Хроники Корума (сборник) - Муркок Майкл Джон - Страница 9

— Шефанхау вернулся к жизни, хозяин! — крикнул мабден, плескавший ему в лицо водой. — По-моему, теперь он вполне годится для забавы.

Корум попытался встать и сморщился от боли: цепи тут же впились в израненное тело. «Даже если удастся скрыться в другой плоскости, — думал он, — от этих чертовых цепей мне никак не избавиться». Он попытался заглянуть в иной мир, но глаза его пронзила такая резкая боль, что от дальнейших попыток он тут же отказался.

Гландит-а-Краэ, расталкивая подчиненных, приблизился к поверженному врагу. Блеклые глаза смотрели на Корума торжествующе. Он пригладил рукой бороду, разделенную на несколько засаленных косиц, в которые были вплетены краденые золотые кольца, и довольно улыбнулся. Потом нагнулся и почти нежно поднял Корума и поставил его на ноги. Цепи и длительное пребывание в узком пространстве сделали свое дело: ноги у Корума так затекли, что он даже стоять не мог.

— Эй, Родлик, поди-ка сюда! — окликнул Гландит кого-то из своей свиты.

— Иду, хозяин! — к нему подбежал паренек лет четырнадцати, ярко-рыжий, нарядно одетый — в светло-зеленую вадагскую парчу. На голове у него красовалась шапочка из меха горностая. На ногах — мягкие башмаки из шкуры косули. Лицо его, бледное, прыщавое лицо подростка, показалось Коруму довольно привлекательным для мабдена. Родлик опустился перед Гландитом на колени и спросил: — Да, господин?

— Помоги-ка этому шефанхау стоять, парень, — в хриплом, грубом голосе вожака мабденов, когда он обращался к мальчику, сквозила чуть заметная нежность. — Ну-ну, Родлик, поддержи его.

Родлик вскочил и подхватил Корума под локоть. Руки у него от страха были ледяными.

Воины выжидающе смотрели на Гландита, который, неторопливо сняв свой тяжелый шлем, встряхнул кудрявыми волосами, чудовищно, впрочем, грязными.

Корум тоже не сводил глаз с багрового лица Гландита. Он видел, как мало ума отражается в его блеклых серых глазах, зато в них так и сверкают злоба и самодовольство.

— Зачем ты уничтожил всех вадагов? — тихо спросил Корум. Губы и язык повиновались ему с трудом. — Зачем ты это сделал, граф Краэ?

Во взгляде Гландита мелькнуло изумление, и он ответил не сразу.

— Тебе следовало бы это знать, шефанхау. Нам отвратительно ваше колдовство, ваше высокомерие и ваши дьявольские «знания»! Однако нам весьма пригодятся и ваши земли, и то добро, что хранилось в кладовых ваших замков. Мы ненавидим вас — потому и убиваем! К тому же мы уничтожили не всех вадагов. Один еще остался, — Гландит ухмыльнулся.

— О да! Один еще жив! — голос Корума зазвенел. — И этот последний при первой же возможности отомстит за свой народ!

— Нет! — Гландит хлопнул себя по ляжкам. — Не будет у него такой возможности!

— Ты сказал, что вы ненавидите наше колдовство… Но мы не занимаемся колдовством! Просто мы обладаем знаниями и вторым зрением…

— Ха! Мы же видели ваши замки! Они битком набиты всякими колдовскими штучками. Вон в том, что сейчас догорает на скале, тоже много кой-чего было. Мы его пару ночей назад захватили. И колдовством там здорово попахивало.

Корум облизал пересохшие губы.

— Даже если это и так, — сказал он, — хотя мы, разумеется, никакие не колдуны, то это еще не повод, чтобы убивать всех вадагов подряд. Мы ведь никогда не причиняли вам зла. Не мешали селиться на наших землях, не оказывали ни малейшего сопротивления, не прогоняли… По-моему, вы ненавидите не столько нас самих, сколько… нечто внутри себя! Вы ведь… существа несовершенные…

— Я знаю. Вы же нас называли полуживотными! Мне плевать на твое мнение, вадаг! С твоим племенем покончено! — Гландит сплюнул и махнул рукой юному Родлику: — Отпусти-ка его.

Родлик резко отпрянул от Корума.

Принц покачнулся, но на ногах устоял. И продолжал неотрывно смотреть на Гландита-а-Краэ. В глазах вадага светилось торжество.

— Ты и весь твой народ, — сказал он, — поражены безумием. Вы — словно моровая язва, страшная болезнь, от которой страдает наш мир…

Гландит снова сплюнул, на сей раз постаравшись попасть Коруму в липо.

