Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" - Страница 63
- Предыдущая
- 63/632
- Следующая
Разговор о романтичных чувствах был очень опасен.
Она вздохнула.
– Самая ужасная или самая травмирующая?
Я пожал плечами.
– Есть разница? – спросил я. Она кивнула. – Тогда назови оба случая.
– Самым ужасным было, когда Чарли избил девочку-подростка до смерти. Все это происходило на моих глазах. Потом он оставил тело лежать на полу в луже крови. После того, как он, наконец, убрал тело, мне нужно было убрать кровь и частички мозга. За это время они уже успели въесться в деревянный пол.
Я уставился на нее. Ее слова повергли меня в шок. Я ожидал услышать что угодно, только не такое.
– И это не было самой травмирующей вещью, которую ты видела?
– Нет. Смерть не наносит такой травмы. Ты не видишь ее каждый день. И к этому можно было привыкнуть. А ужасное в этом было то, что это был единственный человек моего возраста. До того, как я приехала к вам, я никогда не видела подростков.
– Так что же было самым травмирующим? – спросил я, проклиная свое любопытство.
– Видеть, как насилуют мою мать. Я не понимала этого. Я могу понять и привыкнуть к физическому насилию, а вот к сексуальному… Я очень чувствительно к этому отношусь, возможно, я немного наивна. Я толком не могла сочувствовать, потому что не совсем понимала, что она чувствовала при этом, но было видно, что она ненавидит все это. А Чарли всегда выглядел счастливым. Мне было всего пять, когда я впервые увидела это. И это стало травмой для меня. Это мое единственное представление о сексе. Больше всего на свете я боюсь насилия.
Я сидел тихо и пытался переварить слова, которые я только что услышал. Я был очень благодарен фармацевтической компании за замечательные таблетки, благодаря которым я узнал все это.
– Здесь с тобой такого никогда не случится. Ты должна знать это. Так, ты поняла? Никто из нас не посмеет сделать этого с тобой. А, если кто-то другой попытается… черт, я убью его, – сказал я. Мой голос был низкий и жесткий.
Одна лишь мысль о том, что кто-то посягает на нее против ее желания, заставила меня почувствовать себя настоящим убийцей. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить ее.
Она пристально посмотрела на меня. Было такое ощущение, что она своим взглядом буквально проникает внутрь меня.
– Да, – сказала она, наконец.
Я кивнул.
– Послушай, я мне могу лгать тебе, Белла. Я занимаюсь сексом. Ты уже знаешь об этом, потому что ты слышала все это тогда, через дверь. Секс между двумя людьми может быть прекрасным, когда они оба этого хотят. При этом ты можешь чувствовать себя хорошо, фантастически хорошо, испытывать удивительное удовольствие. Но я никогда не был с девушкой против ее воли. Если она этого не хочет, я никогда не буду приставать и навязываться. Девушки спят со мной, потому что этого хотят, – сказал я, чувствуя себя напряженно.
Я не знал, как она отреагирует на мои слова. Ведь в ее понимании, секс представлял собой нечто страшное.
– Вы любите тех девушек? – спросила она мягко.
Я замер и посмотрел на нее. Я был ошеломлен ее вопросом. На ее лице было написано удивление, а глаза были такими невинными.
– Нет, – ответил я и почувствовал себя не очень хорошо.
Она кивнула.
– Вы когда-нибудь влюблялись? Любили? – снова спросила она.
Я снова уставился на нее. Я не знал, что ответить. Я был уверен, что я не могу сказать ей «да, я люблю тебя», даже при том, что это было правдой. Но я не хотел лгать ей, особенно после того, как она была такой откровенна со мной.
– Возможно, – сказал я. – Я еще пытаюсь точно выяснить, что же такое любовь.
– Да, я тоже, – сказала она мягко. Я поднял вверх бровь. Она слегка улыбнулась. – Все так запутанно и сложно.
Я кивнул, продолжая смотреть на нее.
Неужели она могла чувствовать то же самое, что и я? Могла ли она любить меня?
Она зевнула. Я хихикнул. Очевидно, она не выспалась за прошлую ночь. И это неудивительно.
– Ты не хочешь поспать? – предложил я.
