История Авиации 2004 04 - Журнал История авиации - Страница 14

• Предыдущая
• 14/50
• Следующая

Именно так, а не иначе, действовали Сафонов и его подчиненные во время вылета на перехват 9 сентября — группы бомбардировщиков Ю-87, которых атаковали единым строем все шесть И-16 во главе со своим командиром эскадрильи. Не было ни ударной, ни прикрывающих групп. Несмотря на то, что посты ВНОС подтвердили падение лишь трех Ю-87 8*, тем не менее, после боя на свои боевые счета записали по одной сбитой «штуке» сразу пять летчиков: капитан Сафонов, старший лейтенант Коваленко, лейтенант Покровский, лейтенант Максимович и старшина Семененко, лишь молодой и неопытный летчик сержант Романов промахнулся, но он лишь только ещё учился азам «сафоновской» тактики внезапных атак.

Вот, пожалуй, и весь секрет «наступательного порыва» североморского аса летом 1941 г. Внезапные атаки — вот главный «козырь» успеха легендарного североморского аса. По сути, Сафонов применял «азбучную» тактику ведения воздушного боя, но кому-то показавшуюся для начального периода Великой Отечественной войны весьма «прогрессивной»: заметить противника первым, провести внезапную атаку, используя для этого облака или солнце и, наконец, атаковать самолеты противника с близкой дистанции — с «сафоновской». Но можно ли считать, что этот тактический прием был «изобретен» североморским асом? Можно ли говорить о Борисе Сафонове как о «творце тактики воздушного боя современной войны на Севере»? Конечно, нет. Ещё в Первую Мировою войну русские летчики широко применяли этот тактический прием, основанный на принципах внезапности, что было отражено в их первых трудах по тактике воздушного боя: «Как и во всяком бою, тем более в воздушном, обладающим исключительной скоротечностью, необходимо, пользуясь той или иной обстановкой, всемерно, стремиться к внезапности. Она дает атакующему, во первых, инициативу (даже при меньшей скорости его аппарата) и, следовательно, выбор более удобной позиции для обстрела, а во-вторых, и лучшее использование огня. У атакующего в этом случае будет также значительный перевес и в моральной стороне — противник, застигнутый врасплох, не сразу оценит обстановку и запоздает открыть стрельбу» 9*.

Безусловно, нужно признать, что в условиях современной воздушной войны Борис Сафонов сумел эффектно применять этот тактический прием, успех выполнения которого полностью зависел от командира — ведущего группы, который должен был, обнаружив противника, мгновенно оценить обстановку, выбрать наиболее отвечающий сложившимся условиям вариант атаки, быстро и скрытно занять группой исходное положение и первым, показывая пример хладнокровия и бесстрашия, броситься на врага. Все это было присуще командиру 4- й эскадрильи 72-го САП ВВС Северного флота, заслуженно получившему одним из первых на Мурманском фронте высокое звание Героя Советского Союза.

Но в тоже время говорить о каких то особых приемах ведения воздушного маневренного боя Сафоновым и его подчиненными не приходится. В этом отношении было бы более интересней исследовать боевые действия эскадрильи «чаек» под командованием капитана Туманова, перед которой стояла основная задача — противодействовать истребительной авиации противника, то есть вести борьбу за господство воздухе. Если Сафонов просто избегал воздушных боев с месершмиттами во имя главной своей задачи, то летчики эскадрильи И-153 наоборот искали, вступали и вели бой непосредственно с истребителями противника.

