Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.) - Гудкайнд Терри - Страница 37

• Предыдущая
• 37/134
• Следующая

Дженнсен провела рукой по волосам под капюшоном, поправляя выбившиеся локоны:

— Я не знаю, Себастьян. Говорят, что они перенаправляют магию человека против него самого. Ударить их — значит дать им в руки оружие.

— А почему мы должны их бояться?

— Они способны не только выпытывать информацию у наделенных даром врагов лорда Рала, но и могут причинить боль кому угодно. Вы видели, какое оружие они несли?

— Нет, никакого оружия я у них не видел. Они несли всего лишь маленький красный стержень.

— Это их оружие. Оно называется эйджил. Они носят его на цепочке, висящей на запястье, чтобы оно всегда было под рукой. Это магическое оружие.

Себастьян обдумал то, что узнал, но, похоже, ясности ему это не прибавило.

— И как они пользуются этим эйджилом?

Скептицизм в его голосе сменился на более спокойные интонации. Он опять выполнял задание, на которое его послал Джегань, анализируя полученные сведения.

— Я плохо разбираюсь в этом, но из всего услышанного ранее могу заключить, что одно лишь прикосновение эйджила приносит невообразимые страдания: от перелома костей до мучительной смерти. Иногда смерть бывает мгновенной. Морд-сит сама решает, насколько сильной должна быть боль и должна ли последовать смерть.

Некоторое время Себастьян снова обдумывал ее слова. Потом спросил:

— Почему же вы так боитесь их? Если всего лишь слышали о них, откуда у вас такой страх?

Теперь уже она недоверчиво смотрела на него:

— Себастьян, лорд Рал охотится за мной всю мою жизнь. Эти женщины — его персональные убийцы. Как вы думаете, им будет приятно доставить меня к своему хозяину?

— Думаю, да.

— По крайней мере сейчас они в коричневом. Красную одежду они надевают при особой опасности или когда идет преследование. На красной коже не так видна кровь.

Себастьян приложил ладони к глазам, а потом взъерошил волосы:

— Вы живете в кошмарной стране, Дженнсен Даггет.

«Дженнсен Рал, — мысленно поправила собеседника девушка, как всегда испытав жалость к себе. — Дженнсен по матери, Рал по отцу».

— Вы думаете, я не знаю этого?

— А что, если эта колдунья не захочет помочь вам?

Она сняла нитку с колена:

— Тогда я не знаю.

— Он настигнет вас. Лорд Рал никогда не оставит вас в покое. Вы никогда не будете свободной…

Он не договорил, но она поняла, как он хотел закончить: …если только не убьете его.

— Алтея должна помочь мне, — сказала Дженнсен со слезами на глазах. — Я так устала бояться, я так устала убегать.

Себастьян мягко опустил руку ей на плечо:

— Понимаю.

Никакое другое слово в этот момент не было для нее более важным. Но она смогла только кивнуть в знак признательности. Он заговорил более пылко:

— Дженнсен, у нас есть женщина, наделенная даром, как Алтея. Она принадлежит к секте сестер Света, живущих в Древнем мире, во Дворце Пророчеств. Когда Ричард Рал завоевал Древний мир, он разрушил Дворец. Говорят, это было прекрасное, особенное место, но это Рала не остановило. Теперь сестры нашли убежище у императора Джеганя, помогая ему. Возможно, и наша колдунья сможет помочь вам.

Она смотрела в его заботливые глаза.

— Правда? Может, те, кто скрывается у императора, и смогут помочь мне спрятаться… Но мой сводный брат всегда на полшага позади, ожидая, что я оступлюсь, и тогда он сможет этим воспользоваться. Себастьян, я не думаю, что нужно искать помощь в такой дали. Алтея уже однажды помогла мне спрятаться от лорда Рала. Я должна убедить ее помочь мне снова. Если она не поможет, боюсь, у меня больше не останется шанса.

Себастьян снова наклонился к ней и ответил с уверенной улыбкой:

— Мы найдем Алтею, а ее магия поможет вам спрятаться.

Почувствовав себя лучше, девушка улыбнулась ему в ответ.

Убедившись, что морд-сит ушли далеко, Дженнсен и Себастьян вернулись в зал, чтобы продолжить поиски Фридриха. Каждый из них некоторое время занимался расспросами, прежде чем Дженнсен нашла человека, знающего позолотчика. Окрыленные надеждой и следуя полученным указаниям, они двинулись в глубь дворца.

