Возвращение в джунгли (др. перевод) - Берроуз Эдгар Райс - Страница 29
- Предыдущая
- 29/58
- Следующая
В прибрежных зарослях кишели птицы и звери, поэтому в меню путешественников входило также свежее мясо, а в качестве десерта к их столу всегда были самые разнообразные фрукты и орехи.
Если бы Тарзан мог знать, что в то время, как он лениво жевал авокадо, развалившись на мягких шкурах и наблюдая за камышовым поплавком, девушка, которую он любил, в изорванном платье и полуразалившейся обуви устало пробиралась сквозь чащу в поисках хоть какой-нибудь еды!
На восьмой день пути река разлилась еще шире; в ней кишмя кишели крокодилы. По ночам красные глаза больших рептилий светились то там, то здесь, и путешественники старались не засыпать на краю плота.
В джунглях, где вырос Тарзан, не было больших рек, поэтому он редко сталкивался с крокодилами и теперь затруднялся сказать, насколько опасны могут быть эти зловещие с виду создания. Может, их грозный вид обманчив и справиться с ними не труднее, чем с полувзрослыми Шитой или Сабор? Но на всякий случай приемыш Калы предпочитал держаться настороже.
Зато бегемоты, которых тоже становилось в реке все больше, сперва не вызывали у друзей никаких опасений. Толстокожие пухлые увальни днем лежали в воде, выставив на поверхность ноздри, уши и верхнюю часть спины, а ночами уходили кормиться на берег, густо испещренный их постоянными тропами. Но однажды Тарзан и Арно стали свидетелями того, как на узкой тропе столкнулись большой бегемот и носорог, спускающийся к водопою. Ни один зверь не пожелал уступить другому дорогу, и в завязавшейся короткой схватке погибли оба животных.
После этого случая человек-обезьяна стал относиться к водяным гигантам с большим уважением и уже не смотрел на них, как на неповоротливую гору мяса. Если на берегу гиппопотам сумел дать отпор такому грозному бойцу, как носорог, насколько же серьезным противником он может стать в воде, где двигается так же проворно, как рыба?
Арно считал, что от деревни Човамби их отделяет теперь не больше одного-двух дней; но самый последний день принес путникам больше тревог, чем весь их предыдущий путь по Большой Реке.
С утра вокруг плота то выныривало, то снова уходило под воду множество бегемотов — еще никогда речные великаны не были такими беспокойными. Несколько раз Джеку и Тарзану приходилось хвататься за шесты, чтобы избежать столкновения с блестящей гладкой тушей, которая вдруг возникала рядом с плотом.
Между бегемотами скользили крокодилы, которые тоже вели себя все более неспокойно…
Тарзана начинало это всерьез тревожить, но он никак не ожидал того, что произошло, едва солнце приблизилось к зениту.
Вдруг одна из рептилий метнулась к огромному гиппопотаму и, вцепившись в его бок, стала крутиться волчком, выдирая из тела толстокожего большой кусок мяса. Бегемот взревел, клацнул громадной пастью, и перекушенный почти пополам крокодил ушел под воду, которая тут же окрасилась красным.
— Черт меня побери! — воскликнул Джек. — Еще никогда в жизни…
Человек-обезьяна уже гнал плот к берегу; Арно схватил второй шест и принялся ему помогать.
Приемыш Калы вырос в джунглях, но он тоже никогда еще не видел того, что началось минуту спустя в дотоле спокойных водах широкого потока!
Атака первого крокодила послужила сигналом для его сородичей — и вот уже вода от берега до берега закипела от сражения хищных рептилий и бегемотов, которые одинаково считали себя хозяевами реки. Адский бой наполнил воздух звуками хлопков, похожих на хлопанье колес большого парохода, ревом и хрюканьем бегемотов и крокодилов, испуганным криком птиц, вылетающих из листвы прибрежных деревьев, истошным верещанием мартышек, наблюдающих за битвой с высоких ветвей.
Тарзан сам был бы рад сейчас очутиться на дереве, но до ближайшего дерева плот отделяло не меньше сотни футов воды, кишащей обезумевшими крокодилами и гиппопотамами. Человек-обезьяна и Арно неистово налегали на шесты, чудом умудряясь избегать столкновения с дерущимися чудовищами; после нескольких минут отчаянных усилий, растянувшихся, казалось, на три столетия, до берега осталось каких-нибудь двадцать футов…
И тут огромный бегемот, стремительно всплыв, ударил плот снизу. Лианы, которыми были связаны бамбуковые стволы, лопнули, как обычные нитки; остатки плота, мешки и люди взлетели высоко вверх и рухнули туда, где крокодилы яростно атаковали толстокожих гигантов, вспенивая воду ударами хвостов.
