Завидная биография - Некрасов Андрей Сергеевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/40
• Следующая

Когда «мудрецы» поселились в башне, у них с Геннадием Михайловичем был серьезный разговор о сознательной дисциплине и о поведении.

Ребята дали честное пионерское слово, что там, у себя в комнате, скрытые от внимательных глаз вожатых, они сами будут следить за собой.

Сдержать это слово в общем было нетрудно, и пионерская честь первого звена долго оставалась незапятнанной. Но вот однажды после обеда сам Владик начал рассказывать звену о том, что вычитал он в одной из своих книжек.

Это был рассказ про то, как первый русский гидрограф, Федор Иванович Соймонов, двести с лишним лет назад на своем непрочном корабле смело вошел в черную пасть таинственного залива Кара-Богаз-Гол…

Владик увлекся и прозевал горн. Рассказывал он всегда интересно, и «мудрецы» до тех пор слушали о приключениях отважных русских моряков, пока новый сигнал горна не возвестил о конце «мертвого часа».

Можно было, конечно, попытаться скрыть эту неприятную историю, никто бы не проговорился… но едва мальчики спустились из башни, Майя посмотрела на них, почему-то отозвала Владика в сторону и тихонько сказала ему только четыре слова:

— Первый и последний раз!

Но и этих четырех слов было вполне достаточно, чтобы испортить Владику настроение на весь день и весь вечер, и к утру он придумал вот что: чем бы ни занималось звено, о чем бы ни говорили, в тот самый момент, когда раздается горн на отдых, все дела и все разговоры сразу прекращаются и вопрос о каждом, кто нарушит этот суровый закон, обязательно выносится на совет отряда.

В первые дни ребятам было немножко смешно каждый день по два часа играть в молчанку, но потом они привыкли, и честь звена была восстановлена.

Не запятнали ее и на этот раз. Молчание воцарилось мгновенно, но каждый из мальчиков, лежа в постели, долго еще не мог заснуть и думал о том, что предлагает Владик, и все в конце концов пришли к одной мысли: нужно самим пройти по маршруту второго отряда и своими глазами увидеть то, что видели девочки и чего они не увидели.

Вот только разрешат ли?

И когда, наконец, после «мертвого часа» прозвучал отбой, мальчики вскочили разом и все разом горячо заговорили о походе.

В тот же вечер Владик и Гриша отправились к Майе. Она внимательно выслушала их доводы, задала несколько вопросов и, наконец, обещала подумать и сегодня же поговорить с начальником лагеря.

Неизвестность мучила «мудрецов», и, чтобы скоротать время до отбоя, Владик начал новый рассказ о Каспии.

Должно быть, знал он какой-то секрет: ребята слушали как зачарованные и, следя за нитью рассказа, уносились в глубь веков, к берегам далекою моря…

И вот низкие звезды поднялись над волнами. Воины, закованные в латы, и рабы, закованные в цепи, спустились с диких гор. Узкие корабли отвалили от берега и, взмахнув крыльями весел, скрылись за горизонтом.

Трудную задачу задал Александр Македонский своим морякам: вдоль и поперек пересечь Пруд Солнца, обойти все его берега и привезти правду о море, лежащем среди гор и пустынь.

Гордо плыли корабли Александра, пока не настиг их жестокий каспийский шторм… День и ночь бушевали крутые волны. Потеряв берега, моряки тщетно взывали о помощи. Воины скинули латы, но спастись удалось немногим. И те, что спаслись, натерпевшись от злого моря, вместо правды привезли страшные сказки. И пошли эти сказки гулять по широкой земле… Недобрая слава, как туман, стояла над Каспием, и даже ученые люди писали о том, что у порога неведомых стран лежит страшный Пруд Солнца и живут на его берегах Гоги и Магоги — народ нечистый — и Гиппоподы, которые спят, закрываясь своими ушами…

Нет, в самом деле, не зря звали этих мальчиков «мудрецами»: для своего возраста знали они порядочно!

В тот же вечер после отбоя Майя пришла к Геннадию Михайловичу. Разговор у них был серьезный и длинный, и закончился он так:

— Ну что ж, — сказал Геннадий Михайлович, — я согласен. Пишите, Майя, приказ.

