Граница не знает покоя - Авдеенко Александр Остапович - Страница 5

В это время старик-водовоз, доставлявший из бассейна пресную воду в городскую пекарню, изо всей силы погнал гнедого коня. V старика фашисты убили уже не одну лошадь, и теперь жители сказали:

— Ну, пропал наш водовоз!

Но домик лесника на этот раз молчал. Молчал потому, что Левкин первой же нулей пробил подлое сердце фашистского снайпера, пришив тело к холодным плитам дота.

Враги тогда догадались, что в единоборство с ними вступил опытный и хитрый стрелок. Они решили во что бы то ни стало уничтожить его. Ночью рядом с домиком лесника фашисты вырыли хорошо скрытый окоп. И поутру из этого окопа выглянула каска немецкого солдата. Левкин послал туда пулю. Спустя минуту в деревянную доску, на вершок повыше головы Левкина, ударила фашистская пуля.

Левкин переменил позицию.

«Неужели я промахнулся? — подумал он. — В чем же дело?»

Ночью советские разведчики, ходившие из Балаклавы вверх по горе добывать «языка», помогли снайперу разрешить возникшую загадку. В одном из окопов они обнаружили несколько чучел немецких солдат. Этими чучелами фашисты и вызывали огонь пограничников, Чтобы обнаружить их и уничтожить из других огневых точек. После этого случая Левкин стал еще осторожнее и внимательнее и бил противника только наверняка.

Под алым знаменем над Генуэзской башней, в сводчатом подземном ходе, что вел к самому дальнему выступу крепостной стены, располагался взвод, которым командовал политрук Шаронов.

Фашисты непрерывно обстреливали башню, атаковали этот район, стремясь прорвать южный фланг обороны пограничного полка. На вершинах гор они разместили свои орудия, пулеметные гнезда и вели оттуда прицельный огонь, а также обрушивали на башню тяжелые снаряды из орудий, расположенных за горами в Кучук-Мускомия. После артобстрелов, как правило, фашисты поднимали своих солдат в атаки.

Гитлеровцы шли пьяные под барабанный бой и громкие песни. Но, не доходя до крепостной стены, они цепями валились в жесткую траву, срезанные точными очередями пулеметов и автоматов пограничников. Напряженные бои на подступах к Генуэзской башне можно воскресить не только по рассказам очевидцев. На склонах гор, спускающихся от крепостной стены к лощине, где когда-то фашисты ходили в атаки, до сих пор валяются рваные осколки авиационных бомб, снарядов и мин, изъеденные ржавчиной немецкие патроны, простреленные каски врага. Тысячи тонн смертоносного металла приняла на себя балаклавская земля, сотни снарядов обрушились на Генуэзскую башню.

Большую помощь не только защитникам башни, но и всему пограничному полку оказывала береговая батарея Черноморского флота под командованием капитана Драпушко. Ее орудия многократно подавляли фашистские батареи, накрывали их, выводили из строя. И тогда, словно соревнуясь с артиллеристами капитана Драпушко, пограничники выкатывали из укрытия свою пушку. Они вели из нее огонь прямой наводкой по домику лесника и по немецким огневым точкам, непосредственно угрожавшим Балаклаве.

В начале мая 1942 года командующий 11-й армией фашистов Манштейн, уже дважды сменивший за это время личный состав своих войск, получил очередной нагоняй от Гитлера. Фюрер приказал начать новое наступление в районе Балаклавы.

Вскоре после того, словно саранча, показались плотные цепи фашистов. Из-за склонов вершин, поднимающихся к Кучук-Мускомия, гитлеровцы шли и атаку на Генуэзскую башню. Подпустив врагов совсем близко, пограничники истребили метким и дружным огнем первые цепи атакующих в лощине под крепостной стеной.

Бой продолжался до самого вечера. Выстрелы смолкли, когда уже совсем стало темно.

Но вот взвилась к звездному небу с соседней высоты ракета. Ее свет вырвал из темноты застывшую на вершине гордую крепостную башню под алым революционным знаменем, осветил белую кромку прибоя под крутыми скалами. Старинная крепость помогла советским воинам сдерживать бешеный натиск озверелых врагов.

