Двенадцатая дочь - Миронов Арсений Станиславович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/90
- Следующая
Немая сцена длилась недолго. Первой очнулась, разумеется, княжна Рутения:
— Ой, ну вот! Я так и знала! Мужик с титьками!
— Гм, — сказал наследник Зверко и прикрыл глаза, медленно размышляя.
— Очень приятно, фрау Шнапс! — Князь Лисей радостно всплеснул руками. — Очень рад! Стало быть, ваш хозяин — жив?!
— Мой хозяин бессмертен, — сухо заметила первоявленная вила. — Он подключился около десяти минут назад. Хозяин выслушал все ваши аргументы — и теперь готов вынести свою окончательную резолюцию…
— Гм, — повторил Зверко, не раскрывая глаз.
— Стеня, ты нас слышишь? — несколько недоверчиво поинтересовался князь Лисей, пытаясь заглянуть в ледяную голубизну арийского взгляда.
— А мы думали, тебя замочили, — хмыкнул Зверко.
— Это была ложь. Я полностью контролирую ситуацию, — медленно, будто прислушиваясь к приятному звону в собственной голове, произнесла Шнапс. Она совершенно замерла, полуприкрыв светлые ресницы. — Я рад снова общаться с вами, парни.
— Значит… Плескун лгал про твою гибель? — Князь Лисей, очевидно, почувствовал себя лучше.
— Плескун не лгал. Он… говорил кривду. Типичная кривда — это ложь, которая с одной стороны заточена под самую острую правду. Но только с одной стороны.
— Как поживает некто Дойчин? — поинтересовался Зверко. — Он действительно пытался тебя вырубить?
— Опасность миновала… — неопределенно улыбнулась Шнапс. — Даже Берубой чувствует себя лучше.
— Берубой жив?
— Я его эвакуировал. К сожалению, он в реанимации и пробудет там еще некоторое время, — быстро ответила фрау медиум, по-прежнему не размежая глаз.
— Ладно, хватит болтать, — заметил наследник Зверко. — Давай, дружище Стеня, подключайся к делам. Где теперь Плескуна искать? Ты небось знаешь, как эта горбатая сволочь сбежать ухитрилась?
— И еще вопрос: что произошло с моим десятником? Почему парень так озлобился? — Князь Лисей нетерпеливо качнулся на ременчатом стуле. И тайком покосился на неподвижного Неро, который по-прежнему задирал голову к потолку, яростно блестя глазами и раздувая ноздри.
— В освобождении Плескуна лично заинтересована такая крупнейшая фигура, как господин Сварог. — Медный голосок вилы прозвенел негромко, но резко. — Плескун трудился на дядю Сва почти полвека. Он знает все грязные секреты сварожьей кухни. Шеф-повар всерьез заинтересован в вызволении премудрого карлика-поваренка. Поэтому бедолагу Неро атаковал даже не Плескун, а сам дядька Сварог.
— Сва… Великий Щур прилетал в подземелье? — ахнул Стыря, вмиг превращаясь в изумленную восковую фигуру.
— Ну ясный пень, что нет, — без выражения ответила Шнапс. — Если бы Сварог явился лично… гм. Это напоминало бы атаку космического крейсера. Разумеется, Сварог присутствовал подспудно. Секрет в том, что у Сварога с Плескуном прямая ментальная связь. Как у меня с Берубойкой. Даже находясь в подземной камере, Плескун может в одну секунду законнектить свои мозги на Сварога, чтобы изложить ему обстановку и получить директивы. А также — прошу особо заметить — Плескун может запросить у шефа всю информацию о любом человеке, который находится в поле зрения.
— Ой мамочки… — испуганно пискнула Рута. И смолкла, ритмично хлопая ресницами.
— Вышеуказанная инфо хранится в банке данных Сварога, — невозмутимо продолжала Шнапс. — Так называемая Сурья копь — это огромнейшая коллекция человеческих теней, отброшенных людьми в разные минуты их жизни. Изучая очертания тени, Сварог делает выводы. Он получает все подробности о личной жизни простых смертных. Все файлы о мелких грешках и проступках. Полное досье слабостей и симпатий…
— Страшно подумать, какое могущество таится в таком знании, — выдохнул князь Лисей.
— Любопытное досье, — отчетливо произнес Зверко. И зачем-то покосился на свою тень: густо-черную и неподвижную — рассеянный солнечный свет проникал внутрь полутемного шатра меж раздвинутых занавесей над входом.