— Есть, товарищ начальник, — ответила она, пытаясь сохранить серьезный вид, но ничего у нее не вышло, и широкая улыбка украсила ее загорелое лицо. Довольная за мальчиков, тихонько напевая что-то, она быстрым шагом пошла к большому дому. Тут она вспомнила утро, и свою тревогу, и песню, с которой вернулись девочки… И она подумала о том, что это, наверно, очень хороший день, раз он начался и кончился — песней!

А утром, еще до зарядки, вожатый первого звена Владик Киряев был вызван в штаб лагеря. Вернулся Владик сияющий. Он еще не успел ничего сказать, только просунул голову в люк, а ребята уже все поняли и так дружно крикнули «ура», что Петрушка, который в тот день решил навестить их пораньше, в ужасе отлетел метров за триста.

— Се-сегодня готовимся, завтра с утра идем на два дня. К вечерней линейке обязательно быть в лагере. А в пути — как хотим и что хотим… — выпалил Владик.

И началась подготовка. Снова на столе появилась знаменитая карта, и снова «мудрецы» склонили над ней свои горячие головы…

Циркуль важно, словно аист, шагал по карте. Курвиметр, как клоун на одном колесе, катался по кривым тропинкам. Зайка быстро считал что-то в уме и на бумаге.

Наконец решили так: прямо из лагеря итти на юг, через лес, по азимуту до Кривого оврага. Там, если есть озеро, обследовать его и нанести на карту, а если нет — пересечь овраг, свернуть к западу и итти обратно лесом, замыкая большой треугольник пути.

В пути у каждого будет свой чистый планшет, и кто бы что ни открыл, во-первых, дает название своему открытию, во-вторых, наносит его координаты на свою карту и, в-третьих, в альбоме делает зарисовку и краткую запись — «легенду».

А потом, когда поход закончится, все вместе составят большую сводную карту и на ней, как на древних портуланах, вдоль пути звена нарисуют картинки и разместят надписи.

Покончив с маршрутом, собрали рюкзаки. Горячо поспорили, что брать, чего не брать, но одну вещь, самую главную, самую нужную, без которой и поход не поход, все-таки забыли. И напомнила о ней, конечно, Майя.

Уже был получен пакет с заданием и сухой паек. Уже попрощались с отрядом и даже заботу о Петрушке поручили второму звену, когда в «храм науки», запыхавшись, прибежал связной из штаба и выпалил:

— Вожатому первого звена Владику Киряеву явиться в штаб к старшей вожатой лагеря! Срочно, аллюр три креста!

Владик умчался вместе со связным, а четверть часа спустя прибежал назад с двумя большими серебряными свертками через плечо.

Ребята мгновенно распотрошили их и, сдвинув койки в одну сторону, раскинули палатки тут же на полу в своей просторной комнате.

Эту ночь спали они на жестких досках, но зато под тонкими серебристыми пологами. И, засыпая, каждый из них подумал: молодец, Майя Матвеевна!

В тот памятный день мальчики встали очень рано. Они не знали, который час: солнце еще не взошло, и серый прохладный сумрак висел за окнами. Быстро свернув палатки, они сбегали к речке, плотно укрытой туманом, искупались в холодной воде и, повязав галстуки, надели на плечи тяжелые рюкзаки.

Тихонько, чтобы не разбудить весь лагерь, Гриша, который всегда командовал, когда звено шло строем, поставил мальчиков по росту и уже вскинул голову, чтобы скомандовать «шагом марш». Но в это время открылась дверь и на веранду вышла Майя.

— Здравствуйте, мальчики, — сказала она.

— Здравствуйте, — нестройным хором ответили мальчики.

— Желаю вам счастливого пути и успеха… Надеюсь на вас, ребята. Верю, что и вдали от лагеря вы не забудете о своем пионерском долге. От всей души хочу, чтобы поход ваш прошел полезно, весело и интересно. До свиданья, ребята, можно итти.

— Звено, шагом марш! — негромко скомандовал Гриша, и «мудрецы» зашагали на юг.

Впереди, сбивая росу, шел маленький Лева, позади, замыкая колонну, вышагивал долговязый Миша Залетаев…

Очень скоро густой, темный, немного таинственный лес расступился, чтобы пропустить мальчиков, и сейчас же сомкнулся за ними.

• Предыдущая
• 31/40
• Следующая