Орлиный мост - Мазо Жак - Страница 3
- Предыдущая
- 3/62
- Следующая
Умирающий от жажды и раздраженный, он остановился у деревенского кафе. В зале было пусто и царила приятная прохлада.
Антонен, поглощенный чтением газеты, поднял голову и поприветствовал его. Инспектор заказал пива и устроился за столиком, откуда он мог наблюдать за человеком, который собирался выпить свою пинту. Тот был далеко не молод, с редкими волосами и слегка сутулый. Он казался воплощением самой бедности. Внимательно изучая его жесты, одежду, взгляд, Мишель пытался определить, какой образ жизни он ведет, но тщетно.
Антонен тоже не принадлежал к числу людей, которых можно было легко раскусить.
— Ужасная жара, — заметил Мишель, обращаясь к хозяину, когда тот подошел обслужить его.
— Во всем виноват озоновый слой, — предположил Антонен, пожимая плечами.
— Кажется, он становится все тоньше.
— Так говорят сегодня, — проворчал старик, возвращаясь за стойку, — уверен, завтра будут говорить прямо противоположное!
Дав понять, что ему больше нечего добавить по данному вопросу, он принялся за чтение. Мишель не стал возражать. Он прекрасно знал, как ведут себя старые люди, живущие в глубинке. Они говорят, но между фразами делают большие паузы, как будто хотят показать, что постепенно уходят из этой жизни. Мишель тоже замолчал — тишину нарушал лишь шелест страниц, которые переворачивал Антонен, да тиканье часов на стене. Все складывалось удачно. Он никуда не спешил, и пиво было хорошее…
— Кстати, — сказал Антонен, — малышка осталась в клинике у профессора…
— Я знаю.
Хозяин кафе сложил газету.
— Загадочная история, не правда ли? Во всяком случае, я бы туда ни за какие деньги не пошел.
— Почему?
— Так ведь Орлиный мост приносит несчастье…
— Да нет же, я там был. В этом месте нет ничего сверхъестественного.
— Быть может, для вас, но… — Антонен прервал фразу и молча вытер несколько стаканов.
Мишель заказал еще порцию пива. Хозяин поставил кружку на стойку.
— Это за мой счет.
Мишель поблагодарил и облокотился на оцинкованную поверхность. Антонен налил себе лимонаду и сделал несколько глотков.
— Вообще это странно — свести счеты с жизнью на заброшенном мосту, вам не кажется? — продолжил Антонен, поставив стакан.
— Когда в жизни все надоело, место не имеет значения.
— Да, но в двадцать лет…
— Желание умереть может прийти в любом возрасте.
— Возможно, но я этому не верю.
— Почему?
— Бог мой… Я хорошо знал этого мальчишку. Он нередко приезжал сюда. Сначала на велосипеде, потом — на мотоцикле. Ему здесь нравилось, я это видел. Наверное, потому, что здесь спокойно…
— У него были с этим проблемы?
— Не знаю. Но в семьях таких богачей не все идет гладко.
— Он был с вами откровенен?
— Нет. Он ничего не рассказывал, но много курил, будто тайком.
— Он приходил один?
— Иногда — да, иногда — нет. Случалось, он появлялся в компании молодых людей, которых я не знал.
Мишель допил пиво.
— Не вижу ничего подозрительного в его самоубийстве.
— Может, вы и правы. Я же могу утверждать только то, что депрессии у парня не было. Тома слишком любил жизнь.
— Однако, судя по вашему описанию, он не был большим весельчаком.
— Чтобы любить жизнь, не обязательно прослыть весельчаком!
— Согласен. А вы рассказывали об этом жандармам тогда, много лет назад?
Антонен удивился:
— Если бы они интересовались моими показаниями…
— А что, никто не пришел вас допросить?
— Честное слово, нет.
В это время в кафе вошел посетитель. Он заказал порцию коньяка «Рикар», пачку сигарет и сел рядом с Мишелем.
Тот крутил в руках пустой стакан. Ответ Антонена означал, что допрос как таковой не был проведен, и это казалось подозрительным. Особенно если учесть, что существовали разные мнения относительно причины смерти. В подобных случаях по крайней мере допрашиваются соседи… С другой стороны, наверное, не стоит принимать всерьез россказни Антонена.
