Веселая поганка - Милевская Людмила Ивановна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/71
- Следующая
Да, забыла сказать: ногами дело не ограничилось. Мускулистые и волосатые руки обнимали меня. Обнаженная я была как бы накрыта мужским телом, что очень волновало. К сожалению мужчина не подавал признаков жизни, но на ощупь был очень горяч.
«Спит он что ли?» — с легкой обидой подумала я и вновь принялась исследовать его тело в тайной надежде вызвать к себе интерес.
Я начала с самой периферии, приговаривая:
— Пальцы, пальцы, мышцы, мощные мышцы, волосатое колено, опять мышцы, мощные мышцы… Ого! Пардон, мсье!
Можно догадаться на что я наткнулась.
— Что вы делаете? — возмущенно раздалось над моим ухом. — Прекратите, я вас прошу!
«Волнующий бас, — удовлетворенно подумала я, — но с акцентом. С английским, не сойти мне с места. Если уж быть до конца точной, то с американским. Следовательно, это не „братан“. Откуда у „братана“ возьмется американский акцент? А если это американский „братан“? Думаю, есть и там такие. Может приехал перенимать опыт у нашей „братвы“ или делиться своим. Скорей перенимать. Чем им делиться? Они же там все нетворческие люди.»
И тут меня осенило:
«Это шпион! Американский шпион. Во всех приличных шпионских фильмах простачек, вроде меня, вербуют именно в интимной обстановке. Номер в „Хилтоне“, джакуззи… Ах, он негодник!»
С этой мыслью я вновь тронула предмет, на который меня пытаются подцепить.
— Да прекратите же, — опять возмутился его обладатель.
Я обиделась:
— Не понимаю вашего возмущения. Что я такого сделала, чтобы вот так на меня кричать?
— Зачем вы хватаете меня за это? — уже спокойней поинтересовался волнующий бас.
Кстати, я «это» к тому времени уже отпустила, так что тема исчерпалась, зачем же кричать? Почувствовав себя оскорбленной, я не могла смолчать.
— Ой-ой-ой, — с презрением пропела я, — будет вам строить из себя недотрогу. Не для этого ли вы меня раздели и сами раздеться не забыли?
— Для чего — для этого? — с флегматичным спокойствием поинтересовался бас.
— Вы уж не маленький, судя по размерам, — сами знать бы должны, — с осуждением ответила я. — Для чего раздеваются женщины и мужчины?
— Чтобы содержать тело в чистоте, — не задумываясь просветил незнакомец, изрядно поставив меня в тупик.
«Странный ход мыслей,» — подумала я и уточнила:
— А как же быть со всем остальным?
— Для остального не стоит раздеваться, — ответил незнакомец.
— Но вы же меня раздели, — напомнила я.
— Да, — согласился он, — раздел, чтобы согреть вас своим телом и просушить вашу одежду. Я вынужден был принять эти меры, иначе не имело смысла вас и спасать. Все равно вы погибли бы — ночи еще очень холодны, а вода ледяная.
— Так это вы меня спасли? — наконец-таки прозрела я.
— Да, — скромно ответил незнакомец. — И сделать это было непросто: вы оказывали яростное сопротивление. Но я вас спас и сразу сделал шалаш из камыша, где мы сейчас и лежим. А почему вас сбросили с моста?
«Хороший вопрос, — подумала я. — Лежу в шалаше обнаженная в объятиях обнаженного мужчины. Просто лежу и ничего больше. А если верить моим рукам, он очень недурен, я тоже не урод, а говорим черт знает о чем. Расскажи я такое Марусе, со смеху, бедняжка, умерла бы, тем более, что я практически свободная уже женщина.»
— Почему меня сбросили с моста? — горько усмехнулась я. — Может потому, что Бог услышал мои молитвы: ведь я сама хотела того.
Слова мои произвели на мужчину впечатление: он заворочался и покрепче прижал меня к себе. Я не возражала, настраиваясь на нежный лад.
— Что заставило вас хотеть смерти? — спросил он.
— Мой муж, — честно призналась я, думая, что это очень расположит нас друг к другу. — Мой муж бросил меня ради другой женщины. Я не смогла пережить такого горя и решила спрыгнуть с моста, но в последний миг струсила. Спасибо, добрые люди помогли.
Он философски изрек:
— Разрыв с женой, немилость собственного народа, враг, спасшийся в битве, служение безнравственному царю, бедность и неуправляемая толпа: эти шесть врагов, если захватят человека, сожгут его даже без огня.