Но надо заметить, что «сафоновская» тактика внезапных атак в «современной воздушной войне» имела свои существенные недостатки и могла успешно использоваться только в небе Заполярья, где противодействие малочисленной истребительной авиации было очень незначительным. Как правило, Сафонов атаковал бомбардировщики противника одной группой, без прикрытия; атаковали самолеты противника все летчики группы. Бесспорно, такой внезапный удар сразу пятью — шестью истребителями действовал на противника ошеломляюще. Но в тоже время он имел и свои минусы. Сами атакующие, при внезапном появлении истребителей противника сразу же превращались из «охотников» в «добычу». Рации в полете «сафоновцы» не использовали, хотя большая часть И-16 была ими оборудована, вот поэтому, как командир эскадрильи и ведущий группы, Борис Сафонов строго требовал от своих подчиненных выполнения двух основных его заповедей:

1. Максимальная осмотрительность в воздухе. «Грош цена бойцу, которого первым обнаружил враг. В воздухе надо смотреть так, чтобы видеть «пятку костыля собственной машины» — часто говорил Сафонов своим подчиненным. Бесспорно, в применяемой тактике внезапных атак первым обнаружить противника — это уже «половина победы».

2. Действовать единой группой, никому не отрываться от группы, не выходить из боя и не терять зрительную связь во время атаки.

Здесь хотелось бы опровергнуть ещё одно ложное утверждение о том, что Борис Сафонов «первым на Севере практически доказал преимущество пары, как тактической единицы истребителей перед звеном трехсамолетоного состава». Действительно, записи «Журнала учета боевых вылетов 72 САП» показывают, что накануне войны и первые недели боевых действий в Заполярье Борис Сафонов часто поднимался в воздух в составе пары — со своим командиром звена старшим лейтенантом Геннадием Антипиным. Так, в июне — июле 1941 г. каждый третий боевой вылет совершался в паре. Но в августе, этот показатель существенно изменился… в сторону звена трехсамолетного состава — лишь только каждый пятый стал совершаться в паре. А в сентябре, то есть в период, когда мастерство Бориса Сафонова, образно говоря, было в зените его боевых успехов, из 38 боевых вылетов лишь три можно с некоторой оговоркой считать, что они были выполнены в составе пары, так как в двух случаях он вылетал в составе четырёх самолетов и один раз — в составе восьми. Все остальные вылеты в этом месяце в основном были выполнены в составе трёх и шести самолетов! И если следовать логике, то получается, что с приобретением боевого опыта североморский ас все более склонялся к звену из трех самолетов и свои громкие сентябрьские воздушные бои провел исключительно в составе этого устаревшего тактического построения.

Так что же было в действительности. Прежде всего, надо сказать, что в начале боевых действий Борис Сафонов был просто вынужден летать в паре с Геннадием Антипиным. Дело в том, что в после того, как в апреле 1941 г. потерпел аварию И-16 с зав. № 24Р21891 в составе его эскадрильи осталось всего три самолета. Из этих трех истребителей на одном самолете молодые летчики продолжали выполнять учебно-тренировочные вылеты, а на двух оставшихся Сафонов и Антипин выполняли боевые задания, в частности вылетали на перехват самолетов противника.

После того, как «сафоновская» эскадрилья пополнилась матчастью, получив 12 И-16, прибывших с Краснознаменного Балтийского флота, Сафонов начал вылетать в составе трёх и шести самолетов. Но 29 июня 1941 г. после массированного первого удара по аэродрому Ваенга, практически все сафоновские «ишачки» получили повреждения, а пять из них в этот день были уничтожены. Последующие бомбардировки аэродрома в июле месяце также периодически выводили из строя часть И-16. И в первые недели июля Сафонова абсолютно не «мучили» мысли, что лучше: парой вылетать по тревоге на перехват самолетов противника или звеном трехсамолетного состава. В этот период у него были мысли совсем другого характера — сколько самолетов он всего сможет поднять в воздух и кого из молодых летчиков, прошедших курс обучения, записать в боевой состав.

6* Существует немало документальных свидетельств, что пилоты истребителей Люфтваффе сами частенько подходили к линии фронта или объекту удара в плотном строю, за что нередко бывали наказаны.

7* ЦВМА, Ф.767, оп.2, д.272, л. 11об.

8* О ЦВМА, Ф.20, д.23681, л. ЗЗ.

9* В.К.Бабич. Воздушный бой. Военное издательство. М., 1991, стр.32 со ссылкой на книгу В.Ткаченко «Материал по тактике воздушного боя» изданной в 1917 г.

• Предыдущая
• 14/50
• Следующая