Луна и радуга - Рафси Дик - Страница 1

• 1/41
• Следующая

Эта книга посвящена австралийским аборигенам. Для нас особенно интересно то, что и написана она чистокровным аборигеном. Автор искренне желает, чтобы его иарод был лучше понят белым населением Австралии. Не исключено, что книга вызовет поток новых произведений аборигенов, рассказывающих о самих себе. Несомненно, что это обогатит австралийскую литературу и науку.

Губалаталдин, или, как называют его теперь, Дик Рафси, начинал свою жизнь, как и его предки, в тени деревьев, где листья и травы служили ему постелью. Если бы жизнь его не изменилась, то, не стесненный европейской одеждой, он кочевал бы с сородичами по землям своего клана, научился бы охотиться и, пройдя обряд инициации, стал бы независимым, гордым и разумным главой крепко спаянной семьи, членом общества людей, известных как племя лардилов (хозяев острова Морнингтон в заливе Карпентария).

От отца к сыну передавали лардилы множество изустных преданий, и потому они до сих пор помнят имена Марнбила, Гин-Гин и Деваллевула — родоначальников своего племени, которое пришло на Морнингтон, когда он еще был полуостровом, видимо более двенадцати тысяч лет назад.

Дик Рафси подробно описывает священные обряды и традиционные верования своего племени, рассказывает о том, как лардилы представляют зачатие и рождение, жизнь и смерть, загробную жизнь. Это, без сомнения, поможет рассеять многие из ошибочных суждений об аборигенах, которые существуют среди европейцев и поныне.

Лардилы питались в основном дарами моря. Их рассказы об охоте, сражениях, любви и стихийных бедствиях — свидетельства того, что они люди добрые, умные, наделенные чувством юмора.

Пагубное воздействие европейской цивилизации в корне изменило образ жизни лардилов. Христианство в основном вытеснило прежние верования, и если раньше члены племени жили кланами или семейными группами, разбросанными по всему острову, то ныне они проживают в лачугах, построенных близ пресвитерианской миссии.

В первые годы европейской колонизации эти «бедные, невежественные дикари» интересовали, пожалуй, лишь миссионеров; лардилы, одна из немногих племенных групп, обитающих и по сей день в Квинсленде, уцелели благодаря их усилиям. Однако для того, чтобы создать им сносную жизнь в наше время, у церкви попросту нет средств.

Поддержка же и помощь государства все еще незначительны и не могут удовлетворить даже самые насущные нужды, о которых известно уже не один десяток лет.

Доктор Рамсей Смит, выступая в защиту австралийских аборигенов, заявил: «Вопрос о том, что делать с одним из самых интересных народов в мире, менее всего заслуживающим забвения, вопрос о том, как поступить с людьми, к которым мы были особенно несправедливы, не так уж сложен, было бы только желание решить его»[1].

С той поры прошло более шестидесяти лет, но и сейчас совершенно очевидно, что особенного желания как-то решить эту проблему не возникло; невозможно опровергнуть тот факт, что большинство аборигенов, остатки некогда великих и гордых племен, прозябают в нищете. Они скудно питаются, плохо одеты, необразованны, страдают и умирают от истощения и болезней. Общество изобилия в слепой погоне за великим богом, именуемым прогрессом, оставило лардилов на обочине большой дороги. Но куда она ведет? Весьма возможно, что к полному загрязнению окружающей среды, к загрязнению и духовному и физическому.

В Австралии, если сравнивать ее с другими регионами мира, исключительно неблагоприятные природные условия. Первобытному человеку необходимо было здесь не только выжить, но и приспособиться к ним. Это оказалось по силам лишь высокоразвитому племени. Прошло, видимо, свыше сорока тысяч лет с тех пор, как первобытный человек начал заселять территорию Австралии; на протяжении тысячелетий длился процесс его развития, в результате которого возник «народ философов», создавших своеобразную культуру, основанную не на материальных, а на духовных ценностях[2]. Аборигены одухотворяли все окружающее. По их представлениям, дерево и скала, прутик и камень — все наделено душой; поэтому каждый предмет имел свой особый смысл, каждому отводилось определенное место и придавалось особое значение. Все животные и растения, по мнению местных жителей, были когда-то людьми. Эти сверхъестественные существа — прародители человека — превратились в животных и растения, потом ушли в землю с тем, чтобы возродиться в окружающей природе и стать пристанищем духов, их предков. Именно из этих тотемов вновь и вновь возрождается живой дух всего сущего — людей, животных и растений.

К тому времени, когда первые европейцы прибыли в Австралию, у аборигенов уже образовалось общество и сложился жизненный уклад, который позже будет признан самым необычным, более того, во многих отношениях этот уклад был самым идиллическим из всех, когда-либо созданных людьми. В этом обществе заботились и о духовных и о материальных потребностях человека, он находился в полной гармонии с природой и сам был частью ее. С точки зрения европейца, аборигены жили бедно, и поэтому к ним отнеслись как к дикарям, детям природы, лишь волею случая причисленных к человеческому роду.

Тонкое строение культуры аборигенов не захотели признать; хрупкая конструкция была разрушена еще до того, как стало известно о ее существовании.

Печальные последствия нашего отношения к австралийским собратьям начали осознавать только тогда, когда Дик Рафси, австралийский абориген, овладев в достаточной мере грамотой, добился успеха, написав книгу о своем народе; произошло это через двести лет после того, как мы навязали лардилам «блага» нашей цивилизации [3].

Отняв у аборигенов землю, их лишили жизненной силы: структура этого общества зиждется на владении землей. Решить проблемы аборигенов можно, только вернув право на землю; кроме того, необходимо оказать им финансовую помощь и дать образование, чтобы они могли вновь обрести свободу, независимость и чувство собственного достоинства. Необходимо восстановить все их права; сами аборигены слишком вежливы и воспитанны, чтобы требовать что-то от нас.

Видимо, еще не один писатель-абориген расскажет о своем народе, о его культуре, и тогда это поможет лучше понять их и по достоинству оценить. Хочется верить, что культура аборигенов станет фундаментом той, которой сможет заслуженно гордиться следующее поколение австралийцев.

П. Дж. Трезайс

Отец метнул копье в ската; сверху, с обрыва послышались крики. Люди возбужденно жестикулировали, подпрыгивали и указывали куда-то в сторону моря. Он услышал:

— Йокай, валпа, валпа, дунга, киал![4] Губалаталдин быстро сунул ската в сетку с рыбой и поспешил к своим сородичам на вершину скалы.

Уже не раз за последние годы отец видел этих белолицых людей на необычных кораблях, которые скользили мимо нашего острова Лангу-Нарнджи. Обычно они проплывали вдалеке от берега, и никто не видел, чтобы люди на этих кораблях гребли, но, словно по волшебству, корабли неслись сами под сенью громадных белых раковин, прикрепленных к мачтам. Затем исчезали в дальнем конце большого залива Бангубелла, что находится на севере от нас.

В молчании люди следили за тем, как маленький корабль огибал с севера Лангу-Нарнджи. Они вскрикнули от изумления, когда увидели, что одна из больших белых раковин опала, корабль плавно повернул и двинулся в бухту близ местечка Ред-Билл-Берд. Потом в воду что-то упало и раздался грохот. Мой отец и его друзья в страхе кинулись прочь. Они притаились в кустарнике у холма Динглема и стали наблюдать, как какие-то непонятные люди спустили лодку и начали грести к берегу.

• 1/41
• Следующая