Тарзан и Арно вынырнули в самой гуще битвы и быстро поплыли к берегу в бурлящей, как кипяток, воде. Только то, что злоба рептилий была направлена исключительно против гиппопотамов, позволило людям проплыть около десяти футов…
А потом человек-обезьяна почувствовал, как чудовищные челюсти схватили его за ногу и потащили вниз. Приемыш Калы бешено рванулся, но крокодил оказался сильнее — и Тарзан с головой ушел под воду, мутно-красную от своей и чужой крови.
Еще никогда лесному богатырю не приходилось попадать в такие отчаянные ситуации!
Как он ни дергался и ни бился, ему не удавалось вырваться из ужасного капкана, дробящего его бедро. Он колол врага ножом, но лезвие не пробивало толстую шкуру пятнадцатифутовой рептилии, двигавшейся в воде так же уверенно, как ее жертва — на вершинах деревьев. Человек-обезьяна понял, что вода вот-вот ворвется в его легкие, а это — конец… И тут его клинок вонзился в глаз крокодила, и безжалостные челюсти разжались.
Тарзан выскочил на поверхность, глотнул воздуху пополам с кровавой пеной и снова ушел под воду. Почувствовал, как его хватают подмышку, помогая всплыть — и, кашляя, задыхаясь, вцепился в плечо Арно. Джек поддерживал его по тех пор, пока человек-обезьяна не отдышался, а потом друзья снова поплыли к берегу между снующих вокруг крокодилов.
Тарзану почти не владел правой ногой; несколько раз он был вынужден хвататься за Арно, но возле самого берега их разделили два огромных крокодила, сцепившихся между собой. На какое-то время весь мир пропал за вспененной красной водой и бешено хлещущими хвостами обезумевших чудовищ, а потом руки Тарзана наткнулись на корни прибрежных деревьев, и он последним усилием выволок свое тело на сушу. Рядом выполз на берег Арно, и они долго лежали ничком на песке, испещренном следами крокодильих лап и полосами от их хвостов.
К счастью, ни одной рептилии на суше не оказалось — вряд ли Тарзан и Арно смогли бы сейчас защищаться, напади на них крокодил.
Наконец человек-обезьяна зашевелился и приподнялся, зажимая ладонью рану на бедре.
— Возьми мой ремень, — не двигаясь, сказал Арно. — Перетяни ногу.
Человек-обезьяна так и сделал; он затягивал ремень до тех пор, пока кровь не перестала литься.
— А ты как? — спросил он. — Сможешь идти? Лучше убраться подальше в джунгли, пока это безумие не кончится!
Джек слабо мотнул головой.
Тарзан встревоженно придвинулся к другу, осмотрел его, однако не обнаружил глубоких ран. Похоже, Арно просто получил удар хвостом от одной из больших рептилий, пришедшийся по боку, плечу и груди. Пара ребер наверняка была сломана, но, что хуже всего, удар, видимо, вызвал внутреннее кровотечение.
Джек все больше бледнел и даже не ругался, пока Тарзан тащил его подмышки по прибрежной траве; зато человек-обезьяна бормотал все самые ужасные слова, какие знал, на английском, французском и обезьяньем языках.
— Тарзан… — вдруг тихо проговорил Арно. — Прости, что я втянул тебя в эту дурацкую авантюру с золотом…
— Молчи! Береги силы!
Но у самого человека-обезьяны уже не было сил; он дотащил друга до небольшой лужайки и лег пластом.
— Сними… С меня рубашку… Перевяжи ногу… А то истечешь кровью…
Арно закрыл глаза.
— Джек, — яростно окликнул Тарзан. — Не дури, слышишь?!!
Он попытался встать, но тут же снова повалился на траву, ища у пояса нож, который оставил в теле крокодила: из кустов, окаймлявших лужайку, вышли шестеро воинов, вооруженных копьями и луками, с овальными щитами в руках.
Тарзан из племени обезьян приподнялся и зарычал долгим зловещим рыком.
- Предыдущая
- 29/58
- Следующая
