Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" - Страница 57
- Предыдущая
- 57/632
- Следующая
– Только одно движение пальца, если только я нажму на спусковой крючок… Пуля проделает отверстие у тебя в горле. Без сомнения, ты умрешь. Но даже если, что маловероятно, ты выживешь, то это будет ненадолго. Ты не сможешь говорить и дышать, ты не сможешь ничего чувствовать, кроме дикой боли. И в итоге, ты все равно умрешь… задохнешься. Ты не предугадаешь, как поведет себя пуля… А она, например, может продырявить твою голову.
Он немного убрал руку, давая мне сделать глубокий вдох. Затем, пристально посмотрев на меня пару секунд, он снова приставил револьвер к моему горлу, но на этот раз с удвоенной силой. Теперь мне вообще нечем было дышать. Мои глаза расширились.
– Так… Мы хотим увидеть, как поведет себя пуля, проходя через твою шею, Изабелла? – спросил он.
Я попробовала пошевелить головой или издать хоть какой-нибудь звук, но у меня ничего не получилось. Слезы ручьем текли из моих глаз.
Маленькая злая ухмылка появилась у него на лице.
– Да, я думаю, сейчас мы все увидим, – сказал он.
Я попробовала вскрикнуть, но безуспешно. Я приготовилась к боли. Я поняла, что это конец. Он собирался убить меня. Я только хотела, чтобы все произошло как можно быстрее. Я не была готова умирать, я не хотела умирать, но я не могла ничего сделать, чтобы остановить его.
Уголком глаза я видела, как он положил палец на спусковой крючок. Я крепко зажмурила глаза и ждала… Ждала выстрела…
Я вздрогнула, когда услышала щелчок. Давление на моей шее ослабло. Я рухнула на землю, потому что была не в силах больше стоять на ногах. Я вскрикнула от испуга и смущения.
– Посмотри на меня, – сказал он.
Я взглянула на него.
– Тебе повезло, оружие не было заряжено. Тебе дали шанс. Ты никогда не должна прикасаться к оружию без разрешения. Ты поняла?
Я кивнула, пытаясь отдышаться.
– Если я увижу, хотя бы раз, что ты прикасаешься к моему оружию, я возьму плоскогубцы и разорву каждый твой палец. Тогда ты уже ни к чему не сможешь прикоснуться. Теперь вставай, иди в свою комнату и приведи себя в порядок. Когда я сделаю свою работу, я приду к тебе и организую тебе наказание.
Он повернулся и вышел из комнаты, взяв с собой револьвер. Я сидела не шелохнувшись.
Это не было моим наказанием?
Я боялась, я не знала, что меня теперь ждет. На ватных ногах я добралась до лестницы и поднялась на третий этаж.
Подойдя к своей комнате, я испытала смущение и испуг, потому что увидела, что намочила штаны. Вот значит, что имел в виду доктор Каллен, когда велел мне привести себя в порядок. Зайдя в комнату, я быстро переоделась в то, что попалось под руку – черные шорты, которые я сняла утром и рубашку Эдварда.
Он отказался забрать ее и сказал, чтобы я носила ее, когда мне захочется.
Может он просто не желал носить рубашку после того, как ее уже носила я?
Переодевшись, я стала ждать. Услышав шаги на лестнице, я посмотрела на часы. Они показывали три часа. Для возвращения Эдварда было еще рано. Значит пришел час наказания.
Дверь открылась, и в комнату вошел доктор Каллен с оружием на поясе. В его руках была какая-то веревка, несколько цветных платков, липкая лента, свернутая в рулон, и пара наручников.
Я понятия не имела, что он собрался со мной делать. Я снова заплакала…
– Встань возле кровати, – сказал он.
Я осторожно встала и пошла туда, куда он сказал. Он сел на корточки и крепко связал вместе мои лодыжки.
– Вставай на колени, – уже более настойчиво сказал он.
Я посмотрела на него с испугом. Он поднял вверх бровь. Выражение его лица пугало меня. Было такое ощущение, что сейчас он меня ударит. Мне казалось, что он испытывает наслаждение, когда издевается над кем-нибудь, он, именно такой доктор Каллен, любил насилие. У меня не было другого выбора, как делать все, что он говорит.