Окончательно запутавшись в этой истории, Мишель расплатился и вышел. Решение было принято: завтра он пойдет в жандармерию Алеса и попробует заполучить полицейские отчеты, составленные пятнадцать лет назад.
На закате Мишель и Жером добрались до Сова. Инспектор был очарован средневековым красавцем городом, раскинувшимся от подножия скал до реки Видурль. Постройки настолько хорошо сохранились, что казалось, из-за поворота вот-вот появится рыцарь в доспехах.
— Зная твою любовь к старинным развалинам, — пояснил Жером, когда они пошли по главной улице, — я не хотел лишать тебя удовольствия побродить здесь.
— Благодарю за заботу, зрелище действительно впечатляет.
Ресторан, в который они направлялись, располагался в верхней части города, и с его террасы можно было любоваться живописной долиной, освещенной последними лучами заходящего солнца.
Как только друзья сели за столик, к ним подошла хозяйка, крупная женщина с хрипловатым голосом.
— У нас сегодня соте из телятины под соусом из местного вина, — объявила она, поприветствовав их кивком. — Вам это подходит?
Мужчины с улыбкой согласились.
— Сейчас принесу, — сказала она, удаляясь.
— Послушай, — прошептал Мишель, — здесь что, ресторан для нерешительных?
— О да, зато он лучший в окрестностях.
Пока они ждали заказа, завязался разговор, довольно сумбурный и немного ностальгический. Этим вечером, как и всякий раз при встрече, друзья вспоминали прошедшую юность. Они говорили о Лондоне семидесятых годов, где вместе посещали злачные места, сборища молодежи и незабываемые рок-концерты, такие, например, как выступления «Роллинг стоунз» в Гайд-парке…
Их беседа была прервана появлением хозяйки, которая принесла соте.
— Скажите мне, если блюдо вам понравится! — проговорила она, ставя перед ними блюда, доверху наполненные мясом и картофелем. Но только не спрашивайте у меня рецепт, это такая же тайна, как имена моих любовников.
Не ожидая ответа, она удалилась в кухню.
— Ты, случайно, не из их числа? — пошутил Мишель.
Жером рассмеялся:
— Если только у меня не амнезия…
Блюдо было настолько вкусным, что они ели молча — хотелось насладиться им в полной мере. Покончив с мясом, Мишель удовлетворенно вздохнул и зажег сигарету.
— Честное слово, если бы мне удалось заполучить рецепт, я был бы просто счастлив!
— Ты видишь, я тебя не обманул, — сказал Жером, зажигая сигару «Давидофф».
— Надо же, — удивился Мишель, — у тебя появились средства, а я и не думал, что ты богат.
— Что ты хочешь! Я курильщик с комплексом вины. Считаю, что, перейдя на сигары, я смогу курить меньше…
Их разговор вновь прервали — молодая женщина принесла кофе. Вероятно, это была дочь хозяйки, если судить по внешнему виду. Такая же импозантная внешность и хрипотца в голосе.
Друзья не спеша принялись за кофе. Обстановка вокруг изменилась. Наступила ночь, и зажглись фонари. А несколько лампионов, расположенных над их головами, создавали праздничную атмосферу.
У фонтана собрались молодые люди. Они смеялись и разговаривали, слушая музыку в стиле рэп, которая доносилась и до Мишеля с Жеромом. Инспектор позавидовал было их беззаботности, а потом вспомнил о Тома, которому было примерно столько же лет, когда он ушел из жизни.
— Кстати, ты еще не рассказал мне о девушке.
— Я думал, тебе это не интересно…
— А я считал, ты именно ради этого разговора меня сюда пригласил.
— Действительно, я знаю кое-что об этом деле. Ее зовут Вероника Майар, и она живет в Алесе. Сегодня я встречался с ее матерью. Мы побеседовали. Судя по всему, у малышки раньше никогда не было психических отклонений. Мать Вероники заверила меня, что не знакома ни с Тома, ни с его семьей. Она выглядит совершенно несчастной.
— Что ты думаешь об этом как врач?
— Я бы сказал, малышка страдает серьезным расстройством психики. Из-за этого она не может чувствовать себя адекватно в реальной жизни, разве что воспользуется ощущениями другого человека, в данном случае Тома.
- Предыдущая
- 3/62
- Следующая
