чьем-то гигантском горле. За забором, у Хаверхиллов, разлаялась их истеричная шавка — аж зашлась тонким противным визгом, — что не добавило Вильме хорошего настроения.
Она поднялась на ноги и увидела, что Пит удивленно таращится на нее.
— Вильма, ты что, упала? Ты в порядке?
— Да! — яростно закричала она. — Да, я упала! Да, я в порядке! Включи лучше свет!
— Ты не ушиблась…
— Черт тебя подери, включи свет! — завопила она и провела рукой по пальто. Рука покрылась липкой грязью. Вильма так разъярилась, что могла бы сосчитать свой пульс по ярким точкам, бившимся у нее в глазах… и сильнее всего она злилась на самое себя, за свой испуг. Пусть даже секундный.
Проклятая шавка на соседнем дворе буквально сходила с ума. Господи, как же она ненавидит собак, и особенно таких голосистых.
Силуэт Пита исчез со ступенек, дверь открылась, в мягком свете внутри протянулась рука, и двор наконец озарился ярким электрическим светом.
Вильма взглянула на себя и увидела широкую бурую полосу на животе и груди на ее новом осеннем пальто. Она вытерла лицо и посмотрела на руку — рука тоже стала коричневой. А по спине — Вильма это очень хорошо чувствовала — медленно стекала густая струя грязи.
— Грязь! — Она даже не поняла, что говорит вслух, настолько все это было невероятно. В голове не укладывалось… Кто это сделал? Кто осмелился на такое?
— Что ты сказала, милая? — спросил Пит. Он шагнул было к ней, но теперь остановился на безопасном расстоянии. Он знал, что к Вильме лучше не подходить, когда у нее такое лицо: как будто под кожей закопошилось гнездо только что вылупившихся змеенышей.
— Грязь! — заорала она, протягивая к нему руки. Густые бурые ошметки полетели во все стороны. — Грязь, говорю! Грязь!
Пит заглянул ей за спину и наконец понял, о чем она говорит. У него челюсть отвисла. Вильма обернулась. Мощный прожектор, закрепленный над кухонной дверью, осветил бельевые веревки и сад с беспощадной ясностью, обнажая все, что того заслуживало. Чистые простыни, вывешенные Вильмой с утра, теперь болтались унылыми, мокрыми тряпками. Они были не просто заляпаны грязью — они были пропитаны ею сверху донизу, покрыты грязью сплошным слоем.
Вильма посмотрела в сад и увидела глубокие рытвины в тех местах, где набирали грязь. Она увидела и вытоптанную в траве дорожку, по которой ходил взад-вперед неизвестный гряземет — набирал заряды, подходил к белью, швырял комья грязи и возвращался за новой порцией.
— Проклятие! — завопила она.
— Вильма… Пойдем в дом, дорогая, я… — Пит запнулся, пытаясь придумать, что он, и наконец нашелся: — Я сделаю чаю.
— Да пошел ты со своим чаем! — завизжала она на самой высокой ноте, на которую только была способна, и собака на соседнем дворе залаяла еще пуще. Вильма скривилась. Господи, как же она ненавидит собак, как ее это бесит… Паршивая шавка, когда же ты наконец подавишься своим поганым языком?!
Чаша ее терпения переполнилась, и Вильма накинулась на простыни, как на врага, — вцепилась обеими руками и стала срывать их с веревки. Веревка натянулась и со звоном лопнула, как гитарная струна. Простыни, висевшие на ней, шлепнулись на мокрую землю. Вильма сжала кулаки и выпучила глаза, как ребенок, закативший истерику. Она сделала один большой лягушачий прыжок и приземлилась на одну из упавших простыней. Раздался ленивый хлюп, простыня вздулась и опала, разбрызгивая во все стороны комья бурой слизи. Большая часть попала на Вильмины новые чулки. Это стало последней каплей. Вильма оскалилась и заверещала от ярости. Она найдет того, кто это сделал. Ой найдет! Уж поверьте! И когда она его найдет…
— Мистер Ержик, у вас что-то случилось? — Голос мистера Хаверхилла дрожал от волнения.
— Нет, черт тебя подери, ничего не случилось. Мы тут пьем Стерно и смотрим шоу Лоуренса Велка, и, может быть, вы уже заткнете свою брехучую собаченцию? — провизжала Вильма.