— Приятно, что вы так умны, — похвалила я. — Насчет царя, бедности и врага не знаю, не пробовала, а вот с разрывом все точно, абсолютно согласна: жжет без огня. С ума сойти, до чего жжет. Теперь понятно, почему ни с того, ни с сего захотелось в реку сигануть: оказывается, чтобы потушить пожар.
— Но почему именно с этого моста? — удивился незнакомец.
Даже как-то странно его так называть, учитывая нашу с ним близость, пока, правда, лишь телесную.
— Неужели вы живете в этом городе? — вопросом пояснил он свою мысль.
— Нет, я из Москвы, а сюда примчалась следом за бессовестным мужем. Следила за ним и выследила ту, к которой он от меня ушел. Знать лишнее не всегда хорошо. Черт дернул меня заглянуть в окно ее дома — простить себе не могу. Ну зачем мне было видеть как она стелет им постель? Ну, да фиг с ними, пускай милуются. А как вы догадались, что я не из этих мест?
— Происхождение человека можно распознать по его поведению, его страну — по произношению, его дружелюбие — по его сердечности и пылу, а его способность есть — по его телу.
Я рассмеялась:
— Очень умно, но вряд ли по моему телу вы узнаете мою способность есть. Изнуренная диетами я, порой, съела бы и быка. Прямо сейчас, кстати, и съела бы, потому что голодна со вчерашнего вечера. Подлец муж не дал мне доужинать в ресторане с любовником. Муж позвонил и сказал, что решил от меня уйти. Пришлось все бросать и начинать слежку.
Видимо я ляпнула лишнее, потому что услышав это, мужчина сразу же перестал обниматься и принялся осторожно извлекать из-под меня свою ногу.
— Что вы делаете? — с тревогой поинтересовалась я.
— Вы же хотите есть, — ответил он, — думаю, одежда уже высохла.
— Вы сушите мою одежду? — изумилась я.
— И свою тоже. Кстати, уже наступил рассвет, значит магазины скоро откроются.
Он был прав: тоненькие лучики света пробивались сквозь камыш. Мой спаситель пошуршал чем-то и выбрался наружу — его потрясающий силуэт мелькнул в проеме дыры, в которую он выполз.
«Боже, — восхитилась я, — какие мышцы. Просто ходячая гора мышц. Как мне повезло! Век бы так топилась!»
Минуту спустя в шалаш прилетели мой свитер и брюки, за ними нижнее белье.
— Одевайтесь, — крикнул незнакомец. — Я уже оделся. Одежда сыровата, но на теле быстро досохнет..
— Да нет, — возразила я, неохотно натягивая белье, — моя одежда почти сухая.
— Имею ввиду ваше пальто, — пояснил мой спаситель. — Оно высохло изнутри, но еще влажное сверху.
Я быстро втряхнула себя в брюки, натянула свитер и выползла из шалаша. И тут же об этом пожалела, так нежарко было на улице. Сразу захотелось вернуться обратно в шалаш, но взгляд случайно упал на костер. Рядом с ним на коряге висело мое пальто, точнее то, что от него осталось. По темно-шоколадному полю пошли какие— то отвратительные желтые пятна. Мне сразу же расхотелось возвращаться в шалаш. Страшная сила понесла меня прямо на костер. Не знаю, что было бы, не поймай меня мой спаситель.
— Что с вами? — спросил он, с трудом удерживая меня.
— Пальто! — завопила я, не сводя глаз с желтых пятен. — Что вы сделали с моим шерстяным английским пальто?
— Ах, это… — с беззаботной невозмутимостью вздохнул он. — Пальто, конечно, слегка подрумянилось, даже поджарилось, но зато почти высохло.
— Подрумянилось? Поджарилось? — взвизгнула я. — Это пальто или шашлык?
— Пальто-пальто, — успокоил меня мужчина. — Не волнуйтесь, а лучше послушайте мудрую притчу.
— К черту вашу притчу! — восстала я и решительно дернулась, пытаясь вырваться из его рук.
Однако он меня не отпускал. Я оторвала, наконец, взгляд от пальто и возмущенно посмотрела на своего спасителя.
И пропала!
«Как он красив, — восхитилась я. — Только Боги бывают так красивы, и я подумала бы, что и он Бог, когда бы не тот фингал, который у него под глазом.»
- Предыдущая
- 4/71
- Следующая