Я встала на колени, хотя со связанными лодыжками сделать это оказалось не так-то просто. Он подтолкнул меня, я оказалась перед дверью. Затем, он схватил мою руку и вложил в нее цветной платок.
– Зажми его в кулаке, – потребовал он.
Я сделала все, как он сказал. Тут он схватил ленту и начал крепко заматывать мою руку, сжатую в кулак. Это приносило мне неудобство и боль. Я не могла пошевелить или хоть как-то разогнуть пальцы. Тоже самое он проделал и с моей второй рукой.
– Заведи руки за спину, – сказал он.
Я повиновалась. Он взял наручники и приковал мои руки вокруг ножки кровати, а затем взял концы веревок, которыми были связаны лодыжки и тоже привязал их к ножке кровати. Я громко заплакала.
Он встал и отошел в сторону. Несколько минут он стоял и смотрел на меня. Я смотрела на него в испуге и плакала… Немного подумав, он взял ленту и, оторвав кусок, заклеил мне рот, чтобы приглушить мои стоны.
– Не вздумай шуметь. Вечером Эдвард будет ложиться спать, и не дай Бог, он услышит твои стоны.
Мои глаза расширились от недоумения.
Он собирается держать меня так всю ночь?!
Вздохнув, он чертыхнулся.
– Я забыл повязку на глаза, – пробормотал он, открывая дверь в мою ванную комнату.
Страх пронзил меня, и я попробовала возразить, отчаянно встряхнув головой. Я не любила темноту. И ослепление будет еще большей пыткой для меня. Я даже спала при свете…
Он посмотрел меня.
– Хорошо, я полагаю, мы можем обойтись без повязки, – сказал он, закрыв дверь в ванную комнату и начиная движение к двери. – Я хочу, чтобы ты провела ночь здесь, думая о том, как тебе хорошо в этом доме. Возможно, все это поможет тебе вспомнить твое место здесь. А также напомнит тебе о том, что я не потерплю непокорности и неуважения. Утром перед работой я зайду и освобожу тебя.
Доктор Каллен вышел, а я молча уставилась на дверь. Он закрыл меня. Я осталась одна…
Те самые чувства страха и беспокойства все еще были внутри меня. Казалось, они застряли где-то внутри моего живота.
Моя самая большая ошибка состояла в том, что я вообще встала сегодня с кровати.
-
Глава 17. Отчаяние и надежда
Изабелла Свон
После того, как доктор Каллен закрыл за собой дверь, я разрыдалась. Было чуть больше трех часов после полудня. Он сказал, что освободит меня утром, перед уходом на работу. Значит, мне придется просидеть в таком положении не меньше пятнадцати часов. Я понятия не имела, как я все это выдержу и переживу. Он хотел сломать меня, напомнить, кем я была на самом деле. И правда, мне было слишком хорошо, я забыла, что я всего лишь рабыня.
Время тянулось мучительно медленно. Я не могла повернуться и посмотреть на часы. Но каждая секунда казалась мне вечностью. Спустя некоторое время солнце стало садиться. Комната становилась все более и более темной. Каждый мускул моего тела болел от напряжения. Я попробовала хоть немного изменить положение тела, но у меня ничего не получилось. Мои колени пульсировали. Связанные лодыжки и закованные в наручники запястья горели. Пальцы на ногах скрутила судорога. Мне так хотелось дотянуться до них и размять, но наручники, так крепко пристегнутые к ножке кровати, не давали ни малейшей свободы рукам. Спина болела и пульсировала.
Меня могли избить до неузнаваемости, но чтобы вот так лишить движения – такого со мной не происходило никогда. И вот, я сижу здесь связанная, одна, в кромешной темноте…
Что может быть хуже?
Мне не хотелось верить, что доктор Каллен такой жестокий и злой. Наверное, что-то случилось. Ведь они все вели себя очень странно сегодня. Я полагала, что то, что я сделала, не заслуживало такого наказания. Я не проявила неуважение, не ослушалась никого. Меня посетила мысль, а не об этом ли говорил мне тогда доктор Каллен? Он сказал, что иногда мы проявляем неуважение и ослушиваемся приказов и просьб, сами того не замечая. Неужели, то, что я сделала, подходило под его слова? Но, ведь я дотронулась до его оружия, только потому, что выполняла свою прямую работу. У меня и в мыслях не было, что я делаю что-то не так.
- Предыдущая
- 57/632
- Следующая