Там, на перекрестке двух больших коридоров, они с удивлением обнаружили тихую площадь с квадратным бассейном, наполненным темной водой. Бассейн был обложен не мрамором, а черепицей. На четырех колоннах лежал купол с отверстием, сквозь которое было видно небо. Зимой отверстие покрывали стеклянными панелями. Свет, проходящий через скошенные грани, играл на черепичном обрамлении и водной глади.

В бассейне, в стороне от центра (Дженнсен почему-то показалось, что справа) стоял темный неровный камень с небольшим колоколом наверху. В центре такого оживленного места это было восхитительно тихое пристанище.

Вид площади с колоколом моментально вызвал у Дженнсен поток воспоминаний. Когда колокол зазвонил, она вспомнила, что люди приходят в такие места склониться перед лордом Ралом и пропеть молитву в его честь. Она предполагала, что такое почитание — единственная цена, которую следует заплатить за разрешение пребывать в его дворце.

Люди сидели на низком парапете вокруг бассейна, приглушенно разговаривая и наблюдая за золотыми рыбками, скользящими в темной воде. Даже Себастьян на несколько минут остановился.

Потом они продолжили свой путь.

Повсюду были посты стражников. Скорее всего они располагались в ключевых местах. Командиры караулов ходили по залам, наблюдая за людьми, останавливая некоторых и заводя разговоры. О чем они спрашивали, Дженнсен не знала, но увиденное взволновало ее страшно:

— А что мы скажем, если они спросят нас?

— Лучше не говорить ничего, кроме того, что необходимо.

— А что необходимо?

— Расскажите им, что мы фермеры с юга. Фермеры живут обособленно и часто ничего не знают, кроме дел своей фермы. Поэтому, даже если мы и не знаем чего-то, наше незнание не вызовет подозрений. Мы приехали посмотреть дворец и сделать небольшие покупки. Например, хотим купить приправы.

Дженнсен встречала фермеров и не думала, что они столь несведущи, как об этом говорил Себастьян.

— Фермеры выращивают и собирают травы, — сказала она. — Я не думаю, что они поедут во дворец за приправами.

— Ну, чтобы купить одежду… Например, вы хотите купить одежду для ребенка.

— Ребенка? Какого еще ребенка?

— Вашего ребенка. Вы — моя жена и недавно обнаружили, что беременны.

Дженнсен почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Она не могла сказать, что беременна. Это могло привести к последующим расспросам.

— Ну, хорошо. Мы фермеры, приехали, чтобы купить всякие мелочи — травы и все такое. Редкие травы, которые у нас не растут.

В ответ он лишь искоса взглянул на нее и улыбнулся. Его рука вернулась к ней на талию, сразу сметая все ее проблемы.

За следующим перекрестком они свернули направо, в большой зал. Тут по стенам тоже стояли лавки. Дженнсен сразу бросилась в глаза палатка, над которой висела позолоченная звезда. Умышленно или нет, но звезда была восьмиугольная, как на Благодати. Дженнсен достаточно часто рисовала ее, чтобы быть в этом уверенной.

Вместе с Себастьяном она бросилась к палатке. С бьющимся сердцем увидела там один лишь пустой стул, но ведь было утро, и она решила, что, возможно, Фридрих еще попросту не пришел. Соседний ларек тоже был закрыт.

Дженнсен остановилась около палатки, в которой продавались кожаные маски.

— Вы не знаете, позолотчик сегодня откроется? — спросила она мужчину, работавшего там.

— Извините, не знаю, — ответил тот, не отрываясь от работы: он обрезал украшения хорошо заточенным ножом, — я здесь недавно.

Дженнсен поспешила к следующей открытой палатке — там продавали покрывала с вышитыми цветными картинами. Повернувшись к Себастьяну, она хотела позвать его, но тот уже наводил справки в ларьке неподалеку.

Женщина за низким прилавком вышивала на квадрате из грубой ткани голубой ручей. Позади нее, на полках, лежали подушки, украшенные подобными картинами.

— Госпожа, вы не знаете, откроется ли сегодня позолотчик?

• Предыдущая
• 37/134
• Следующая