Она слезла с простыни и встала рядом, тяжело дыша. Ее спутанные волосы в беспорядке упали на пылающее лицо. Она отбросила их назад, яростно тряхнув головой. Эта гребаная собака доведет ее до помешательства. Гребаная визгливая собака…
И тут поток ее мыслей резко остановился с почти ощутимым щелчком.
Собаки.
Гребаные визгливые шавки.
А кто живет прямо тут, за углом, на Форд-стрит?
Точнее: какая полоумная тетка живет прямо тут, за углом, с гребаной визгливой шавкой по кличке Бандит?
Нетти Кобб, кто же еще!
Эта чертова собака лаяла всю весну, таким тонким щенячьим тявканьем, которое прямо под кожу тебе влезает и все нервы выматывает, так что в итоге Вильме пришлось позвонить Нетти домой и сказать, что если она не справляется со своей собакой и не может ее заткнуть, то пусть тогда усыпляет, а то житья никакого нет. Через неделю, когда никаких улучшений не наступило (по крайней мере таких улучшений, которые Вильма была бы согласна признать), она опять позвонила Нетти и заявила, что, если та не справляется со своей собакой, придется прибегнуть к помощи полиции. И на следующий день, ближе к вечеру, когда эта дрянная шавка устроила очередной концерт, Вильма вызвала-таки полицию.
А где-то через неделю после этого случая Нетти пришла в магазин, где работала Вильма (в отличие от Вильмы Нетти всегда очень долго раздумывала, прежде чем приниматься за дело). Она встала в очередь перед Вильминой кассой, хотя у нее не было никаких покупок. Когда подошла ее очередь, Нетти пискляво прошипела:
— Перестань портить нам жизнь, мне с Бандитом. Он очень славный маленький песик, так что оставь нас в покое, Вильма Ержик.
Вильму, всегда готовую к драке, ничуть не смутило то, что стычка происходит на ее рабочем месте. Ей это даже понравилось.
— Дамочка, вы еще не знаете, что такое по-настоящему портить жизнь. Но скоро узнаете, если не заткнете свою ублюдочную собаку.
Миссис Кобб стала бледной как мел, вытянулась во весь рост и так крепко стиснула свою сумочку, что сухожилия на ее тощих ручонках обозначились под кожей от кисти до локтя.
— Я тебя предупредила, — проскрипела она и поспешно направилась к выходу.
— Ой-ой-ой, я прямо уже описалась со страху! — громко крикнула Вильма ей вслед (любая, пусть даже пустячная перепалка всегда приводила ее в хорошее настроение), но Нетти прибавила шаг и, даже не обернувшись, выскочила из магазина.
После этого собака примолкла. Это даже слегка разочаровало Вильму: весна выдалась скучной, Пит не выказывал признаков неповиновения, — и Вильму охватила зеленая тоска, но не в честь распускающихся деревьев и веселой зелени газонов. Чтобы раскрасить жизнь и придать ей остроту, нужна была хорошая свара. Какое-то время Вильме казалось, что Нетти — как раз подходящий объект, но раз ее собака решила все-таки последить за своими манерами, Вильма подумала, что для разнообразия можно найти и какой-то другой объект для приложения воинственных сил.
Как-то раз, в мае, собака залаяла снова. Эта шавка успела издать всего пару гавков, но Вильма тут же бросилась к телефону, чтобы позвонить Нетти; она подчеркнула номер Нетти Кобб в телефонной книге. Так… как говорится, на всякий случай.
Она сразу же приступила к делу, не тратя времени на любезности.
— Это Вильма Ержик, дорогуша. Я вот что звоню. Хочу вам сказать, что, если вы не заткнете своего пса, я заткну его сама.
— Он уже перестал! — закричала Нетти. — Я завела его в дом сразу, как только пришла и услышала, как он лает! Оставь нас с Бандитом в покое, а не то пожалеешь! Я тебя предупреждаю!
— Просто запомни, что я тебе сказала, — ответила Вильма. — С меня довольно. Когда он снова забрешет, я не буду звонить в полицию. Я сама ему глотку-то перережу.
- Предыдущая
- 34/171
- Следующая