Она улыбнулась.
– Вы хотите, чтобы я вернулась к себе в комнату? – спросила она.
Я покачал головой.
– Нет, ты можешь спать здесь, – сказал я. Меня пугала мысль о том, что она может уйти.
Она улыбнулась и кивнула. Я отвел взгляд, не желая смущать ее. Ей был нужен отдых. Я сидел так в течение нескольких минут, а потом откинулся назад и стал смотреть в потолок, слушая музыку.
– Эдвард? – позвала она мягко.
Я посмотрел на нее и увидел, что она лежала с открытыми и глазами, следовательно, она звала меня не во сне.
– Да?
– А какая самая худшая вещь была в твоей жизни, которую ты видел? – спросила она. От усталости она произнесла слова практически нечленораздельно.
Я снова уставился в потолок. Действительно ли я должен ей ответить, и сколько я должен ей сказать. Это была история, которую я никому не рассказывал. Моя семья знала обо всем с чисто технической стороны. Я никогда не говорил, что был там, через что я прошел, и что я видел.
Я мог рассказать ей о том дерьме? Сколько мы были знакомы?
Я оглянулся и слегка улыбнулся. Она заснула. Она выглядела чертовски прекрасной. Она была здесь, спала в моей постели. Как же хорошо я себя чувствовал…
Я понял, я рассказал бы ей всю историю.
Черт, я рассказал и сделал бы все что угодно, если бы она попросила меня.
редактура Lersha
Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 19.
Глава 19. Разучиваясь
«Первая проблема для всех нас, мужчин и женщин,
состоит не в том, чтобы учиться, а чтобы разучиваться»
Глория Стейнем
Изабелла Свон
Я простонала. Возможно, звук оказался слишком громким, потому что, казалось, он разнесся по всей комнате и тяжелым грузом осел у меня в голове. Мое тело болело, мускулы пульсировали.
Открыв глаза, я немного испугалась – передо мной все плыло. Я попыталась приподнять голову, чтобы картинка хоть немного нормализовалась, но этим я добилась лишь нового сильного приступа головной боли. Я зажмурила глаза и уронила голову на подушку.
Глубоко вздохнув, я почувствовала, что задыхаюсь. Аромат проник в нос и задержался в легких. Пахло солнцем, медом, немного сиренью, а завершал композицию легкий мускусный аромат. Он был небесно прекрасен, казалось, он проник в каждую клеточку моего тела, и доставил мне тем самым истинное наслаждение. Это был Эдвард – его сущность.
Я тут же поняла, что находилась в его комнате, в его кровати. Я чувствовала не что иное, как запах его подушки, на которой он спал каждую ночь. Я была завернута в его одеяло. То самое, которое он прижимал к себе ночью. И, несмотря на боль, которая терзала мое тело, от этой сладкой мысли я улыбнулась.
Я вспомнила, как он принес меня сюда, вспомнила, что мы разговаривали. Правда о чем именно шла речь, я припомнить не могла. Я была будто в тумане. Скорее всего, это было действие лекарства, которое мне дал Эдвард. Я надеялась, что не сказала и не сделала ничего лишнего. Боль в моем теле говорила мне, что очередного наказания, если, конечно, оно произойдет в ближайшее время, я не вынесу.
Я лежала и напрягала свой мозг, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем мы говорили, или хотя бы то, что говорила я. Вдруг мои глаза расширились от ужаса. Я вспомнила, что сказала Эдварду, что на самом деле умею читать. Я не помню, чтобы он рассердился, скорее наоборот, его это развеселило. Значит, он не собирался наказывать меня? Но ведь доктор Каллен говорил, что в их доме не бывает тайн, а это означало… что Эдвард все расскажет доктору Каллену?
Я вспомнила, что говорила что-то о Фениксе, но детали уплывали от меня. Затем я вспомнила, что мы говорили о сексе. Он сказал мне, что занимается сексом, но что он никогда не посмеет сделать этого со мной, пока я… Или… Мое сердце учащенно забилось.
О, Господи, ведь я не сказала, что испытываю к нему чувства? Не так ли?! – пронеслось у меня в голове.
- Предыдущая
- 63/632
- Следующая