Страх перед защитниками Балаклавы заставлял фашистов не только укреплять всеми способами передний край, но и всю глубину своих позиций.

Впереди фашистских окопов и позади них тянулись широкие минные ноля. Они прикрывали гитлеровских захватчиков, мешали проникать советским разведчикам в тыл врага для связи с партизанами, действовавшими в горных и лесистых районах Крыма. Многие операции по заброске разведчиков в тыл врага проводились армейским командованием через линию обороны, которую держали пограничники, поэтому и разведка минных полей противника была поручена им.

В декабре 1941 года к подполковнику Рубцову с Большой земли прибыл после госпитального лечения старший лейтенант Крайнов, Ему поручили командовать 4-й ротой пограничного полка. Храбрый, волевой командир, инженер по образованию, он оказался незаменимым специалистом саперного дела, подлинным хозяином минных полей врага. Довольно быстро Крайнов научил своих людей искусству разминирования и на многих участках изъял все немецкие мины.

Не только в четвертой роте, но и в других подразделениях полка, от Генуэзской башни до совхоза «Благодать», Крайнов рассказывал пограничникам об устройстве и установке мин, демонстрировал, как можно безопасно ходить по минным полям и как извлекать в темноте вражеские мины.

По проходам в минных полях, сделанным под руководством Крайнова, ушла 21 декабря 1941 года в тыл к немцам группа разведчиков-пограничников. Ее вел младший лейтенант Виноградов, незадолго перед тем прибывший в Крым с Сахалина. Уже за линией передовых укреплений фашистов разведчики захватили немецкого военного инженера, специалиста по фортификациям, который прибыл для разведки наших позиций. Его поймали в тополевой аллее. Высокий, рыжий, с красноватыми глазами альбиноса, фашист долго отмалчивался в Балаклаве и заговорил только в штабе армии.

В этой операции погиб отважный офицер Виноградов. Это была тяжелая утрата для разведчиков.

Расстояние от первого рубежа обороны Севастополя до центра города — 16 километров — гитлеровцы вынуждены были проходить 250 дней, усеяв путь к Приморскому бульвару тысячами трупов своих солдат и офицеров.

Население Балаклавы и ее гарнизон увидели врага в ноябре 1941 года. Они защищали свой маленький город 250 дней. В этих боях с исключительной силой проявились мужество и стойкость воинов пограничного полка, который был действительно стальным, непробиваемым щитом Балаклавы…

Еще в более ярких, хотя вместе с тем и трагических красках проступают очертания великого целеустремленного героизма советских пограничников, их воинской доблести и полного соблюдения присяги, когда слушаешь печальную повесть о последних днях полка Рубцова.

В июне 1942 года весь мир с напряженным вниманием следил за боями под Севастополем. Утром 30 июня Советское Информбюро сообщало:

«Бойцы Приморской армии и краснофлотцы отбивают ожесточенные атаки противника на Севастопольском участке фронта… Пехотинцы подразделения Рубцова отбили десятки атак превосходящих сил противника и уничтожили до двух полков немецкой пехоты, 11 танков и сбили 2 бомбардировщика противника…».

Но врагу удалось прорваться на северную сторону Севастополя. Фашисты простреливали центр города. Графскую пристань, аллеи Приморского бульвара, ставшие передним краем обороны.

30 июня 1942 года началась эвакуация Севастополя. И к утру 2 июля советские войска организованно отступили к Херсонесу. Арьергардные части мужественно сдерживали противника, выполняя приказ командования: «Держаться до последнего. Оставшимся в живых прорываться в горы к партизанам».

Воинам пограничного полка невозможно было прорваться к партизанам: перед ними на пути к горам были многократно превосходящие силы противника. Через Кадыковку пограничники стали отходить на Корань, а затем к мысу Фиолент, предполагая, что им удастся по кромке обрывистого берега моря с боями выйти к Херсонесу, к своим войскам, к бухтам, в которых военные корабли забирали на борт последних защитников города.