— Я же сказал тебе, — рявкнул он, — я знаю, что вадаги думают о нас. И что думали о нас надраги, пока мы не превратили их в своих гончих псов. Вас, вадагов, уничтожила собственная гордость. А вот те надраги, что кое-как научились смирять свою гордыню, уцелели. И теперь считают нас хозяевами Земли. Вадаги же делали вид, что не замечают нас, когда мы приходили в их замки. И даже не удостаивали нас ответом, когда мы требовали дани. А когда мы заявили, что теперь миром правят мабдены, вадаги притворились, что нас не понимают. Что ж, тогда мы решили их наказать. Впрочем, вадаги не сопротивлялись, даже когда мы подвергали их пыткам, и в гордыне своей так и не пожелали принести нам клятву верности и стать нашими рабами, как то сделали надраги. И тогда мы потеряли терпение. Мы решили, что вадагам не место на той земле, где правит наш великий король Лир-а-Брод. Раз они не желают стать его подданными, лучше уничтожить их всех до одного! Да, вадаг, вы сами навлекли на себя эту кару!

Корум стоял, опустив голову. «Нас погубили собственные благодушие и самодовольство», — думал он.

Потом принц вскинул голову и посмотрел Гландиту прямо в глаза.

— Надеюсь, мне будет предоставлена возможность показать, что последний вадаг может вести себя по другому?

Гландит пожал плечами и повернулся к соплеменникам.

— Парни, он не понимает, что он нам покажет, верно?

Мабдены заржали.

— Несите все, что надо! — велел им Гландит. — Пора начинать.

Мабдены принесли нечто вроде широкого деревянного щита, сколоченного из толстых досок, во множестве мест продырявленного и покрытого ржавыми пятнами крови. В четырех углах — кольца с цепями. Корум догадался, что это пыточный станок.

Двое мабденов схватили его за руки и подтолкнули к щиту, прислоненному к стволу дерева. Третий принес долото и железный молот. Корума поставили спиной к щиту, сняли с него оковы и распяли, крепко приковав цепями к щиту распростертые руки и ноги. Он чувствовал на цепях запах чужой крови; было видно, где доски пробиты тяжелыми метательными ножами, боевыми топорами и стрелами.

Его привязали к колоде мясника.

Жажда крови разгоралась в душах мабденов. Глаза их сверкали в свете костров, изо рта вырывался пар, ноздри раздувались. Они без конца облизывали свои красные губы, кое-кто злобно ухмылялся.

Гландит собственноручно руководил распятием Корума, а потом подошел совсем близко и вытащил из-за пояса тонкий, острый клинок.

Корум видел, как клинок неотвратимо навис над его грудью и раздался угрожающий треск — это Гландит, вспоров кинжалом ткань, сорвал с него парчовую рубаху.

Улыбаясь все шире, вожак мабденов, кусок за куском, содрал с Корума всю одежду; порой его кинжал оставлял на теле жертвы тонкие кровавые полоски. Наконец Корум предстал перед своим мучителем совершенно обнаженным.

Гландит чуть отступил и, тяжело дыша, спросил:

— Ну, а теперь тебе, наверно, интересно будет узнать, что мы собираемся с тобой делать?

— Я уже видел зверски убитых вами вадагов, — сказал Корум, — так что примерно представляю себе ваши «забавы».

Мизинец Гландита нетерпеливо дернулся; он как раз засовывал кинжал в ножны.

— Так, по-твоему, ты знаешь, что тебе предстоит? Нет, ты даже не догадываешься! Те вадаги умерли быстро — ну, довольно-таки быстро, — потому что у нас впереди было еще много дел: мы не всех шефанхау успели отыскать и уничтожить. Но ты — последний! С тобой можно поразвлечься не спеша. Мы даже могли бы подарить тебе жизнь — если тебя, конечно, устроит жизнь без глаз, без языка, без рук, без ног и с отрубленными гениталиями. Хочешь такую жизнь? — Корум смотрел на него с нескрываемым ужасом. Гландит разразился смехом: — Ты, видно, по достоинству оценил нашу шутку! — и подал сигнал подручным: — Эй, несите инструменты! Пора начинать.

Мабдены принесли железную жаровню, полную огненно-красных углей; на нее положили разнообразные пыточные инструменты. «А ведь кто-то специально изобрел их, чтобы мучить людей, — подумал вдруг Корум. — Неужели народ, способный изобрести такое, можно считать разумным?»