— Одного не пойму… — вздохнул наследник. — Файлы с грехами — это и есть знаменитые «слабины»? Читал я тут одну книжицу… Там написано, дескать, Сварог «собирает человечьи слабины»…
— Именно так — Псаня глянула на Зверку почти с уважением. — Хозяин говорит, что он сражен уровнем магических познаний господина наследника.
— Угу, — мрачно кивнул Зверко. — Шутник твой хозяин.
— Итак, вернемся к процессу порабощения вашего бывшего соратника, — вновь заговорила Шнапс. — Видимо, Плескун запросил у Сварога информацию о слабинах несчастного десятника. Это дало карлику оружие для словесной атаки. Слабины — это, если хотите, руда. Руда, из которой Плескун варит свои кривды.
— Мне кажется, я понимаю! — быстро произнес князь Лисей. — Плескун воздействовал на слабые места в психике Неро. У Доримедонта сложилось впечатление, что горбун открывает ему глаза на истинную подоплеку событий!
— Именно так, дружище Старцев, — абсолютно бесстрастно произнесла белокурая бестия в кожаном доспехе.
— Фантастика…
— Фантастика, — хладно согласилась вила. — Обычного некрещеного воина, не защищенного к тому же амулетами и не имеющего сильной воли или устойчивой духовной организации, наш умелец Плескун способен перевербовать за несколько минут. Крещеный Неро — более сложный объект для атаки, но Плескун и его раскусил довольно быстро. Впрочем, это лишь слабый отголосок той силы, которой обладает сам Чурила. По моим расчетам, плеточка-змиевочка разит приблизительно в пятьсот раз сильнее, чем хитроумные кривды Плескуна.
Зверко невольно поежился, поймав на себе быстрый, хлесткий взгляд Вещего Лисея. Вила Шнапс сделала вид, что улыбнулась:
— К чести господина Неро нужно заметить, что его было непросто перевербовать. Своими силами Плескун никогда бы не справился. Но карлику помог сам дяденька Сварог. А это значит, что бедного Доримедошу закатали в бетон. Его психика полностью расплющена, подавлена. Неро — зомби навеки. Он неизлечим. Поэтому я настаиваю на том, чтобы вы немедленно вывели его из игры.
— Изолировать? — хмыкнул Данька. — Интересно, как? Ну разве что… отослать в двадцатый век. Вместо нас.
— Угу, — сказала Псаня ледяным голосом. — Хозяин просит передать, что он смеется. Он почему-то говорит, что это хорошая шутка.
Царь Леванид посмотрел без улыбки; что-то мелькнуло в его крупных темных глазах…
— Так вот, — негромким монотонным голосом продолжила Псанечка-Шнапс. — Неро никогда не оправится. Раз Неро был обработан, значит, камушек Чурилы уже посеян в его сердце. Теперь из этого камушка будет расти храм тщеславия и гордости. Именно гордости. Сварог просмотрел файл десятника и нащупал слабину — самомнение. Неро возомнил себя героем. Парнишка уже не принадлежит самому себе, он стал заготовкой для очуривания.
— О, это ужасно! — воскликнул царь Леванид по-гречески. Десятник услышал, дернул головой — волосы закрыли горячие молодые глаза.
— Доримедонт Неро уже помечен как боевая фишка Сварога — нацеленная, возможно, на прорыв в дамки. Поэтому лучше сразу изолировать Неро от остальных. Такова моя настойчивая позиция, братья славяне. А сейчас… одну минуту… сейчас… прошу прощения… я вынужден закончить сеанс связи. Возникли небольшие проблемы… — Шнапс поморщилась и тряхнула головой, будто прислушиваясь. — Я отключаюсь… Еще раз повторяю: нужно вывести Неро из игры! Немедленно! Запомните это…
Щелк! Словно выключили магнитофон: резко поклонившись, вила Шнапс сделала быстрый шаг назад — и снова встала позади сидящего Зверки. Лицо ее окаменело, глаза смотрят бессмысленно: видимо, она больше не скажет ни слова.
Все-таки красивая кукла, тихо подумал Зверко. Надо было ее поиметь, пожалуй. Все равно неживая.
— Давай, князь Алеша, — сказал он вслух. — Стенька, кажись, высказался. Теперь твое решающее слово…
Князь Лисей поднялся с места. Опять эта проклятая загадочность во взоре, вяло забеспокоился наследник. Вот он хрустит пальцами, потирает небритые щеки, оправляет золотую цепь на груди… Что ж, послушаем, что скажет наш вещий друг.
- Предыдущая
- 28/90
- Следующая
